- Все хорошо, - приоткрыла глаза и нейтрально улыбнулась. - Кри, я устала. Спокойной ночи.

Огненная не стала настаивать и тоже легла. А я... мне хотелось, чтобы настаивали. Поговорили, дали поругаться, вслед за этим утешили и сказали, что все будет хорошо. Что не хотели обидеть.

Но так себя ведут с детьми. А я взрослая... Взрослые переживают свои проблемы одни. Наверное, зря? Или я просто не хочу взрослеть? Ведь девочки плачут на руках у кого-то, кто их подбадривает, а девушки рыдают в подушку.

Арвиль тоже молчал. Возможно, просто не знал, что сказать.

Дверь тихо отворилась, и по полу еле слышно прошлись босые ноги. Свет был уже выключен, но дракону это ни капли не мешало. Он нерешительно замер возле постели, потом сел на край, оперся спиной о столбик и долго сидел, глядя на серебряную полоску лунного света, что прочертила линию на бездне темного пола.

Время шло... Криона давно уснула. Еще до того, как он пришел.

Я не знаю, о чем думал Златогривый. Я же просто смотрела на него, ведь мне, так же как и мужчине, хватало той малости, что дарила луна.

Смуглое лицо казалось особенно резким в полутьме, не спасало даже то, что волосы дракона сейчас были распущены и светлым покрывалом разметались по плечам и груди. И вдруг я поняла, что никогда его таким не видела. Он всегда был... застегнут на все пуговицы. И в прямом, и в переносном смысле. При всех своих словах, Олли никогда не позволял себе большей вольности, чем легкий флирт. И то, что было сегодня, являлось вершиной его смелости. Если же судить по морали драконов и фейри, то блондин вообще ухаживал на редкость целомудренно.

- Прости меня, солнце, - почти неслышно произнес он, не поворачиваясь ко мне. - Что не смог отпустить. Прекрасно понимаю, как это все выглядит со стороны. Но вот не могу, веришь?

Я не отвечала, но Олли этого и не ждал. Запрокинул голову, подставляя лицо лучам ночной странницы. Блеснули золотые глаза, а мягкий голос продолжил:

- Видишь ли, я знал не только что жена - огненная. Я знал и твое имя. Возраст, увлечения и прочее. Мне в отличие от Вейла, на котором потом элементарно отыгрались, предоставили все, что могли. И... я решил, что ты не можешь быть мне интересна. Юная, неопытная, капризная папина дочка. Что в тебе могло быть особенного?

Он снова замолчал. Вот так и было. Не знаю, осознавал ли он, что я могу спать и не слышать. Или просто нужно было выговориться? Рассказать. И не важно кому. Мне или пустой, темной комнате.

- А затем узнал, что женили цай Тирлина. Посочувствовал. Но... стал замечать, что он улыбается, когда говорит о тебе. Говорит о том, что ты громишь его замок, губишь очередное зелье, достаешь Фрика до белого каления и доводишь самого Вейла. Но... он был почти рад. Тогда мне стало любопытно. Что же в девчонке такого, что она умудрилась вызвать интерес у давно повенчанного с наукой рыжего?

И снова пауза. Он собирался с мыслями, а я крепко зажмурила глаза и пыталась дышать ровнее. И не думать. Не слышать. Это вредно, такое слушать. Особенно от него.

- И вот, наконец, я впервые тебя увидел, - усмехнулся Оллисэйн. - Надо отметить, то синее нечто, что вывалилось из-за камня, имело мало общего с прекрасной юной блондиночкой на портрете. Тогда и родился интерес. От разрушения стереотипа.

Ну да. Еще бы. Мы не ожидали, а вот она какая, оказывается. Мужчины! Как же с вами... сложно-невыносимо. Зачем ты мне это рассказываешь?!

- А потом встретил на скале...Ты была такая потерянная. Расстроенная. Даже меня не заметила, начала рисовать. Кстати, ты чудесно рисуешь... - мужчина вздохнул и продолжил. - Не знаю, когда влюбился. Может позже, во время одного из молчаливых диалогов ни о чем... Когда смотрел на светлую драконочку, что весело кувыркалась в небе¸ а потом с размаху падала в воды озер. Или когда танцевал с тобой на балу, позволяя себе гораздо больше, чем должен был, согласно своему же плану. Или в ту ночь, летая по Пределу на предельной скорости, вытворяя дикие трюки, делая все, чтобы в голове не осталось ни одной мысли о том, где ты сейчас. С кем...

Раздался шорох, постель прогнулась, и я замерла как мышь, внезапно осознав, что Криона на другом краю, и, стало быть, Олли ляжет между нами. Конечно, одеяла были разными, но... А я лежала лицом к середине кровати. Вернее уже к Олли, который быстро лег.

Дергаться и поворачиваться к нему спиной я почему-то не стала... да и не было причин, казалось бы. Он не делал попыток привлечь меня ближе или придвинуться самому. Только рассказывал. И я не могла не слушать. И оборвать его тоже почему-то не могла.

- Но я пытался видеть в тебе только его жену. Не сказать, что особо хорошо получалось, но я старался. А потом... потом ты стала гаснуть. Кому как не мне увидеть первые признаки? Я же отчасти фейри... И тогда я, наверное, поступил не очень красиво. Я ничего не сказал Ринвейлу, Ири.

Мое Почему?! так и не прозвучало. Но он все равно ответил.

- Эгоист. Как и любой, в ком есть кровь дивных. Тогда ты была так рада меня видеть. А я был счастлив смотреть в твои загорающиеся глаза, в которых опять был свет. Для меня, понимаешь? Опять иллюзии... пустые. И вот ты сбежала. Это моя последняя возможность что-то сделать. И чтобы не говорил Тай про черное солнце, я живу здесь и сейчас. И люблю я тоже сейчас. Тебя...

Себя ты любишь... Только себя, Олли.

Верно все, - вздохнул Ар. - Все мы любим себя, Ири. А тебя за то, что ты нам даешь. Свет, тепло, улыбку, легкость и радость. Тебя за то, что ты вроде бы чистый лист, на котором можно записать удобные для нас исходные, которым ты должна будешь соответствовать. Вот только чернила бывают разные... И на белой бумаге можно писать такой же краской.

Подслушиваешь, - спокойно прокомментировала я.

Нет, - возразил Спящий. - Просто не отказываюсь.

А тебя что так во мне привлекло? - с усмешкой спросила я.

Тут Олли решил, что откровений хватит, повернулся на бок и неожиданно обнял меня за плечи и притянул поближе к себе. Я потрясенно вздохнула и решительно попыталась отодвинуться.

- Не сбегай, - выдохнул блондин в волосы. - Я же ничего не прошу. Просто... побудь рядом.

Я замерла. С одной стороны ничего неприличного не было. Мы так еще во время обучения, если в походы ходили, спали. Вот только сама личность соседа... но одеяла разные, и он даже на спину рук не передвигает. Останусь... Пока останусь.

Да и... если закрыть глаза, уткнуться носом в ворот рубашки мужа, то можно представить, что меня обнимают руки Вейла. А я так по нему скучаю...

Мы будем сегодня иллюзией, Олли. Я для тебя, а ты для меня... И это печально.

А я... - вернулся Спящий. - А я влюбился почти в то же самое. В твой свет. И за то, что ты едва ли не единственная девушка, которую я воспринимаю именно как девушку. Все кто был ранее, это или подопечные, или противники. Те, кого хочется убить. Только дайте добраться до горла...