Справляться с дефицитом «помогали» частные лица — они покупали у государства товары по низким, а продавали по более высоким ценам. Они ничего не производили, в отличие от людей, торговавших собственной сельхозпродукцией. Дефицитные вещи перераспределялись теми, кто имел к ним доступ. В основном работниками торговли. По-простому — спекулянтами. Перестройщики назвали спекулянтов бизнесменами, возводили их на пьедестал, а на самом деле эти люди были, на мой взгляд, обыкновенными паразитами. Свою антинародную сущность они показали во время перестройки, когда скупили у государства весь мало-мальски ценный товар и начали продавать его по бешеным ценам в кооперативах.

Со спекуляцией советская власть боролась путем наказаний. Рыночный механизм не задействовали. Но когда нравы в обществе смягчились, наказания не всегда помогали. Поэтому власти начали искать другие пути борьбы со спекуляцией. Один из таких ходов предпринял Юрий Владимирович Андропов. Метод не успели внедрить в жизнь, так как к власти пришел разрушитель Горбачев и нормальное развитие советской экономики прервалось. Я бы даже забыл об этом — так недолго продержалось андроповское начинание. Спасибо передаче «Намедни». Благодаря ей я вспомнил один очень интересный момент. Часть самых дефицитных товаров власти стали продавать непосредственно населению, минуя магазины. Андропов начал внедрять такую торговлю на промышленных и сельскохозяйственных предприятиях, в воинских частях, в государственных учреждениях, в вузах, школах, я думаю: еще чуть-чуть — и это дошло бы и до пенсионеров через систему заказов необходимых им вещей.

Я не говорю, что продажа дефицитных товаров без участия торговцев панацея от всех бед. Но этот метод мог бы стать действенным в ряду других. Нельзя забывать, что Советское государство постоянно развивалось. В первый период советской власти большинство народа ходило в заплатках. Потом у каждого появились два-три костюма, и вопрос с простой одеждой решили, она стала доступной всем. Дефицит был лишь на модную одежду.

И если бы не гибель страны, этот дефицит также был бы ликвидирован в рамках самой советской модели.

Об анахронизмах современного мышления

Еще один важный момент — критики советской системы нередко грешат нарушением целостной картины того или иного времени. Говорят, мол, не было у граждан СССР компьютеров или мобильных телефонов. Но ведь во времена существования СССР их не было и у жителей всех других стран. Если говорить о дефиците в СССР, без учета научно-технического прогресса, мы получим искаженную картину. Когда в СССР были труднодоступны радиоприемники, на Западе это также был довольно дорогой товар, радио было не у каждого. То же с телевизорами, автомобилями, холодильниками, магнитофонами. Нельзя забывать, что Советский Союз разрушили еще до массового удешевления многих бытовых приборов и автомобилей, до глобальной компьютеризации населения.

А ведь в самолетостроении, освоении космоса, во многих отраслях приборостроения, в военной промышленности СССР вышел на ведущие позиции. И по прошествии 20 лет многое, что произведено в этих отраслях, остается лучшим в мире. Поэтому просуществуй СССР дольше — компьютеры и «мобильники» были бы у каждого.

Необходимо указать на еще одну особенность советской модели. Товар делался не столько для того, чтобы его продать любой ценой, сколько для того, чтобы максимально удовлетворить потребности людей. Иногда такой подход приводил к отрицательным последствиям, скажем, упаковки на советских продуктах не были столь завлекательными, как на Западе. Но чаще это давало позитивные результаты. Например, советская докторская колбаса изготавливалась исходя из максимально полезного для людей рецепта. Его специально разработали врачи на серьезной научной основе, оттого и название — «докторская». А власти сделали эту колбасу доступной для народа и продавали с огромным убытками. А что на Западе? Нашли химию, которая привлекательно пахнет, скажем глютомат натрия, и продают эту гадость под видом бульона. Или мясо повсеместно соей заменяют. Или овощи с нитратами выращивают, а цыплят накачивают химикатами. Сейчас эти проблемы стоят очень остро. Западные потребители уже начали понимать что к чему и ведут борьбу за то, чтобы выйти на то качество продуктов питания, которое уже имели советские люди.

Теперь и у нас рыночная экономика. И та же докторская колбаса иллюстрирует преимущества советского строя. Сейчас под видом этой колбасы, эксплуатируя ее заработанное при Союзе доброе имя (по-рыночному бренд), продают мерзкие химикалии. Потому что для нынешней системы важен не человек, а прибыль. И сделать хоть шаг в направлении потребителя, например писать на упаковке содержание химикатов, рыночник может лишь под угрозой репрессий или потери этой самой прибыли, а не добровольно.

Работать, чтобы жить, или жить, чтобы работать?

В свое время перестроечные СМИ нам все уши прожужжали о неэффективности труда в СССР и об эффективности западной системы. Западная система труда и вправду кажется очень эффективной. Основные ее принципы можно свести к следующим положениям.

Первое — ни одного лишнего рабочего. Там, где в СССР работали 100 человек, в Америке могли работать 50.

Далее — полная отдача от каждого работника — так называемая потогонная система. Скажем, в СССР люди могли поработать, пообщаться, сыграть в домино, выпить, отметить праздники, снова поработать. Иное дело на Западе — там работают «на полную катушку».

Далее — оплата за работу зависит не от того, сколько тот или иной человек вложил труда, а от прибыли. Если в СССР рабочие даже нерентабельного завода, шахты, совхоза получали деньги только за то, что они работали, то в западной системе как бы люди ни работали, без принесения прибыли они денег не получат и будут уволены, уволены, несмотря на добросовестный труд и желание работать.

Но западная модель труда кажется эффективной только на первый взгляд. Во-первых, эффективна она лишь для конкретного предприятия, но не для общества, а тем более — не для конкретного человека (естественно, не имеются в виду сами владельцы предприятий).

Во-вторых, кроме материальных у человека есть иные потребности: потребности нормальной (не потогонной) жизни со всеми ее естественными благами — радостью общения, дружбой и весельем. Советская система труда всегда учитывала эти потребности, западная же у большинства людей вычеркивает из жизни огромную часть.

В-третьих, с развитием средств производства (появлением нового оборудования) труд некоторой части членов общества делается объективно ненужным. Но эта «освободившаяся» часть вполне может существовать за счет того, что сделали другие.

Проведем мысленный эксперимент. Рассмотрим, как одинаковый (по количеству, качеству и произведенному продукту) труд будет распределен в разных системах. В какой-нибудь рабовладельческой системе «лишних» бы уничтожили, на долю остальных досталась бы изнуряющая работа. В западной же — «лишним» позволяют не работать, жить на пособие, остальные же обеспечивают им этот «минимум», работая, как правило, в потогонном режиме. В советской — нужный для общества труд распределяют на всех. То есть для общества в целом все системы функциональны в плане производства материальных благ, но не одинаковы в плане отношения к конкретному человеку.