– Всем нужны деньги. Впрочем, я понимаю, что ваш кабинет – не место для подобного разговора. Мы можем продолжить его в любое время и в удобном для вас месте… – Артур Германович сделал паузу, потом, понизив голос, сказал: – И разве тебе не интересно, куда делись деньги из ячейки, которую никто не открывал?

– А если ты их взял? – в упор посмотрел на собеседника Скворцов.

С минуту они стояли, не дыша, глядя, друг другу в глаза. Взгляд Артур Германович выдержал. Да и доводы его были убедительны. Ему не выгодно было кидать риэлторскую фирму и влезать в затяжное судебное разбирательство, рискуя своей репутацией. Впрочем, все это требовало тщательной проверки.

– Хорошо, – кивнул Скворцов. – Я займусь этим делом.

– Спасибо! – обрадовался Артур Германович. – Вы мне сразу понравились. А я в людях разбираюсь.

– Об этом мы еще поговорим, – пообещал Скворцов.

Гость ушел, а он еще какое-то время собирался с мыслями. С чего начать? С банка? Или с опера, который принял заявление у риэтора? Узнать, что там? Какие обвинения выдвигаются против Артура Германовича? И как было дело, согласно версии продавца квартиры, открывшего банковскую ячейку?

И тут вдруг в кабинет ворвалась Леночка. Скворцов еще никогда не видел ее такой. Глаза блестят, щеки раскраснелись.

– Что случилось?

– Игорь, он ушел!

– Кто ушел?

– Он!

Скворцов догадался, что речь идет об Артуре Германовиче.

– Он у нас не в штате, потому и ушел, – пошутил он. – А оснований для его задержания у меня пока нет.

– Игорь, ты должен мне помочь!

Леночка рухнула на стул и разрыдалась. Скворцов вскочил и забегал по кабинету:

– Выпей водички. Успокойся. Мать твою, куда задевали графин!

Графина с водой нигде не оказалось, только две чашки на столе. Одна пустая, другая с кофе, к которому так и не притронулся Артур Германович.

– Выпей кофе! – сунул ее Леночке Скворцов. Та попыталась чашку оттолкнуть.

– Выпей. Это его чашка.

Подействовало. Леночка схватила чашку и жадно принялась из нее пить.

– Скворцов, ты должен мне помочь, – сказала она, немного успокоившись.

– С удовольствием. Но чем?

– Я хочу, чтобы он обратил на меня внимание!

– Кто?

– Он, – Леночка глазами указала на чашку.

– Будь спокойна, он просверлил тебя взглядом насквозь, пока ты дефилировала по кабинету с подносом.

– Ты не понимаешь! – взвилась Леночка. – Я хочу за него замуж!

– Ты ненормальная! Ты его видишь впервые в жизни!

– Ну и что?!

– Ты его совсем не знаешь!

– Ну и что?!

– А вдруг он женат? Просто не носит обручального кольца.

– Не женат, я смотрела паспорт.

– Зачем ты его смотрела? Ты, собственно кто, чтобы спрашивать у тех, кто приходит с заявлением, паспорта?!

– Я сказала… Да какая разница, что я сказала?!

– Дура, – отругал ее Скворцов. – Ну, допустим, ты хочешь за него замуж. Я-то здесь при чем?

– Ты мне друг ли кто?

– Ну, допустим друг.

– Я столько для тебя сделала!

– А именно?

– Я была твоей девушкой, когда тебе это было нужно.

– Ну, так и я таскался с тобой к подружкам, когда это нужно было тебе!

– Игорь, ты должен мне помочь! Ты не женщина, ты не понимаешь.

– К счастью, я не женщина.

– Такой шанс выпадает раз в жизни. Где я, по-твоему, могу познакомиться с таким мужчиной?

– С таким богатым?

– И это тоже. Я же работаю в милиции!

– Ну, иди на панель, – разозлился Скворцов.

– Что?! – вскочила Леночка. – Ты не имеешь права так говорить! Я с тобой не спала!

– И поэтому я теперь должен срочно выдать тебя замуж?

– Не язви, Игорь! – она опять зарыдала.

«Не верь, – сказал себе Скворцов. – Женские слезы. Тебя разводят. Не верь». Но тут же сдался:

– Что я могу для тебя сделать?

Леночка тут же перестала плакать.

– Игорь, это же так просто, – защебетала она. – Ты должен почаще вызывать его на допрос. Не к нему ходить, а сюда. А я… я буду приносить вам кофе. Ты, главное, побольше ему обо мне рассказывай…

– Его, вообще-то интересуют деньги, которые у него украли.

– Вот и ищи их подольше!

– В этом можешь не сомневаться. Их вряд ли кто найдет.

– Вот и хорошо… Только ему об этом не говори.

– Что я, дурак?

– Игорек, ты умница. Ты обязательно что-нибудь придумаешь. Главное, аккуратно выясни, была ли у него жена, или, быть может, есть невеста? Почему он до сих пор не женат? Есть ли на стороне дети? Любовница?

– Воскобойникова, ты рехнулась! – заорал он. – На каком основании я буду задавать потерпевшему такие вопросы?!

– Не ори на меня! Я не так много прошу!

– А обо мне ты подумала?! О моих чувствах?!

– Да нет у тебя никаких чувств, – спокойно сказала Леночка. – Это я уже давно поняла.

– Его фамилия – Филинн.

– Ну и что?

– Ты будешь Еленой Филинн. И хотя там двойная «н» на конце, слышится-то одна! – злорадно сказал Скворцов.

– Лучше быть Филин с двойным «н» и жить в особняке на Рублевке, чем Скворцовой в однушке, на пятом этаже! Птицы разного полета, сразу видать.

– Ленка, у тебя совесть есть?

– Знаешь, я такая же, как все. Не лучше и не хуже. И нечего меня стыдить. Мне двадцать пять лет. У меня отсюда две дороги – с почетом на пенсию, или с выгодой замуж. Знаешь, как мне все это надоело? Я тебя по-человечески как друга прошу: помоги. Помоги мне выбраться из этого болота. Ведь он никогда на мне не женится, – Скворцов понял, что речь идет о начальнике, ее любовнике. – И никогда меня отсюда не отпустит. Если только я стану независимой. А независимость могут дать только деньги.

«Напрасно я считал ее глупой, – подумал Скворцов. – Каждый живет, как может. Женщиной быть нелегко. В ее положении она приняла единственно правильное решение: покровительство начальника, чтобы не домогались остальные. Очень уж она хорошенькая».

– Хорошо, – кивнул он. – Обещаю: сделаю все, что могу. Я буду искать эти деньги. И скажу, что в таком деле мне необходим помощник. Ты.

– Спасибо! – обрадовалась Леночка. – Ну, я побежала! Меня, должно быть, уже обыскались! В приемной телефоны раскалились!