– Помнишь того агента абвера в Управлении железной дороги? – мечтательно улыбнулся волнительным воспоминаниям Апухтин.

– Стаценко? Забудешь такого! Удачно, кстати, сработали.

– Справились. И ничего. И тут справишься. Тряхнешь стариной, – подытожил Апухтин. – В общем, коллеги, оформляйте командировку. И прямо завтра же скорым поездом – в Шуваловск.

– Будет сделано, – кивнул Ломов и обернулся к Васину: – Давай так. Я сейчас в канцелярию, документы выправлю. А ты двигай домой. Обрадуй Инну новой отлучкой от семьи…

Инну Ломов знал хорошо. Его жена работала врачом в городской больнице номер три, где Васина была медсестрой. Между женщинами сложились теплые дружеские отношения, так что они имели возможность в свободное время перетирать мужьям косточки и обмениваться сплетнями по разному поводу.

– Ох, достанется же тебе на орехи, путешественник, – усмехнулся Ломов с доброй иронией.

– Нет, – возразил Васин. – Не достанется. Инна понятливая.

У Инны на самом деле было принципиально важное качество для офицерской жены. Она могла спорить, демонстрируя скептицизм и неудовольствие по второстепенным вопросам. Иногда язвительно и довольно больно колола Васина за то, что тот забыл купить молока или хлеба. Но никогда не говорила ни слова против служебных дел мужа. «Так надо» – это было для нее святое. С этим «так надо стране» ушел на фронт отец, хотя мог остаться по брони. С этим «так надо людям» надрывалась на заводе в войну мать, теряя здоровье. Эти слова были святыми.

Васин часто вспоминал, как попал в МВД по комсомольской путевке. Он любил завод, свою работу, свой станок, коллектив. Но на бюро райкома ему сказали: «Это надо партии». И направили на работу в милицию.

Получив первую зарплату, принес ее жене. Она спросила: «Это аванс?» Он объяснил, что в милиции платят раз в месяц. У постового милиционера зарплата была шестьсот рублей – как раз чтобы не помереть с голоду. На заводе он получал почти в три раза больше. Но ведь ему поручили. Ему доверили. А деньги… Ну он же советский человек, чтобы мерить все на деньги.

– И зачем такая работа? Как жить-то? – грустно спросила Инна.

– Пойми, так надо. Не мне – партии, стране.

Она только вздохнула:

– Ну что ж. Не всем в меха и атлас одеваться. Проживем как-нибудь.

Вот такая у Васина была жена. И он страшно гордился ею и считал, что вытащил счастливый билет в лотерее жизни. Ему прямо по сердцу ножом, когда он вынужден был ее расстраивать. Но тут уж ничего не поделаешь – такая работа у опера.

– Вот, – Апухтин полез в стол и вытащил коробку «Шоколадный набор „Красный Октябрь“». – Передай подарок будущей следовательнице. В знак сотрудничества.

– Но как же? Они же столько стоят! – смутился Васин. – Я не могу.

– Ой, да не делай мне смешно, товарищ Васин. Это из моего прокурорско-генеральского спецпайка. Я конфеты не ем. А вот твоей Ксюше сладкое требуется, чтобы мозг развивать. Следователю он необходим, – хмыкнул Апухтин. – Хотя не каждому, конечно.

– Спасибо, – кивнул Васин, все еще чувствовавший себя неудобно.

Конфеты он взял. И отправился домой, к семье. И там в очередной раз убедился в том, какой мастер психологических ходов Апухтин.

Инна, только что вернувшаяся с работы и не успевшая еще переодеться, удивилась, что муж сегодня дома так рано. А услышав, что он опять уезжает неизвестно насколько и куда, пригорюнилась. Но тут Васин сделал ход конем и вручил Ксюшке коробку конфет со словами:

– От дяди Исая.

После той встречи в парке Ксюша следователя зауважала и постоянно спрашивала, как он и не сильно ли гоняет папу.

При виде коробки конфет, которыми ее редко баловали по причине вечной экономии денег, дочка залучилась таким искренним счастьем, что у жены моментально выправилось настроение.

– Положи на полку, – строго велела Инна. – Буду тебе по одной выдавать.

– А по две? – хитро посмотрела на нее Ксюша.

– А как заслужишь.

– Я уже заслужила! Мне же их подарили.

– А я их распределяю. Возражения?

Ксюша только вздохнула. При всей своей кипучей энергии родителям она не противоречила.

А Васин собирал чемодан. Через день они с Ломовым уже были в Шуваловске.

В углу густым голосом диктора столичного радиовещания вещал репродуктор:

«Председатель Верховного Совета СССР Климент Ефремович Ворошилов принял находящегося в Москве по приглашению советского правительства Генерального секретаря ООН Хаммершельда»…

«Широкие круги польской общественности с огромным интересом и удовлетворением встретили Постановление ЦК КПСС от 30 июня 1956 года „О преодолении культа личности и его последствий“. В цеховых партийных партгруппах устраиваются его коллективные читки. Трудящиеся отмечают: „Мы видим в этом огромную силу братской КПСС, которая всегда руководствуется в своей деятельности учением марксизма-ленинизма“».

Ломов резко поднялся и выключил радио:

– Вот так пилим сук, на котором сидим! Паны нам это постановление еще не раз припомнят… Ладно, хорош бездельничать, студент. Работать надо.

Ломов матерился с того момента, как позавчера прочитал это Постановление. При этом отметил с горечью: «Ну все, теперь все шавки начнут пинать мертвого льва».

Сказать, что этот документ явился шоком для народа, – это не сказать ничего. Каково было простому человеку узнать, что ими столько времени управляли грубиян Сталин и банда Берии – так там дословно было сказано. Но все это цветочки по сравнению с секретным докладом Хрущева на ХХ съезде партии. Его в Советском Союзе мало кто читал, но наслышаны были все. Но и того, что просочилось в народ, хватило, чтобы в Тбилиси в марте этого года прокатились массовые беспорядки, в которых участвовало большое количество трудового народа, в том числе и партийного. Разгонять их пришлось с помощью армии, погибли более десяти человек.

Васин пододвинул к себе раскрытую папку. Чихнул так, что голова закружилась. От обилия бумаг на него всегда нападал чих и слезились глаза. А этих самых бумаг, которые постоянно несли в кабинет, были горы. Порфирий на своей шкуре прочувствовал, каково это быть настоящей канцелярской крысой.

Командировка грозила затянуться не на одну неделю. Для начала требовалось углубиться в дела Шуваловской потребкооперации. Притом аккуратно, чтобы не привлекать внимания. Для этого нужна была легенда.

Эту проблему решил Апухтин. По его звонку и настоятельному требованию председатель облисполкома назначил внеплановую проверку местной организации Роспотребкооперации по линии народного контроля и охраны труда. В группу из пяти человек были включены два ревизора, которых доселе никто не видел. Якобы прибыли по обмену опытом из соседней области.