А вот сама она собой не осталась… Разве не так?

Объездные проселочные дороги были практически свободными, автомобиль – невероятно комфортабельным. Я задремала и пробудилась только тогда, когда мы медленно поползли по изрытой колеями дороге. Солнце уже отогнало тучи к морю, небо окончательно расчистилось и засияло ослепительной лазурью. И на этом изумительном фоне моим глазам предстал обширный дом из золотистого камня, окруженный протяженными зелеными лужайками, усеянными живописными деревьями.

– Ну, вот мы и приехали, – объявил Роберт. – Это Марсвик-Холл.

В отличие от Розмера, Марсвик впечатлял своей ухоженностью. Сверкающие ряды окон прорезали его фасад от начала и до конца на всех четырех этажах. С каждым рядом оконные проемы уменьшались в размере, и под свесом крыши тянулась вереница уже совсем маленьких, обычных окошек. Широкая каменная лестница вела к паре огромных дверей, выкрашенных в темно-синий цвет. Створы одной из них были распахнуты, и их охранял еще один мужчина в костюме – лысеющий и нарочито надменный, как дворецкий из старого кино.

Но это было не кино, а человек тот – не дворецкий. Разгладив брюки, я набрала в легкие побольше воздуха. А мужчина сошел вниз по ступеням, чтобы поприветствовать меня.

– Леди Розмер, – согнулся он в почтительном поклоне. – Извольте следовать за мной.

Дом был длинным, но не глубоким. Отделанный мрамором коридор у входа вывел нас к стеклянным дверям в его тыльной части. Двери открывались в сад. Я расслышала музыку и голоса, чей-то звонкий, заливистый смех. Я напряглась, готовя себя к встрече с другими гостями. Но «дворецкий» повернул направо и провел меня по коридору до залы – своеобразной маленькой гостиной. Добродушный с виду черный лабрадор вскочил на лапы и потрусил ко мне. Наверное – поприветствовать. А «дворецкий» торжественно провозгласил:

– Графиня Розмерская, Оливия Шоу.

– Хорошо, мистер Тимс! Благодарю вас, – поднялся мне навстречу мужчина преклонного возраста. Но стройный и подтянутый не по годам. Насколько я поняла, он знал не только мою маму, но и мою бабушку. И, должно быть, относился к ее поколению. Значит, ему было под восемьдесят? Или уже пошел девятый десяток?

– Здравствуйте, моя дорогая! – голос графа сохранил свою силу и звучность. – Не откажите посидеть и пообщаться немного со мной, прежде чем мы окунемся в это безумие.

– С удовольствием!

Солнечный свет, проливавшийся в высокие окна, переливался в изысканных узорах персидских ковров. Сотни томов заполняли книжные шкафы у стен. Разительный контраст с запустелым, ветшающим Розмером заставил мое сердце сжаться от боли. Так, должно быть, выглядело и мое поместье. Когда-то… Давно…

Граф ждал меня у своего кресла, опершись на утонченную резную трость из темного дерева, сделанную в виде переплетенных ветвей. Я не стала скрывать восторга:

– Какая красивая!

– Да. Мне привез ее племянник из какого-то путешествия. Не припомню сейчас точно, откуда. То ли из Эквадора, то ли из Аргентины. Словом, из Южной Америки, – постучав тростью по полу, граф посмотрел на меня. Его глаза были ярко-голубые и совсем не слезились. Взгляд ясный и прямой. – Я с ней выгляжу, скорее, бравым, чем старым.

– Это так, – рассмеялась я.

Граф протянул мне руку, и я ее взяла.

– Вы, стало быть, дочь Каролины. Оливия, верно? Можно мне называть вас по имени?

– Конечно.

– А вы называйте меня просто Джордж.

Я прищурилась:

– Мне кажется, это будет не очень вежливо с моей стороны.

– Ладно. Тогда – Марсвик. Договорились?

– Да.

– Давайте присядем, моя дорогая. У нас не так много времени. Скоро нас позовут. Но мне хотелось бы воспользоваться моментом, побеседовать с вами тет-а-тет. И поздравить с «новосельем»!

– Спасибо.

На пороге появилась женщина с подносом, и граф махнул ей рукой.

– Чай? Или имбирный лимонад?

– Лимонад, пожалуйста, – попросила я, заинтригованная.

Граф тоже взял высокий, узкий бокал с лимонадом и плавающим в нем ломтиком лайма. Я осторожно пригубила напиток. Он нежно защекотал мое небо, во рту осталось пикантное, выраженное послевкусие. Я едва не вскрикнула от восхищения, но взяла себя в руки и – как истинная леди – сделала лишь еще маленький глоточек.

– Как вам у нас? – полюбопытствовал Марсвик.

– Замечательно. Мне все здесь готовы помочь, – снова отпила я из бокала, попытавшись определить «вкусовой профиль». Имбирь, лайм, газировка или, может быть, тоник?

– О, я в этом даже не сомневаюсь, леди Розмер. Иначе и не может быть! Все хотят куснуть пирога, который оказался в ваших руках.

Мне вспомнились поверенный с Ребеккой.

– Возможно, кто-то и хочет… Но не все. Не думаю, что все.

– Хм… Исходя из собственного опыта, скажу вам так: женщины вашего ранга должны быть начеку. А вы – как я вижу – совсем не опытны.

– Увы… Мама никогда не говорила мне о поместье. Я думала, что она выросла в каком-нибудь захолустном промышленном поселке.

– А ее акцент?

– Мы в Штатах не различаем акценты так, как вы здесь. Они все для нас просто английские.

– Подумать только! – откинулся на спинку кресла граф. – Вы, верно, были потрясены такой новостью.

– Да.

– Что ж, буду с вами откровенным: здесь хватает выскочек, которые давно положили глаз на эту собственность. И уже готовы были ее перехватить, как вдруг – нежданно-негаданно – явились вы.

– Я это предполагала. Но, думаю, что земля их интересует, как потенциальная площадь для будущей застройки.

– Возможно. Хотя я подозреваю, что есть и такие, кто желал бы купить себе титул.

– А они могут это сделать? – удивившись, спросила я графа.

Уголки его губ опустились вниз:

– Могут. Это, безусловно, не просто. Но в последние годы практикуется довольно часто, – граф сцепил руки на своих костлявых коленях. А мне подумалось: «Он был когда-то очень крупным мужчиной». Кисти Марсвика были длиною с мое предплечье. – А титул без ответственности – это мерзость. Так что я надеюсь убедить вас взять сию ответственность на себя.

– Но что я знаю об этом?

– У вас это в крови.

– Гм-м… Сомневаюсь, – покачала я головой. – Вы видели усадьбу? Она почти полностью разрушена.

– Да. Но земли приносят хороший доход, и со временем все можно исправить.

Возможно, недостаток сна сыграл свою роль. Но мне вдруг сделалось невмоготу. Эти тайны, этот дом, перспектива отказаться от привычной жизни в Сан-Франциско и поселиться здесь навсегда, хотя я думала сначала, что ограничусь недельной поездкой… От всего этого меня бросило в дрожь. И реакцией стал уже почти заученный ответ: