А поскольку следующий глоток коньяка ясности в происходящее не внес, Мерса решил поинтересоваться содержанием обнаруженной на столе записки:

«Продолжай собираться».

Рядом с запиской лежал замшевый мешочек, в котором прятались шестнадцать полновесных золотых цехинов.

— Похоже, я пропустил что-то очень интересное и выгодное, алкагест меня раствори.

Мерса полюбовался на монеты, вернул их в мешочек и с улыбкой взвесил его в руке. Приятная тяжесть заставила позабыть о мерзком уличном шествии и погрузила алхимика в благодушное умиротворение. Он перечитал записку, пожал плечами, сунул бумажку в карман и допил коньяк. Вернул на стол мешочек и только собрался заняться баулом, как звякнул дверной колокольчик.

— Иду, иду! — Насвистывая веселый мотивчик, Мерса вернулся в лавку, снял очки и с улыбкой посмотрел на посетителей. — Чего желают добрые синьоры?

— Поговорить.

— Гм…

Посетителей было двое, но на «поговорить» тянул только один — худощавый рыжий мужчина с узким, чрезмерно вытянутым лицом и большими зелеными глазами. Второй, которого Мерса определил про себя «мордоворотом», мялся у двери, неприветливо разглядывая алхимика.

«Или грабители, или…»

— Королевская налоговая служба? — Мерса без восторга оглядел посетителей. — Я сдал декларацию вовремя.

— Разве мы похожи на этих живоглотов? — хохотнул говорливый.

Он был не просто рыжим, он был самым рыжим и конопатым из всех рыжих и конопатых, которых до сих пор встречал алхимик. Волосы цвета меди, ресницы цвета меди, а всю кожу покрывают конопушки. Он мог бы вызвать улыбку, но взгляд зеленых глаз был слишком жестким и острым, а добродушное выражение было настолько очевидной маской, что даже завязки виднелись.

— Что-то мне подсказывает, что лучше бы вы оказались этими самыми живоглотами. — Мерса вспомнил, что держит в руках пустой стакан, и потянулся за бутылкой. — Выпьете?

— Может быть, позже, — отклонил предложение рыжий.

— А я выпью. — Алхимик плеснул себе еще на палец и представился: — Доктор Мерса. К вашим услугам, добрый синьор.

— Я знаю.

— А свое имя забыли?

На этот раз коньяк не показался Мерсе столь же вкусным, как после обнаружения мешочка с золотом.

— Мое имя вас не касается.

— Вы пришли хамить?

«Мордоворот» проворчал пару слов. Невнятно, но угрожающе. Рыжий прищурился, в его больших глазах на мгновение мелькнула злоба, и алхимик вздрогнул, решив, что заигрался и сейчас раздастся команда «Фас!», но все обошлось. Поразмыслив, посетитель решил продолжить разговор в дружелюбном ключе:

— Мойза Пачик.

— Очень приятно. — Мерса отсалютовал гостю стаканом, с удивлением обнаружив, что рука слегка дрожит. Присутствие «мордоворота» действовало на нервы гораздо сильнее, чем хотелось бы алхимику.

— И что вам дало мое имя? — осведомился Пачик, поигрывая забытыми на прилавке аптекарскими весами.

— Вы — галанит.

— Это важно?

— Еще не знаю. — Алхимик хотел допить коньяк, но сдержался. Вновь предложил: — Выпьете?

— Не надо нервничать, — мягко произнес Мойза. — Мой друг пришел не к вам, он сопровождает меня в целях безопасности. В Альбурге неспокойно.

— Я заметил.

— Вы вообще, насколько я понял, человек наблюдательный.

— Требование профессии, синьор Пачик, я должен быть внимателен и точен.

Алхимик взял весы и спрятал их под прилавок.

— Эти качества весьма важны и в моем деле, — заметил галанит.

— Кстати, вы до сих пор не сообщили о цели визита.

— Цель моего визита вы, синьор Мерса. Я пришел повидаться с вами.

— В двух домах отсюда расположена фотостудия синьора Купера. Можем пойти и сфотографироваться на память.

— Мне не нравится, как я выгляжу на этих новомодных фотографиях, — усмехнулся Мойза.

— У вас мужественное, но совершенно незапоминающееся лицо.

— Это комплимент?

— Наблюдение. Вы ведь сами говорили о моей наблюдательности.

— А как насчет умения делать выводы?

— У меня мало информации. — Алхимик все-таки допил коньяк, поставил стакан на прилавок, вздохнул и предложил: — Давайте говорить серьезно.

Он понял, что просто так от посетителей не отделается.

— То есть вы, наконец, успокоились? — осведомился Пачик, скептически изучая висящие на стенах акварели.

— Надеюсь, я не успел вас обидеть?

— Я привык к тому, что люди немного нервничают в моем присутствии, — в голосе Пачика появились самодовольные нотки. — Поверьте, ваше поведение далеко не самое дурное из того, что мне приходилось видеть.

— А кто вы? В смысле — чем занимаетесь?

— Я представляю Компанию, — сообщил Мойза. И весомо добавил: — Департамент секретных исследований.

— Департамент секретных исследований? — переспросил Мерса. — Никогда о таком не слышал.

— Это подразделение Компании, которое занимается исследованием миров и познанием нового, — с дружеской улыбкой объяснил Пачик.

— А почему секретное?

— Потому что тайно.

— Я ничего не понял, — развел руками алхимик.

— А вот сейчас вы лжете, — спокойно произнес Мойза. — Мы стараемся не привлекать к себе внимания, но слухи по Вселенной ползут. — Зеленые глаза вонзились в Мерсу. — Вы не могли не слышать о Департаменте.

Галаниты никогда не говорили «Герметикон», подразумевая все обжитые человечеством миры. Они использовали термин Вселенная. И Вселенная действительно знала об этом подразделении Компании.

— Я слышал о Департаменте секретных исследований, — признался алхимик. Попытка солгать выглядела жалко: истории о тайной полиции Компании ходили по всему Герметикону. — Вы из загратийского управления? Или как там оно называется?

— Неважно, как наше управление называется, — махнул рукой галанит. — Важно то, что вы меня заинтересовали, синьор Мерса.

Неприятное известие заставило алхимика закашляться.

— Чем?

— Тем, что встречались с Помпилио.

— Ах, это…

— Мы уже выяснили, что вы совершенно не умеете лгать, синьор Мерса, так что не старайтесь. — Голос Пачика стал вкрадчивым. — Известно, что во время перехода на Заграту погиб корабельный алхимик «Амуша», и я предполагаю, что Помпилио вас нанял. Так?

— Гм… — Алхимик почесал щеку, припомнив мешочек с золотом. — Предположим.

— Мне нравится начало нашего сотрудничества, синьор Мерса, — весело произнес галанит.