Джейсон положил обоймы в карман, а оружие сунул за пояс сзади, где его закрывала гуайябера, купленная специально для такой цели. Впервые со времени прибытия на остров он почувствовал себя уверенно, как человек, который полностью оделся.

В фойе его ждала Мария Бергенгетти.

Джейсон ожидал увидеть особу среднего возраста, академической внешности, смуглую и коренастую, как большинство сицилийцев. Вместо этого он обнаружил высокую молодую женщину с выгоревшими на солнце волосами, собранными в пучок и спрятанными под тропическим шлемом, более привычным на каком-нибудь британском археологе прошлого столетия. Шорты и рубашка-хаки свободного покроя не скрывали достоинств фигуры, идеально вписавшейся бы в пляжный пейзаж Сен-Бартса.

— Мистер Янг? — Голубые глаза смотрели на него вопросительно.

Джейсону пришлось сделать над собой усилие, чтобы не выдать удивления.

— Э, да… А вы, должно быть, доктор Бергенгетти.

— Ну, на доктора Ливингстона я потяну вряд ли. Вы таращитесь на каждого, с кем знакомитесь?

Почувствовав, что покраснел, мужчина протянул руку:

— Только на тех, кто больше похож на модель, чем на вулканолога.

Доктор ответила коротким рукопожатием. Ладошка была прохладная, словно ей удавалось как-то избегать сицилийского зноя.

— Не очень хорошо представляю, как выглядят вулканологи. — Глаза ее блеснули. Пикировалась она с удовольствием. — Ваше замечание определенно граничит с сексизмом, который у американцев вроде бы не в почете.

Питерс никак не мог определить, какой у нее акцент. А может, и нет никакого?

— Только у некрасивых женщин, доктор. А красивым, как и везде, очень даже нравится, когда ими восхищаются. Позавтракаете со мной?

Он проводил ее на площадку. Столик, к счастью, остался незанятым. Сели. Джейсон налил ей кофе.

— Вы отлично говорите по-английски.

Мария улыбнулась, показав щелочку между передними зубами. Странно, но этот крохотный изъян показался ему почему-то весьма сексуальным.

— По необходимости. Мой отец работал в итальянском посольстве в Вашингтоне. На английском я заговорила раньше, чем на итальянском. — Она отпила кофе и поморщилась от горечи. — Даже магистерскую писала в Штатах.

— По вулканологии? Довольно опасное поле деятельности — приходится карабкаться по горам, беречься раскаленной лавы, никогда не знаешь, что и где может взорваться…

Доктор одарила его еще одной обворожительной улыбкой:

— Вы имеете в виду, что это область — опасная для женщин? Какой женофоб.

Джейсон поднял руки:

— Простите. Я вовсе не хотел…

— Конечно, хотели. И мне это приятно. Вам не приходило в голову, что женщины не меньше мужчин устали от политкорректности? В общем, я заинтересовалась геологией, поступила в горный институт в Колорадо, вернулась с родителями в Италию, от скуки вышла замуж, потом от еще большей скуки развелась. Огляделась, поискала, чем заняться, да не просто заняться, а чтобы шарахнуть моего бывшего по башке, дабы понял наконец, что я больше не его игрушка. Изучение вулканов показалось именно тем, что нужно — причины вы сами уже назвали, — и к тому же дело это по-настоящему грязное. — Она открыла сумочку, достала пачку «Мальборо». — А вы по-итальянски не говорите?

— Совсем немного. Знаю несколько обиходных фраз, да и те, боюсь, позаимствовал не в самой хорошей компании.

— Например? — Она щелкнула зажигалкой.

— Muova quel rottame cretino![25]

Ее смех прозвучал почти музыкально.

— Вы, наверное, водили машину в Риме.

Джейсон ухмыльнулся:

— Ma perche il museo oggi? Ma perche il museo e chiuso domani? Quanto tempo starano in sciopero?[26]

Она опять рассмеялась.

— А чем еще вы зарабатываете на жизнь?

Вопрос застал его врасплох.

— Ну, у меня бизнес в Балтиморе…

— И география вулканического материала — часть этого бизнеса? — Мария скептически вскинула бровь. — Звучит неубедительно, мистер Янг. Или как вас там.

Питерс усмехнулся:

— Доктор Камито сказал, что вы — лучшая, но не сказал, что вы еще и проницательная.

— Любая станет проницательной, побывав замужем за итальянцем. А еще недоверчивой и скептичной. Помните Казанову?

— Величайшего, по его собственным словам, любовника.

— Определение, идеально характеризующее моего бывшего… Но хватит обо мне, моей жизни и трудных временах. Что именно вам от меня нужно?

Джейсон достал пробирку с полученными от доктора Камито материалами.

— Можете сказать, откуда это?

Она повернула пробирку к свету.

— Где вы это взяли?

— У Камито.

Мария шумно вздохнула:

— Я о другом. Откуда оно?

— Похоже, из какого-то средиземноморского региона. Нам нужно знать, откуда именно.

Женщина взяла образец и, оставив кофе нетронутым, поднялась.

— Надеюсь, деньгами вы делитесь щедрее, чем информацией. У меня там, — она кивнула в сторону Этны, — ребята ведут наблюдение за приборами. Нужно проверить, правильно ли они все делают. Стоит ошибиться, и недовольных будет столько…

— Недовольных или покойников?

— И тех, и других. — Мария повернулась к выходу. — В любом случае ответ будет к вечеру.

Проследовав за ней, Джейсон открыл дверь на крохотную парковочную площадку.

— Прикиньте, сколько я вам должен. И если не трудно…

Она насмешливо посмотрела на него:

— Позвольте угадать. Вы хотели бы показать мне город и пригласить на обед.

Питерс снова усмехнулся:

— Почти в точку. Хотел спросить, какой ресторан вы могли бы порекомендовать, но ваша идея мне нравится больше. Вам когда удобно?

Мария открыла дверцу запыленного «Форда», одной из двух машин на парковке.

— Буду здесь часов в семь. — Она захлопнула дверцу, повернула ключ зажигания и, высунувшись в окошко, добавила: — А вы пока загляните в старинный норманнский форт на холме. Интересное место. Внизу греческий амфитеатр, очень неплохо сохранившийся. Я бы пригласила вас с собой на Этну, но к нам туда посторонних не пускают.

— Вы же сами сказали, дело это опасное и грязное.

Она выехала с площадки и покатила вниз по склону, а Джейсон, заслонившись ладонью от солнца, провожал ее взглядом, пока машина не скрылась за первым из многочисленных поворотов единственной здешней дороги.