Глосберг поежился — ситуация все больше напоминала ему ловушку. Неожиданно ему в голову пришла подходящая мысль.

— Значит, так, господа. Перед лицом опасности, которая нависает над нашей фирмой, я принимаю следующее решение. Чтобы оправдаться перед корпорацией «Бати», я не запрещаю своим пилотам принять это предложение в частном порядке. — Глосберг посмотрел на Хаша, и тот удовлетворенно кивнул. — Думаю, что это убедит и «Маркос» в моем полном нейтралитете. Я не хочу участвовать в чужих войнах.

— Хорошо, — сказал Хаш и, повернувшись к Тому Питсбургу, спросил — Когда у вас будет собрание?

— Завтра в шестнадцать ноль-ноль.

— Отлично, в шестнадцать ноль-ноль я буду у вас, господа. А теперь разрешите откланяться.

Машина Энрике стояла на обочине магистрали, которая вела в район Энтуш. Пальцы нетерпеливо барабанили по рулевому колесу, а нога притоптывала в такт неслышной песенки, которая крутилась в мозгу Энрике. Он немного нервничал и вспоминал вчерашний разговор с Лучано.

Когда он позвонил Папе и объяснил ситуацию, Лучано, со свойственным ему спокойствием, посоветовал ехать домой и лечь спать.

— Расслабься и поостынь, Рико. Завтра в одиннадцать утра жди на шоссе номер двадцать четыре, возле транспортного отстойника. Знаешь это место?

— Знаю.

— Значит, до завтра.

И вот теперь Энрике ждал возле отстойника, мысленно репетируя начало разговора.

Мимо проносились машины и обдавали новенький «дигли» воздушными потоками. Энрике поминутно смотрел в зеркало заднего вида, однако машины Лучано видно не было.

Наконец после череды тяжелых грузовиков на шоссе показался лимузин Папы Лучано

Он плыл уверенно, как представительский корабль, и слегка покачивался на неровностях дороги. Казалось, попадись навстречу стена, и этот лакированный снаряд пройдет сквозь нее, не поцарапав своих холеных боков.

Лимузин объехал «дигли» и остановился в десяти метрах впереди. Из машины выбрался Педро Гуин и придержал дверку, приглашая Энрике сесть в салон.

Коррадо подошел к лимузину и, не глядя на Педро, забрался на широкое сиденье. Дверь бесшумно закрылась.

— Здравствуй, Рико.

— Доброе утро, Папа.

— Ну рассказывай.

— Вчера в «Черной жемчужине» я увидел парня с часами клуба «Трайдент». Этот парень работает в «Доу-Форс».

— Ты думаешь, что это те самые часы?

— Человек с часами «Трайдент» не может работать в какой-то занюханной почтовой фирме.

— Это так, — согласился Лучано. — Что ты планируешь?

— Ну что я планирую? — пожал плечами Энрике. — Грохну этого сопляка и заберу часы.

— А ты не думал, откуда у него деньги на «Черную жемчужину»?

— За него платил посол. Не настоящий посол, а просто черный парень — его я тоже видел у проходной «Доу-Форс».

— То есть они жулики?

— Думаю, что да.

Обдумывая услышанное. Папа немного помолчал, а потом пристально посмотрел на Коррадо и сказал:

— Рико, я считаю тебя серьезным человеком. Проверенным и честным, поэтому я тебе скажу то, чего не знает даже Педро. Водитель нас не слышит, а Педро это тоже ни к чему. Я специально выставил его на улицу. — Лучано сделал паузу и продолжил: — Я дам тебе миллион, Рико. Вслушайся в это слово — «миллион». Почувствовал, как оно звучит?

— Да, — кивнул Энрике, все еще не осознавая, что миллион предлагают именно ему.

— Так вот, если эти часы окажутся именно теми часами, я дам тебе миллион. Ты меня понял?

— Как не понять, Папа.

— Вот и отлично. Только не нужно прямо сейчас мчаться к «Доу-Форс» и открывать беспорядочную стрельбу. Большие деньги требуют внимания и осторожности. Ты меня понимаешь?

— Да, Папа Лучано, понимаю. Я буду осторожен.

— Правильно. Все подробно выясни, все разузнай и чисто выполни задание.

— Хорошо, Папа.

— Все, можешь идти.

Энрике открыл дверцу и вышел на воздух, а на его место вернулся Гуин.

— Педро, для тебя есть одно дельце, — сказал Лучано.

— Слушаю, Папа.

— Кажется, Рико вышел на часы. Помнишь, какие часы?

— Конечно, Папа.

— Хорошо. Возьми столько людей, сколько понадобится. Опытных и осторожных, а не дураков вроде Диджели и Леклерка.

— Да, Папа.

— И устрой за Рико слежку. Выясни, где часы, и возьми их первым. Понял?

— Да, Папа.

— Если все сделаешь как надо, получишь… ну, скажем, сто тысяч.

— Я все сделаю, Папа. — И Педро нервно дернул головой.

«Надо полагать, сделаешь», — подумал Лучано и сказал:

— Ладно, поехали дальше.

Педро постучал по прозрачной перегородке, водитель кивнул, и лимузин плавно тронулся с места.

С самого утра у Джека Холланда все валилось из рук. То он забывал включить насос, то неправильно вставлял штуцер, и фекалии заливали судовые туалеты. Пилоты жутко ругались, а Байрон отдувался за Джека и сваливал все на старое оборудование.

Когда после очередного скандала они катили свою бочку к следующему причалу, Бэри поинтересовался:

— Ты почему такой странный сегодня, Джек? Неужели похмелье мучает?

— Нет. Просто тот гангстер не выходит у меня из головы.

— Дался тебе этот бандюга. Может, это вовсе не он.

— Это он, Бэри. Это точно он. Я его узнал, и он меня тоже.

— И что теперь ты собираешься делать?

— Не знаю. Наверное, нужно куда-то бежать.

— А куда бежать?

Впереди показалась бригада механиков. Они шли длинной вереницей и тащили на себе какие-то ящики. Ноша была тяжелая, и бедняги обливались потом. Последним в колонне шел Лоди Айзек. Поравнявшись с бочкой ассенизаторов, он поставил ящик на пол и, сев на него, выдохнул:

— Вот такая веселая работа, парни. Лучше уж дерьмо возить, честное слово.

— Чего это ты тащишь? — спросил Бэри.

— Жидкостный узел от водородного контура.

— А почему на себе?

— Да вот только что как назло электрокар сломался. Задымился, зараза, заискрил и встал как вкопанный. — Лоди вытер пот и продолжил: — Слыхали новость? Сегодня в четыре часа собрание пилотов.

— Чего им собираться-то? Пиво, что ли, пить?

— Говорят, работу предлагают опасную. Аж за сто тысяч…