этого. Я отвернулась от окна, будто мне было все равно, что он вернулся, но колоссальное облегчение, прошедшее по телу, говорило об обратном.

За окном уже было темно, и тепло от тела Мэддокса распространилось повсюду. В конце концов я перевернулась. Я едва могла разглядеть его силуэт. Занавески не слишком пропускали лунный свет. Мэддокс хотел меня, и пусть я никогда не признаюсь в этом, но меня влекло к нему. Мэддокс заводил меня, как он и сказал. Я могла поддаться своему желанию и надеяться, что это меня спасет, или могла отказать себе в нем и надеяться, что меня спасут другие. Может, я и была избалованной принцессой, но уж точно не нуждалась в принце, который пробудит меня от вечного сна.

Мэддокс

Темнота, казалось, окутала нас коконом, наполненным возможностями. Я лежал на спине рядом с Марселлой. От нее пахло неприятностями и искушением. Она подвинулась ближе, и теперь ее колено слегка касалось моего бедра, и от этого прикосновения по всему телу, казалось, прошелся электрический разряд. Ее близость сеяла во мне хаос. Она была теплой и так чертовски близко.

Спать рядом с ней каждую ночь было пыткой. Эрл упомянул, что скоро свяжется с Витиелло, чтобы произвести обмен, и вместо того, чтобы с нетерпением ждать момента мести, я думал лишь о том, что потеряю Марселлу прежде, чем она станет моей. Я был таким придурком.

– О чем ты думаешь? – спросила она.

– Жалею, что вообще пригласил тебя в свою комнату, – ответил я.

– Почему?

У меня было такое чувство, что она прекрасно знала о своем влиянии на меня. Было почти невозможно не смотреть на нее и не фантазировать о ней круглые сутки.

– Думаю, ты догадываешься, – сказал я хриплым голосом.

Она пододвинулась еще ближе, но по-прежнему только ее колено касалось меня. Мне хотелось перевернуться и прижать ее к себе, поцеловать ее, попробовать на вкус, особенно ее киску, о которой я давно мечтал.

– Догадываюсь?

Мое терпение лопнуло. Я перевернулся так, что наши лица оказались невероятно близко. Марселла резко выдохнула, и даже ее дыхание было сладким. Я не прикасался к ней, хотя каждая частичка меня жаждала этого.

– Я не могу перестать думать о твоей киске и о том, капает ли с нее, – грубо сказал я, надеясь смутить избалованную принцессу, но она лишь сглотнула.

– Ничто не мешает тебе узнать, – прошептала она.

Я был уверен, что ослышался. Я коснулся ее бедра, и после недолгого напряжения она расслабилась под моим прикосновением.

– Что ты творишь? Думаешь, что, если соблазнишь меня, я тебе помогу? Сколько мне повторять тебе, что это не сработает?

– Даже если и не сработает, разве попробовать на вкус избалованную принцессу не стоит того?

Черт. Я не мог устоять. Я погладил верхнюю часть бедра, а затем просунул ладонь в боксеры. Как только мои пальцы скользнули под ее нижнее белье, Марселла выдохнула, и ее теплое дыхание коснулось моих губ. Я подавил стон от ощущения ее шелковистой теплой плоти. Ее киска была такой чертовски мягкой. Марселла затаила дыхание, когда я провел указательным пальцем по ее входу. Кончиком пальца я обнаружил тонкий намек на влагу между ее складками.

– Черт, – простонал я.

Решив подразнить Марселлу еще больше, провел пальцем вверх и вниз по ее лону.

Ее дыхание все еще было медленным и равномерным, но постепенно учащалось, когда я начал раздвигать ее складки, поглаживая их указательным и средним пальцами, массируя костяшками пальцев клитор. Она начала тяжело дышать, и вскоре мои пальцы стали скользкими от ее возбуждения. Я не мог удержаться. Погрузив в нее один палец, я подавил проклятье. Она ощущалась так, словно я умер и попал прямо в рай. Внутри нее было так тесно, что мне невольно вспомнились слова Коди. Возможно, он был прав. Черт, я неторопливо трахал ее пальцами, желая насладиться каждым моментом. Она схватила меня за плечи и начала двигать бедрами в одном ритме с моими пальцами, отчего ее клитор соприкасался с моей ладонью. Я замедлил движения, и, как и ожидалось, она потерлась о мою руку, снова и снова вводя мой палец в себя. Мой член был готов взорваться.

– Не останавливайся, – хрипло прошептала Марселла.

– Черт, ты правда думаешь, что что-то остановит меня от доведения тебя до оргазма?

– Замолчи, – простонала она, затем резко втянула воздух.

Я быстрее задвигал пальцами, почти опьяненный от ее стонов и ощущения ее тугих стенок. Я добавил второй палец, и мой член дернулся от ее резкого выдоха. Губы Марселлы нашли мои для неловкого поцелуя.

А потом из нее вырвался крик, стенки ее влагалища сжались вокруг моих пальцев. Ее оргазм был подобен неудержимой лавине, ее соки стекали по моим пальцам и запястью.

– Капает, – прохрипел я.

Марселла лишь тихо застонала, когда я продолжил медленно входить и выходить из нее, продлевая оргазм. В конце концов я остановился, но не достал из нее свои пальцы, наслаждаясь периодическими спазмами, которые охватывали ее стенки. Я вытащил из нее пальцы и поднес к своим губам, облизав их дочиста, убедившись, что Марселла слышала то, что я сделал.

– Это отвратительно, – прошептала она.

– Вынужден не согласиться, – ухмыльнулся я, вдыхая ее аромат после оргазма. – Я все еще сомневаюсь, что это не сон.

Марселла перевернулась на спину.

– Уверена, что ты бы кончил во сне.

Я засмеялся, хотя мой член пульсировал от бушующей потребности.

– Это не принесет тебе дополнительных очков.

Марселла наклонилась и нежно поцеловала меня в щеку.

– Спокойной ночи, Мэддокс. Не могу дождаться, когда снова услышу, как ты шепчешь мое имя во сне.

Черт.

Конечно же она мне приснилась, и я проснулся со стояком. Вероятно, кровь не покидала мой член всю ночь. Яйца чертовски сильно болели. Быстро приняв душ, я гордо расхаживал полностью обнаженный по комнате, закончив играть в прятки с Марселлой.

Она следила за каждым моим движением с возмущенным лицом, но в ее глазах горело то же желание, что и у меня. Вскоре мой член снова стал твердым. Взгляд Марселлы остановился на пирсинге у основания и на кончике. Последний на самом деле был результатом проигранного пари, но я быстро понял, что мне нравятся ощущения от прохладного металла, и девушкам тоже.

Заинтересованность Марселлы определенно того стоила. Я погладил пирсинг у основания, привлекая ее внимание.

– Этот пирсинг расположен так, чтобы стимулировать клитор, – сказал я, мой голос был грубее, чем обычно. – А этот, – продолжил я, дотрагиваясь до пирсинга на кончике. – Стимулирует точку G.

Марселла ничего не сказала, но после прошлой ночи она не могла притворяться, что я ее не возбуждал. Я знал, что снова обнаружу ее мокрой, если прикоснусь к ее киске.

Марселла

Прошлая ночь с Мэддоксом стала откровением. Одни лишь его прикосновения разожгли во мне пламя. Быть может, из-за того, что я изголодалась по ним.

Я боялась пожалеть о случившемся, но сожалеть о том, что хотелось повторить, казалось мне лицемерным. Я пыталась утешить себя тем фактом, что нахожусь в чрезвычайной ситуации, о которой нельзя судить по общепринятым правилам. И все же в глубине души я спрашивала себя, была