— Как это возможно? — спросил Хаджар.

— Я и сам не понимаю. Ваш артефакт должен был развеяться… хотя, — Эдуг едва заметно обернулся, а затем снова продолжил спуск. — Думаю, вам интересно, почему здесь, в Спокойных Горах, нет ни капли того, что остальные смертные называют энергией или Рекой Мира.

— И почему вы, будучи тем самым простым смертным, — добавил Хаджар. — Не превратились в ледышку.

— В первую очередь, — Эдуг похлопал по полам своих меховых накидок. — правильный выбор одежды, а во вторую.

Он остановился буквально за несколько ступеней до своеобразной дороги, одним концом уходящей под арку ворот, а вторым — петляющей где-то среди дальних пиков.

Волшебник протянул ладонь, на которую, так же как недавно на ладонь Хаджара, спустился кристаллик льда.

Хаджар замер в ожидании.

Если снежинка смогла ужалить адепта, тело которого способно выдержать прямое попадание залпа десятка артефактных пушек, то что должно произойти с плотью простого смертного? Ответ оказался одновременно простым и в то же время он опровергал все то, что на протяжении нескольких веков Хаджар познавал о Безымянном Мире, его секретах и мистериях.

Снежинка, как и положено, попросту растаяла на ладони Эдуга и ветер унес её мерцающим разноцветьем блестящих брызг.

— У меня есть все что нужно, прославленный генерал, чтобы, как вы выразились, не превратиться в ледышку.

С этими словами Эдуг спустился на дорогу, подошел к двум высоким женщинам, одетым в похожие одежды, и что-то произнес на незнакомом нейросети языке, указывая при этом на самого Хаджара.

Тот все это время молча смотрел на замерзающие на ветру брызги, превращающиеся в снежную пыль. В сознании крутился наказ Травеса.

— “Только собственная сила имеет значение”

И почему-то сейчас он звучал куда громче, чем прежде.

Глава 1703

Глава 1703

Женщины шли в сторону Хаджара легко и плавно, но в то же время осторожно и, чем ближе, тем отчетливее в их взглядах виднелось не сколько любопытство, сколько опаска. Как если бы они шли на встречу не человеку, а неведомому зверю. Сперва Хаджар даже подумал, что это часть местного военного сословия, но сквозь неумолкающую метель он различил за их спинами несколько дев и мужей с оружием.

Эти шли безоружными.

— Меня зовут Кешта, достопочтенный генерал, — поклонилась первая. Из-под её капюшона выбилась прядь странных, розовато-серых волос. Хаджар прежде не видел подобной расцветки в Безымянном Мире. Благо корни каштанового цвета ясно давали понять, что Кешта использовала краску.

— Меня зовут Ешта, достопочтенный генерал, — поклонилась вторая… точная копия первой. Разве что у этой волосы были выкрашены в зеленовато бурый оттенок.

— Нам нужно…

— … ваше согласие…

— … чтобы мы…

— … нанесли татуировку.

— Татуировку? — переспросил Хаджар.

Его даже не удивила странная манера речи близняшек — они словно говорили одновременно, но в то же время — порознь. И если закрыть глаза, то можно было представить, будто ведешь диалог всего с одним, сильно заикающимся человеком.

— Ты пропитан тем, что зовешь энергией, генерал, — Эдуг, раскланявшись с кем-то в толпе, вернулся обратно. — В деревне атмосфера еще более… сухая, если так можно выразиться, чем здесь. Так что без чародейства сестер, ты станешь, — маг помахал рукой, явно подбирая слова. — станешь рыбой, выброшенной на берег.

Хаджар мысленно выругался. Нет, он не имел ничего против татуировок — одной больше, одной меньше. Значительная часть его тела давно уже была покрыты ими — начиная именной и заканчивая гербом Лазурного Облака.

Вопрос скорее в том, что жизнь научила Хаджара тому, что даже самые благочестивые из людей, ради достижений своих целей могут идти на поступки столь бесчестные, что…

— Несмотря на то, что здесь нет власти Реки Мира, генерал, мы соблюдаем законы гостеприимства, — слегка склонил голову Эдуг. — До тех пор, пока ваш меч в ножнах — вы гость. Мы бы не позволили обесчестить себя перед ликами праотцов.

Не то, чтобы Хаджар сразу поверил Эдугу, но в некоторой степени произнесенные слова облегчили выбор… которого, по факту, не было с самого начала. Хаджар должен был попасть в деревню, иначе вся их “авантюра” с походом против Ордена Ворона так и останется — авантюрой.

— Что с моими спутниками.

— Они отказались от татуировок, генерал, — тут же ответил Эдуг, после чего указал на виднеющийся вдали, у излучины дороги, домик. Сквозь заиндевевши окна виднелся свет масляной лампы, а заваленный снегом дымоход степенно пыхтел серыми облачками. — С ними несколько наших людей, чтобы они…

— Чтобы они могли и дальше выполнять роль заложников?

Эдуг только вздохнул и покачал головой.

— Вы, люди долины, привыкли к спокойной и легкой жизни. Ваш разум извращен бесконечной борьбой ради иллюзий, созданных вами же самими. Здесь, в предместьях севера, мы не выживаем по одиночке, генерал. Нам нет смысла брать заложников, потому что мы вас сюда не звали и не просили вашего прихода.

Хаджар посмотрел в глаза Эдугу, после чего снова на дом. У деревни действительно не имелось ни одного резона вредить Шакху и Албадурту. Вот только резоны и мир боевых искусств — вещи не совсем совместимые.

— Хорошо, — Хаджар закатал рукав, вздрагивая от резкого холода, и протянул близняшкам “чистую” руку. — Надеюсь это не займет много времени — у нас его почти не осталось.

Кешта и Ешта, в свою очередь, повернулись к Эдугу, но волшебник лишь едва заметно кивнул, после чего близняшки, игнорируя протянутое предплечье, подошли к Хаджару практически вплотную. Ешта накрыла правой ладонью левую ладонь Кешты и они вместе прикоснулись к правому виску