Поэтому он быстро спустился на нижнюю ветку, и когда запыхавшийся мистер Самюэль Филандер очутился под ним, Тарзан нагнулся, схватил его за шиворот, втащил на дерево и посадил в развилку под собой.

Еще минута — и та же участь постигла профессора, а Panthera leo, лишившись игрушек, лениво потрусил к своему логову в прибрежных зарослях.

Несколько минут двое беглецов, тяжело дыша, цеплялись за ствол дерева, на котором так неожиданно очутились, в то время как Тарзан смотрел на них сверху со смесью насмешки и любопытства.

Первым прервал молчание профессор:

— Я глубоко огорчен, мистер Филандер, что вы проявили такое отсутствие мужества и самообладания в присутствии одного из низших существ. Из-за вашей робости мне пришлось забыть о своем достоинстве, присущем любому просвященному человеку с истинно научным складом ума!

— Профессор Архимед Кв. Портер! — ледяным тоном перебил мистер Филандер. — Вы, кажется, обвинили меня в трусости? Вы намекнули, что бросились бежать только затем, чтобы догнать меня, а не для того, чтобы спастись от разъяренного льва? Берегитесь, профессор Архимед Кв. Портер! Это граничит с намеренным оскорблением!

— Ну, ну, мистер Филандер, — проворчал профессор. — Не будем ссориться. Вполне понятно, что человек, стоящий на ошибочных позициях в оценке мавританской культуры, ухватился за первый попавшийся предлог, чтобы сменить тему разговора, прежде чем его оппонент смог его разгромить…

— На ошибочных позициях?! Ухватился за первый попавшийся предлог?! Честное слово, если бы не ваш почтенный возраст, я бы… Я!..

— Послушайте, Скиппи Филандер! Если хотите драться, снимайте сюртук и спускайтесь на землю! Я живо расшибу вам голову, как сделал это шестьдесят лет назад в переулке за гумном Норка Эванса!

— Арк! — воскликнул мистер Филандер. — Господи, как мило с вашей стороны, что вы изволили вспомнить ту драку за гумном старого Эванса! Но если вы как следует напряжете память, вам придется признать, что тогда плакал и просил пощады вовсе не я! Да-да!

— Уж не я ли? — вскричал профессор, воинственно сдвигая цилиндр на затылок.

Вдруг с вершины дерева, на котором они сидели, раздался звук, очень похожий на смех, заставивший старых спорщиков сразу умолкнуть.

— Хм… Хм… Наверное, я слишком погорячился, — проговорил наконец профессор, всматриваясь в листву над своей головой. — Надо сказать, что вы втащили меня на дерево как раз вовремя. Мне следовало бы не ругать, а поблагодарить вас. Вы спасли мне жизнь!

— Но я не втаскивал вас на дерево! — возразил мистер Филандер. — Вы не давали мне вставить ни слова, иначе я уже давно сказал бы, что мы оба очутились здесь весьма загадочным и странным образом. Меня как будто подняла в воздух могучая невидимая рука, и…

— Со мной произошло то же самое, коллега!

— Так кто же нас сюда поднял, коллега? И вдруг это существо до сих пор находится здесь, на дереве?!

— Не думаю, что это утверждение достаточно обосновано, мистер Филандер! — возразил профессор, в котором страсть к дискуссиям снова начала брать верх.

— Быть может, оно недостаточно обосновано, но тем не менее вполне вероятно! — живо парировал ассистент. — И я думаю, нам следует поблагодарить за свое спасение ото льва это третье лицо… Которое, может быть, сидит в данный момент как раз нам нами.

— Где? Что? — беспокойно завертел головой профессор Портер и придвинулся поближе к своему секретарю.

Как в это время обезьяний приемыш услышал, как леопард Шита ползет по веткам соседнего дерева. Следовало предупредить голодного хищника, что ему лучше не соваться к владыке горилл, а поискать добычу послабее. И Тарзан издал страшный крик, так хорошо известный всем в джунглях, а теперь — и Джейн Портер и Уильяму Клейтону.

Зато старикам подобный вопль был внове — и поразил их, подобно грому.

На сей раз красноречивый мистер Филандер не сумел выдавить не слова, а его патрон перепуганно ухватился за лацканы пиджака секретаря… И, потеряв равновесие, оба тяжело рухнули с развилки на землю.

Прошло несколько минут, прежде чем незадачливые джентльмены решились пошевелиться, так как оба были уверены, что таковая попытка выявит у них столько переломов и вывихов, что всякое дальнейшее движение окажется невозможным.

Наконец профессор Портер попытался согнуть и разогнуть правую ногу. К его удивлению, нога исправно повиновалась. Он согнул левую ногу и так же легко ее распрямил.

— В высшей степени замечательно, в высшей степени замечательно! — пробормотал он.

— Слава богу, профессор, вы живы! — прошептал секретарь.

— Пока еще не уверен… А вы?

Мистер Филандер предпринял осторожное обследование своего организма и убедился, что все его органы функционируют нормально.

— Все в порядке! — заверил он. — Это и впрямь в высшей степени замечательно!

Вдруг его взгляд упал на странную фигуру, стоявшую возле ствола того дерева, с которого они свалились. Тарзан поспешил убедиться, все ли в порядке с его подопечными.

Вид мускулистого гиганта, одетого лишь в набедренную повязку и весело наблюдающего за двумя пожилыми джентльменами, начисто лишил секретаря дара речи.

А профессор Портер, ничего не замечая, поднял блестящий шелковый цилиндр, заботливо почистил его рукавом, поплотнее нахлобучил на голову… И тут обнаружил, что мистер Филандер безмолвно и отчаянно указывает на что-то пальцем. Обернувшись и встретившись взглядом с обнаженным загорелым человеком, чей подбородок приходился вровень с верхушкой его цилиндра, ученый тут же вежливо приподнял упомянутый предмет своего гардероба и поклонился.

— Добрый вечер, милостивый государь! — сказал он.

Ответом ему был блеск белых зубов, приоткрытых в улыбке.

Потом гигант выразительным жестом велел обеим почтенным джентльменам следовать за ним и направился к берегу.

— Думаю, он хочет, чтобы мы шли за ним, — высказал предположение мистер Филандер.

— Да, но куда он может нас привести? — немедленно возразил профессор. — Вы же сами недавно весьма логически обосновали предположение, что лагерь находится к югу отсюда! Значит, этот неразговорчивый молодой человек движется в неприемлемом для нас направлении.

— И все-таки рискну утверждать, что этот туземец — а он, несомненно, туземец — ориентируется в данной местности лучше, чем вы или я. Поэтому предлагаю…

— Хорошо, мистер Филандер, вы можете довериться вашему туземцу, но для меня доводы разума стоят превыше слепого инстинкта дикаря. Я буду двигаться в прежнем направлении!

И профессор явно собирался изложить множество аргументов в защиту своего мнения, но Тарзан, увидев, что оба старика остались стоять на месте, вернулся и прервал речь ученого самым невежливым образом.

Он уже достаточно пронаблюдал за этими людьми, чтобы понять, что с ними нужно действовать так же решительно, как с расшалившимися обезьяньими детенышами.