– Все! Последний-распоследний раз! Вот смотри: чего больше, кругов или квадратов?

– «Кругов…»

– А сколько их?

– «Три. Или пять…»

– Неправильно! Их четыре! Все, я пошел! Семхон ругаться будет! То есть Семен Николаевич, конечно.

– «Ну… Я… Не ходи! Еще…»

– Да отстань ты от меня, длинноносый! Я есть хочу!

– «И я хочу… Давай еще – один раз!»

– Ох, и противный! Ладно… – Следует небольшая пауза. – Вот смотри: сколько фигур я нарисовал?

– «Круг – три, и квадрат – тоже три…»

– Вот дурак-то! Я спрашиваю: сколько здесь вообще фигур! А фигура – это и квадрат, и круг, и треугольник!

– «Треугольник?! Покажи…»

– Треугольник, это когда три угла, понимаешь? Вот смотри: раз, два, три! А у квадрата – четыре!

– «Три… Четыре…»

– Темнота неграмотная! А у круга сколько углов?

– «Ну-у… Я… Не…»

Семен выбрался-таки на открытое пространство и увидел то, что готов был увидеть: будущий второклассник просвещал своего неученого сверстника. Этот сверстник размерами немного превышал домашнюю корову и был весь покрыт длинной светло-бурой шерстью. Песок довольно обширного пляжа был разрисован кругами и квадратами. Кроме того, здесь валялось несколько небольших булыжников, видимо специально принесенных сюда для обучения счету.

– Это что еще такое?! – зарычал Семен. – Кому-то особое приглашение требуется?!

Мальчишка замер ни жив ни мертв – от него так и плеснуло страхом, сознанием своей вины и полным отсутствием возможности хоть как-то оправдаться. Мамонтенок, похоже, воспринял эту эмоциональную волну и аж присел от испуга.

– А ну, быстро в лагерь! – продолжал свирепствовать Семен. – Хочешь завтра весь день просидеть в палатке? Считаю до одного: р-р-раз!

К концу счета вдали лишь мелькали голые пятки.

– А ты что тут хобот развесил? – напустился Семен на второго участника дисциплинарного проступка. – Шибко умным стать хочешь? Круги с квадратами тебе понадобились?! Они же несъедобные!

– «Несъедобные… Интересно…»

– Интересно ему! Мал ты еще, вот глупостями и интересуешься! Твое дело есть и расти! А потом – размножаться! Где мамаша? Почему один бродишь?!

– «Я большой уже…»

– Ты-то?! А ну, топай к маме, пока под хвост не напинали!

Мамонтенок шумно вздохнул и двинулся в сторону от ручья. Вид у него был понурый и жалкий, но Семен не смягчился и сказал ему вслед:

– Углов у круга вообще нет! – И с издевкой добавил: – Может, тебе про звуки и слоги рассказать? При отсутствии голосовых связок это жизненно необходимо!

– «Про слоги?» – робко переспросил детеныш и остановился.

– Шуток не понимаешь?! – изобразил гнев Семен. – К маме иди!

Наказывать Юрку Семен, конечно, не стал, но на другой день поднялся пораньше и перекусил остатками вчерашнего мяса. Когда завтрак был готов, он разбудил народ и объявил ему, что сегодня каждый может заниматься чем хочет. Для начала дети занялись приемом пищи, а Семен отправился на вчерашнее место и устроил в кустах засаду по всем правилам. Ждать пришлось недолго: первым появился Юрка, затем мамонтенок.

– Вот видишь, – сказал мальчишка, – мне из-за тебя досталось! Говорил же!

– «Мне тоже, – вздохнул мамонт. – Твой старший очень злой. Пошли отсюда скорее – он где-то поблизости!»

«Вот тебе и спрятался, – сокрушенно подумал Семен. – Нет, все-таки засады – это не мой конек». Приятели немедленно двинулись прочь, но кое-что «расслышать» Семен успел:

– Вообще-то, он не очень злой. Только сильно не любит, когда дисциплину нарушают.

– «А что такое дисциплина?»

– Ну, это когда его все слушаются и делают все, как он хочет.

– «Я бы не смог… А у круга совсем нет углов, да?»

– Нет, конечно! Он же – круг!

– «А что такое звуки и слоги?»

– Ну, понимаешь, вот когда люди говорят вслух, они издают звуки. Из нескольких звуков состоят слоги, а из слогов – слова. Вот послушай…

Весь этот день Семен бродил по холмам вокруг лагеря и напряженно думал. Вообще-то, общий абрис идеи возник у него почти сразу, но требовалась цепочка последовательных решений, которые можно будет воплотить в жизнь. А для этих решений нужна теоретическая база – такой уж у него способ мышления.

«Человек и мамонт. В былой современности слонов активно использовали и используют на различных работах. Однако для этих целей отлавливают и приручают диких животных – в неволе они почти не размножаются и, кроме того, очень медленно растут. Мамонты, кажется, растут еще медленнее – их жизненный цикл по длительности сопоставим с человеческим. Они слишком умны, чтобы быть домашней скотиной, – с мамонтами можно дружить, можно сотрудничать. Какая от этого может быть польза людям – понятно. А чем человек может заинтересовать мамонта? Опыт моего общения с Варей показывает, что она получает огромное удовольствие от совершенно ненужной, бесполезной для нее информации. Она с наслаждением прослушала курс лекций по общей геологии. Как-то раз во время рассказа я назвал песчаники изверженными породами, и она обиделась – поняла ошибку и ее преднамеренность. Однако спустя некоторое время не смогла ответить на простейший вопрос „из пройденного". Отсюда вывод: для нее, скорее всего, важен сам процесс общения, совместное, так сказать, шевеление мозгами. В этих ее мозгах, наверное, активизируется какой-то участочек или орган, который доставляет удовольствие. Бывает же у людей бессмысленная страсть к разгадыванию кроссвордов или к громкой ритмичной музыке! Формулирую гипотезу: человек может заинтересовать мамонта гармонией умственных упражнений, логикой рассуждений и выводов. Нужно это проверить, и если догадка подтвердится…

А еще следует изучить Юркину способность к ментальному общению. Она унаследованная или приобретенная? Может быть, и другие дети смогут такое?»

Следующая возможность наблюдать мысленный контакт сына с животными представилась Семену лишь в конце четвертого года его обучения. Радостным этот случай назвать было нельзя.

Ту оттепель Семен сначала принял за окончательное весеннее потепление – пора! Несколько дней подряд солнце светило почти по-летнему, под ногами чавкала снежная каша, сугробы оседали на глазах. И вдруг ударил мороз – настоящий, зимний. Замотанный занятиями гораздо сильнее своих учеников, Семен осознал случившееся не сразу. А когда осознал, начал считать дни: два, три, пять…

«Наст. Смертное покрывало степи. Даже южные склоны холмов не успели протаять до земли – слишком много снега накопилось за зиму. Животные же, наоборот, истратили летние запасы жира и теперь из последних сил ждут открытой земли, свободного доступа сначала к прошлогодней, а потом и к свежей траве. Вместо этого лед. Наст. Всюду».