– За-зачем? – от удивления я аж заикаться начинаю.

– Кострову показать хочу, – наливая воду в фильтр, отвечает он.

– Кому?! – я не верю своим ушам.

– Демиду Андреевичу Кострову, – спокойно отзывается Миша и вскидывает на меня глаза. – Я говорил с ним сегодня о Реймане, и он готов изучить его ситуацию.

– Но… Как?! – потрясенно выдыхаю я не в силах даже нормально сформулировать вопрос.

– Дядя Демид – армейский друг моего отца, – сообщает он. – Я еще когда малой был, он к нам в гости приходил. В свое время папа не раз выручал Кострова, так что тот только рад оказать ему ответную услугу… В общем, замолвил я за Реймана словечко, вкратце обрисовал проблему, и Костров согласился взять его на лечение вне очереди. Ну, после ознакомления со снимками, разумеется.

Несколько мгновений я просто очумело хлопаю ресницами, пытаясь переварить услышанное. Воистину, порой помощь приходит оттуда, откуда ее совсем не ждешь.

– Миша… – я прикладываю ладонь ко рту. – Мишенька, какой ты великодушный человек! Спасибо тебе огромное!

Я подхожу к парню и обвиваю руками его крепкий мужской торс. Как же мне повезло полюбить человека с таким большим сердцем! Ведь он на дух не переносит Дениса, но все равно помогает ему. Не в этом ли заключается настоящее величие? Легко творить добрые дела, когда получаешь от них удовлетворение… А попробуй совершить милосердный поступок, когда он тебе против шерсти.

Сегодня Миша вновь вырос в моих глазах, если ему, конечно, еще есть, куда расти. Ведь в моем понимании он и так без преувеличения самый потрясающий мужчина на свете.

Глава 27

Рита

На следующий день после работы на всех парах несусь к Рейману, чтобы сообщить ему потрясающую новость. Залетаю в палату с такой скоростью, что с меня даже слетает больничный халат, накинутый на плечи.

Рядом с Денисом на стуле сидит его мама, Нина Григорьевна, и ласково поглаживает сына по волосам. В первые секунды успеваю заметить, что они увлечены неспешным разговором, и лицо Дениса кажется как никогда мягким и спокойным.

В любой другой ситуации я бы не стала вмешиваться в их своеобразную семейную идиллию, но сейчас случай исключительный, поэтому без зазрения совести вклиниваюсь в диалог.

– Нина Григорьевна, Денис, здравствуйте! – громко произношу я, приближаясь.

Заметив меня, женщина поднимается со стула и заключает в тесные радушные объятья. Немного оторопев от такой теплой встречи, мягко похлопываю ее по спине.

– Здравствуй, Риточка, – ласково заглядывая мне в лицо, говорит она. – Как хорошо, что ты здесь. Я ведь даже поблагодарить тебя за твою отзывчивость не успела…

– Да что уж вы, – смущаюсь я, заправляя волосы за ухо. – Мне же нетрудно.

Перевожу взгляд на Дениса и ловлю его искреннюю, немного грустную улыбку. Он смотрит на меня так, будто думает о чем-то невообразимо приятном и в то же время невероятно далеком. Может, прошлое наше вспоминает?

– Денис, у меня очень хорошие известия, – говорю я, присаживаясь на краешек кровати подле его ног. – Костров готов принять тебя вне очереди. Для этого ему нужны все твои рентгеновские снимки и результаты анализов.

Нине Григорьевне не удается сдержать удивленный возглас, а Рейман подозрительно сводит брови к переносице.

– Но как тебе это удалось, Рит? – удивленно спрашивает он.

– Если честно, это не моя заслуга, а Мишина, – признаюсь я. – Демид Андреевич – хороший знакомый его отца, вот он за тебя словечко и замолвил.

Услышав имя моего парня, Денис едва уловимо кривится, и на его лице появляется неприязненное выражение.

– Не стоило ему за меня впрягаться, – недовольно отзывается он, переводя глаза на окно.

– Как это не стоило?! – восклицает его мама. – Дениска, ты что такое говоришь?

Рейман молчит, закрывшись в себе, а я пораженно хлопаю ресницами. Не такой реакции я от него ожидала. Думала, обрадуется, благодарить будет, а тут будто обиделся. Что это с ним?

Нина Григорьевна подскакивает ко мне, жмет руку и бесконечно повторяет слово "спасибо", а вот ее сын выглядит чернее тучи.

– Денис, в чем дело? – в замешательстве интересуюсь я. – Мне казалось, ты сам хотел попасть к Кострову…

– Хотел, но не таким путем, – бурчит он, играя желваками.

– Каким не таким? – недоумеваю я.

– Не через твоего любовника! – огрызается парень.

Ничего не понимая, я перевожу взгляд на Нину Григорьевну и убеждаюсь, что женщина тоже пребывает в шоке от поведения сына. Глядит на него с явным осуждением.

– Дениска, – подает она голос. – У тебя какая-то чересчур болезненная реакция… Какая разница, через кого удалось выйти на этого Кострова? Услуги-то его ты сам будешь оплачивать.

– Я не хочу быть обязанным, – Рейман морщится, будто слова, норовящие сорваться с его языка, неприятны на вкус, – этому Мише.

Нина Григорьевна, поднимает на меня извиняющийся взгляд и хрипло произносит:

– Я кофе спущусь попью, тебе принести, Рит?

– Нет, спасибо, – силюсь улыбнуться я. – Не хочется.

Женщина выходит из палаты, оставив нас с Денисом наедине. Я всматриваюсь в его изможденное, но по-прежнему красивое лицо, а он буравит взглядом стену.

– Я хотела сделать, как лучше, а ты ведешь себя, как последний засранец, – укоризненно говорю я. – Если для тебя так неприемлемо, что помощь исходит от Миши, то нет проблем: я откажусь от услуг Кострова и живи, как знаешь.

С этими словами я встаю с кровати и направляюсь к двери.

– Рит, – окликает меня Денис. – Прости, что вспылил… И спасибо. Я правда очень благодарен.

Оборачиваюсь к нему и замечаю, как он нервно комкает пальцами край одеяла. Извинения даются ему с трудом, и он явно наступает на горло собственной песне, принимая помощь моего, как он выразился, любовника. Но деваться Денису некуда, в таком положении, как у него, не до фырканий и кривляний. И он прекрасно об этом знает.

* * *

Денис

Я выписываюсь из больницы и вместо своей квартиры, в который жил с девятнадцати лет, возвращаюсь в небольшой, но современный дом с бассейном на окраине города. Его я снимаю по совету Кострова, который заявил, что наличие собственного бассейна избавит нас от необходимости постоянно ездить в реабилитационный центр, а значит, мое восстановление будет осуществляться в комфортных для меня условиях, на дому.

Ознакомившись с историей моей травмы и рентгеновскими снимками, Демид Андреевич сразу заверяет меня, что ситуация поправимая, хоть и сложная. Мне с первого взгляда нравится этот крепкий мужик в возрасте. Серьезный, прямолинейный, но в то же время юморной, он не смотрит на меня с сожалением, не качает головой, разглядывая бумажки с врачебными диагнозами и вообще ведет себя со мной