Обдумывая это и мерно орудуя двухлопастным веслом, он какое-то время шел по озерной глади, как вдруг, случайно подняв голову, обнаружил на некотором удалении от себя Максвелл собственной персоной. Хотя утро только начинало входить в свои права, этот факт нисколько не удивил Кинга. Казалось, партнерша пребывала в состоянии вечного бодрствования. Иногда он даже задавался вопросом, уж не относится ли напарница к особой разновидности вампира, не боящегося солнечного света.

В отличие от него Мишель управляла не каяком, а спортивной лодкой с парными веслами, и гребла в столь высоком темпе и с такой сноровкой, что за ней оставался пенный след. В этой связи стороннему наблюдателю могло показаться, что в корме ее суденышка установлен мотор.

Шон крикнул, стараясь привлечь внимание, и его слова далеко разнеслись над тихими водами озера.

— Пора пить кофе! Или ты, быть может, держишь курс в Атлантику?

Она улыбнулась, помахала ему, отпустив весло, и пошла на сближение.

Детективы подвели свои суденышки к пирсу и, крепко привязав, поднялись на палубу плавучего дома. Там Кинг отправился на камбуз варить кофе, Мишель же, вынув из непромокаемого рюкзачка энергетический батончик, принялась жевать, одновременно осматривая интерьер.

— Твоя лодка даже больше моего коттеджа! — крикнула она, вонзая зубы в батончик.

— И куда чище и аккуратнее, — откликнулся с камбуза Шон, разливая по чашкам кофе и добавляя в сок лед.

Прошло уже два дня с тех пор, как они расспросили Лулу и Джуниора. Когда напарники доложили о результатах изысканий Хэрри Кэррику, последний, поблагодарив их за плодотворную работу, в свою очередь сообщил, что большое жюри графства единодушно постановило выдвинуть обвинение в ограблении против его клиента. Ничего удивительного: все улики по-прежнему продолжали указывать на Джуниора. Хотя Кинг и Мишель нашли мастера, изготовившего и установившего потайные ящики в доме Бэттлов, этот человек, убеленный сединами и давно вышедший на пенсию, не произвел на них впечатления субъекта, имевшего хотя бы малейшие причины вломиться в дом клиентов. Не говоря уж о том, что он вряд ли смог бы сделать это физически. Для очистки совести Кинг напоследок спросил у него, когда Роберт Бэттл велел установить тайник у себя в комнате.

Интересное дело: этот, казалось бы, совершенно невинный вопрос вызвал у старика смущение.

— Не люблю хранить что-либо в тайне от своих клиентов, — пробормотал он. — Тем более от миссис Бэттл, которая всегда держала себя как истинная леди. Таких, как она, я, пожалуй, больше и не видел.

— Значит, мистер Бэттл не хотел, чтобы она знала о тайнике? — спросила Мишель, когда старик замолчал, не желая продолжать неприятный ему разговор.

— Мне не нравилось скрытничать и пробираться в дом, когда миссис Бэттл отсутствовала. От этого у меня на душе оставался неприятный осадок, — пробормотал старик, избегая давать прямой ответ на поставленный вопрос.

— Есть идеи относительно того, почему мистеру Бэттлу вдруг вздумалось установить у себя в комнате тайник? — спросил Кинг.

— Я его об этом не спрашивал, а он не посчитал нужным сказать мне, — ответил упрямый старикан.

— Но все-таки когда примерно вы его установили? — продолжала наседать Мишель.

Плотник с минуту обдумывал вопрос, потом ответил:

— Должно быть, лет пять назад, не меньше. Но секретный ящик для миссис Бэттл я изготовил и установил за несколько лет до этого.

Подумав, Шон спросил:

— А мистер Бэттл догадывался, что у его жены есть тайник?

— Не знаю, сэр. А теперь уже никто не узнает. Как я слышал, мистер Бэттл при смерти.

— Ну, когда имеешь дело с таким человеком, ничего нельзя утверждать заранее, — произнес Шон.

Потом детективы проверили алиби приятелей Джуниора. Эти люди или выпивали в баре в ночь ограбления, или спали с женами, подружками и любовницами. Дамы, ясное дело, могли и соврать, но чтобы вывести их на чистую воду, понадобилось бы основательно вокруг них покопать, так что Кинг решил положиться на их слово. Тем более что в разговоре с ними фальши он не почувствовал. Кроме того, ни один из приятелей Девера даже отдаленно не походил на человека, способного спланировать и осуществить подобную операцию, а в ходе ее умно подставить Джуниора. Их умения и навыки, на взгляд Кинга, ограничивались способностью вколотить гвоздь, выпить пива и трахнуть бабу.

— Ты собираешься жить на борту этой лодки все время, пока не достроят твой новый дом? — спросила Мишель.

— Если честно, мне выбирать не приходится.

— У меня в коттедже есть свободная комната.

— Благодарю. Но, боюсь, в обстановке твоего коттеджа мой ген аккуратности окончательно загнется.

— Не такая уж плохая там обстановка. Особенно в последнее время.

— Не такая уж плохая? Когда я последний раз заходил в гости, у тебя в столовой на карточном столе грудой были навалены твои любимые вещи, начиная с водных лыж и кончая пистолетами. При этом грязное белье мокло в кухонной раковине, а немытые тарелки громоздились на стульях в гостиной. Обед ты подавала в бумажных тарелках и ставила их на доску для серфинга, положенную на две табуретки. Такого со мной еще не случалось, уверяю тебя.

— Я думала, — буркнула Максвелл обиженным тоном, — что ты оценишь по достоинству хотя бы тот факт, что я для тебя готовила. Знаешь, сколько тогда вскрыла консервных банок?

— Не сомневаюсь, что тот вечер стал для тебя тяжким испытанием…

Он хотел было добавить еще пару язвительных слов, но в этот момент заверещал его сотовый. Звонил Тодд Уильямс. Хотя разговор продолжался недолго, когда Кинг выключил телефон, выражение его лица было потрясенное.

— Опять кого-то убили? — выдохнула Мишель и, поставив чашку на стол, устремила на Шона вопрошающий взгляд.

— Да.

— И кого же?

— Человека, которого я знал.

Жестокое убийство Дианы Хинсон произвело тяжелое впечатление на жителей респектабельного, богатого и, как казалось раньше, безопасного жилого комплекса, где обитала жертва. Когда Мишель и Кинг приехали туда, небольшая, но чрезвычайно возбужденная толпа местных обывателей терроризировала нескольких растерянных мужчин в костюмах, являвших собой менеджмент комплекса. Нечего и говорить, что в центре этого людского водоворота находился и пожилой охранник, который последним видел Диану Хинсон живой. Он казался ужасно расстроенным и едва сдерживал слезы.

Полицейские автомобили и машины городских властей перегородили узкую улочку, ведшую к коттеджу Хинсон. Желтая полицейская лента преградила вход в дом, хотя желающих проникнуть на место преступления, не считая официальных лиц, набралось бы не много. Офицеры в форме и штатском заходили в дом и выходили через главную и заднюю двери, а также сквозь гаражные. Припарковав машину, Кинг и Мишель вышли и осмотрелись.