Я внимательно наблюдала за Мидтаун-Уэст, время от времени подталкивая Марго, чтобы та не обращала внимания на апокалиптического вида пустыри, а вместо этого обдумывала, насколько тут близко до Таймс-сквер, чтобы она игнорировала бандитские разборки и полицейские облавы, а вместо этого радовалась бы тому, насколько здесь низкие рыночные цены.

Когда деньги Грэма были переведены в ее банк, этой суммы было достаточно, чтобы купить 45 000 квадратных футов земли. Банк определенно раскошелится на остальное, чтобы позволить ей построить скромный отель.

Я показала Марго эту идею в снах, добавив кое-какие изображения воздушных комнат отеля с тиснеными льняными простынями, розовыми пионами у подножия кроватей, с камином в холле… Я чувствовала себя режиссером фильма, хотя мне не требовалась камера, только собственное воображение и руки, прижатые ко лбу Марго. Проснувшись, она внезапно затосковала по более мягкой кровати, по горячему душу и услугам в номере. Но идея о постройке отеля так и не пустила в ней корни. Ее звал Нью-Йоркский университет. Она была буквально одержима страстью к учебе.

Поэтому я брела за ней, как измученная старая коза, по Вашингтон-сквер до Нью-Йоркского университета, по лестницам старого викторианского здания с протекающей крышей и наблюдала, как Марго нерешительно занимает место в продуваемой сквозняком комнате с высоким потолком, с грифельной доской, установленной на мраморном камине. Остальные студенты в группе — всего пятнадцать человек — были молчаливыми, набитыми сведениями, готовыми забросать своими мнениями насчет постструктурализма[27]профессора, который еще не показался. Одна девушка, коротко стриженная китаянка из богатой семьи по имени Сяо Чэнь, в золотистых шелковых леггинсах, в ботинках «Док Мартенс»[28]с пятнадцатью дырочками и кожаной мотоциклетной куртке с шипами, посмотрела на Марго и улыбнулась. Я взглянула на Сяо Чэнь и тут же подумала о текиле и грабителе, лежащем полумертвым в переулке. О да, Сяо Чэнь. Она познакомила меня с искусством воровства.

Когда листья на деревьях покраснели, потом побелели, потом деревья стали голыми, как вилы, Марго и Сяо Чэнь погрузились в страницы, на изготовление которых ушло несколько лесов. А я в муке наблюдала, как в Мидтаун-Уэст укладывается кирпич за кирпичом новой постройки, будто плиты из золотых самородков.

Я обнаружила, что Тоби работает на Нью-Йоркский университет, когда там училась. Но прошло много месяцев, прежде чем его пути с Марго пересеклись. Его наняли, чтобы он провел несколько семинаров, пока профессор Годивала, взяв свободные дни, нянчилась со своими детьми. Курс, который вел Тоби, назывался «Фрейдистский Шекспир» и был полностью укомплектован студентами спустя несколько часов после того, как появился на доске объявлений. Марго стояла, держа наготове ручку, собираясь вписать свое имя. Я увидела имя того, кто ведет курс — мистер Тобиас Послусни, — и грянула Песнь Душ к большому потрясению других ангелов, находившихся в толпе студентов, которые соперничали друг с другом у доски. Марго поколебалась, потом нацарапала свое имя. К счастью, появилась Сяо Чэнь и спасла мою шею.

— Ты ведь не занимаешься этой темой.

— Нет, Сяо Чэнь. Вот почему и вписала свое имя. А ты что, нет?

— Эти семинары по понедельникам, утром, в восемь тридцать, — покачала головой Сяо Чэнь. — Но ты же ненавидишь Шекспира. Пошли вместе со мной на занятия по модернизму.

Марго заколебалась.

— Я плачу в баре, если ты согласишься, — сказала Сяо Чэнь. Она выхватила у Марго ручку, вычеркнула ее имя, а потом пихнула ее в сторону доски с расписанием занятий по модернизму.

Марго вписала туда свое имя, и они поспешили в студенческий клуб.

Но когда я следовала за ними, замечая, как семена в твердой почве Вашингтон-сквер созревают, словно зеленые сердца, и готовятся к долгому путешествию навстречу солнцу, я увидела Тоби — он сидел один на скамье и писал.

Два парня, явно спортивного типа, столкнувшись с Сяо Чэнь, стали флиртовать и хихикать с нею и Марго, а я тем временем подошла к Тоби.

В ветвях ивы за ним сидела ангел с длинными серебристыми волосами и вытянутым серьезным лицом. Она была такой яркой, что на расстоянии напоминала водопад, струящийся в солнечном свете из гущи ветвей. Приблизившись, я поняла, что это Гайя, ангел-хранитель Тоби и его мать. Мы никогда не встречались при моей жизни. Гайя посмотрела на меня и кивнула, хотя ее губы не до конца сложились в улыбку.

Я села рядом с Тоби. Он старательно писал, положив ногу на ногу, глубоко уйдя в свои мысли.

— Рада видеть тебя, Тоби, — сказала я.

— И я тоже рад тебя видеть, — рассеянно ответил он, хотя запнулся на слове «тоже» и смущенно поднял глаза.

Я резко встала. Тоби огляделся, почесал в затылке, потом снова начал писать. И пока он этим занимался, облако его чувств и размышлений — оно часто выглядит как пульсирующая стена, полная цветов, разных фактур и ярких искр, — стало покрываться трещинами, когда среди старых идей, выдувшихся из этого облака, словно воздушные шары, появились новые связи… И я увидела, что у меня есть шанс.

Я должна была спросить.

Я должна была знать, потому что, если это он убил Марго, если моя жизнь внезапно оборвалась из-за этого человека, мне требовалось найти способ убрать ее от него как можно дальше.

— Тоби, это ты убил Марго?

Он продолжал писать.

— Ты убил Марго? — спросила я громче. Гайя подняла глаза.

Я напряглась, чтобы разглядеть образы из прошлого и будущего Тоби, появляющиеся рядом с ним, как параллельные миры, мне не терпелось получить намеки. Но все, что возникло, — это лица студентов, деревянный человек из рассказа, танцующий в одиночестве в стране кукол, и поэма ямбом, все еще пребывающая в зародышевом состоянии.

И короткое воспоминание о Марго в такси.

Я шагнула ближе. Тоби ухмыльнулся, словно потакая тайному желанию, потом продолжил писать. И снова над его головой появилось лицо Марго, улыбающейся, в такси: семена, прорастающие зимой.

Я оглянулась на Марго и Сяо Чэнь, добровольных пленниц голубоглазых спортсменов, и опустилась рядом с Тоби.

— Мой сын — не убийца. — Гайя теперь стояла передо мной, серебристая, как новый клинок.

— Тогда кто убил Марго?

— Прости, я не знаю, — пожала плечами она. — Но это не Тоби. — Она пошла прочь.

Порыв ветра пронесся через парк, вздул вверх юбку девушки и вызвал тут и там аплодисменты. Он пронесся над Тоби, но не шевельнул его мысли.