Послышалось мычание и шебуршание, а затем бормотание Росса:

— Это твой Боков шевелится, просит кляп вытащить, да ручки-ножки развязать. Пожалуй, освобожу его, чтобы не рыпался, кислород не тратил понапрасну…

Зажигалка загорелась, дядя Вова переместился к Бокову, опять темнота. Опять слышна возня, скоро Андрей будет свободен.

— Ник, рация где, ты её не потерял?

— Не знаю, вроде при мне была, не запомнил. Там, наверху, точно не терял, а вот на лестнице мог, кубарем летел.

Глухое, почти неслышное, рычание. Не может быть, не верю ушам! Угрх, это реально ты, или мерещится? Тебя что, не раздавило?

Скрежет и грохот, урчание усилилось, мишка жив.

— Угрх, ты не сдох, что ли? — с нотками нескрываемого безумства спрашивает Росс. — Несколько тонн не смогли тебя раздавить?

— Много сломанных костей… — Медведь нездорово хрипит. — Голову закрыл, она уцелела, остальное заживёт, не умру, мы крепче людей…

— Я так понял, нас завалило, да?

Опа, а это уже Боков с его идиотскими вопросами. Отвечу подобающе:

— Нет, неправильно ты понял, Андрюша, нас лишь слегка присыпало. Ерунда, над нами всего-то четыре этажа рухнули, дворец развалился, но он небольшой, пара часов работы — и завалы разгребём. Бетона сожрать придётся много, вряд ли кто-то до этого ел его в таких количествах. Жрать будут все, и наши, и ваши, и мы, и даже узбеки-гастарбайтеры, что скоро появятся недалеко от озера…

— Бетон жрать не хочу. — Андрюха зачем-то начал откидывать обломки, и закон подлости не заставил ждать, первым же попал в Угрха. Раздалось надрывно-хрипящее рычание:

— Осторожнее, в меня попадаешь!

— Извиняюсь. — Боков занятие не прекратил. — Где Пан? Мне он нужен, хочу кое-что спросить. Тут были подземные ходы, их строили на случай экстренного сваливания, только он знает их местонахождение.

Росс посветил зажигалкой и указал на тело:

— Вон твой Пан, лежит себе спокойно, задавай вопросы, может, и ответит. Только не знаю, каким местом, с головушкой у него небольшие проблемы.

«Отличная новость, шансы на выживание возросли, ищи подземный проход».

«Весёлая ты, Всезнайка, и простая как три копейки. Может, выползешь из моей головы и сама поищешь? Я вот ни малейшего предположения, где он находится, не имею».

— Боков, дворец обрушили твои друзья, — рассказал я. — Ещё они ранили меня в ногу. Был разговор с Ефименко, но тот упёртый, не поверил. Всё, что с нами случилось, результат недоверия. Выжили чудом, а могло и насовсем привалить…

Боков не отвечает, шуршит только, ползает из стороны в сторону. Сейчас, судя по звуку, приближается к Угрху.

— Тут какая-то шерсть… — Андрюшка чуть притих. — Так, много шерсти, будто мишка с нами… — Пара секунд молчания, а затем истошный крик: — Это медведь! Он нас сожрёт!

Шум падения и поспешное сваливание. Бокова выдаёт дыхание, даже света не надо, чтобы понять, где он.

— Только дошло, что с нами разумный медведь? — спросил я. — До этого ты его что, не видел? Или память отшибло?

— Я… нет… не видел… память да… отшибло… Он это… не опасен?

— Нет, полезен, тебя спас, меня спас, дядю Вову спас, даже Пана хотел спасти, но чуть сам не погиб. Хороший товарищ Угрх, в отличие от твоих товарищей, заваливших нас.

— Воздух кончается, — тихо сообщил Угрх. — Две-три минуты, если использовать привычное вам времяисчисление, именно столько нам осталось жить, если мы не найдём выход. Прекратите всякое движение, мне нужно слушать стены…

Что подразумевается под «послушать», понял сразу. Простукивание стен — самый простейший способ найти пустоты в них. Удача, не подведи…

— Есть тут врач? — скорость выгорания кислорода меня тоже беспокоит, но, как ни крути, за повреждённую ногу беспокоюсь больше. — Угрх, ты раньше неплохо справлялся и с более крутыми ранами, может, глянешь, что там с моей многострадальной конечностью? Не везёт ей, будто заколдованная, постоянно прилетает…

Стуча чем-то металлическим по стенам, мишка ответил:

— Посмотреть могу, но помощи не окажу, нет возможности. Рюкзак, в котором хранится всё нужное, на поверхности.

— В прицепе он, а прицеп в гараже… — буркнул Росс. — Не будет тебе, Никита, помощи от мишки-знахаря.

— Дядь, может, тогда ты осмотришь? — попросил я. — Посвети зажигалкой, погляди, как там дела, а то совсем ногу не чувствую, будто нет её.

— Нельзя огонь, от пламени зажигалки кислород выгорит быстрее, а его и так почти нет, так что терпи. Видел, что ты наложил жгут, значит, от потери крови не умрёшь. Да и не так страшна рана, всего лишь голень, мне посильнее доставалось, выживал. Терпи, племянник, смерть нас в случае неудачи ждёт одинаковая.

Рана, говорит, пустяк… С каким удовольствием я сейчас отдал бы её Россу, он даже не представляет. Жаль, что этим поменяться нельзя. Попытаю счастья у последнего живого, у Бокова, может он посмотрит. Пана ещё можно попросить, но от того толку мало, головы нет.

— Андрюх, не посмотришь, что у меня с ногой?

— П-п-посмотрел б-бы, д-да н-н-н-нем-м-м-могу, з-з-замёрз!

Что-то запамятовал я, Боков же совсем голый, даже трусов на нём нет, а в склепе этом далеко не Ташкент, скорее Норильск.

— С Пана одежду можно снять, — предложил я. — Ему она без надобности, а тебя от пневмонии спасёт, пользуйся моментом.

— С-с-с-с трупа не буду! — выпалил Боков.

— Твоё право, но помни, тёпленьким и в одёжке покойника всяко лучше, чем гордым, холодным и голым. Не уговариваю, констатация факта.

Шуршание не заставило ждать, Андрюха внял моим советам и пополз «шопиться». Зубной цокоток, исходящий от него, куда-то подевался. Движение согревает — вот ответ.

Угрх стучать перестал, слышны только хрипы. Не помирает, надеюсь.

— Почему рухнул дворец? — спросил «мародёр», шурша снимаемыми с покойника шмотками.

Я ответил максимально развёрнуто:

— Потому что мы пытались договориться с твоими друзьями, помогли им, а они в ответ на это начали бить по нам пушкой, приделанной к корыту под названием «Рено ФТ». Дворец слабоват, строители с бетоном накосячили, да и кореша твои чем-то мощным в начале боя верхний этаж разрушили, так что итог не заставил ждать: пушка танчика поставила окончательную точку в жизни дворца. Пал, как глиняная хибара в сильный ветер.

— Мои друзья должны были спасти меня. — Боков изменил тон голоса до недовольного. — Ты врёшь, они не могли разрушить дворец. Не стали бы делать этого, пока не убедились в моей смерти. Может, его Пана братки взорвали?

Росс вмешался как всегда вовремя:

— Нет, Андрей, это были твои друзья, Никита пытался договориться с Максимом, но тот упёртый, чепуху молол.