Мне снился сон.

Мозг пытался перегрузиться, а тело трясло от холода. Чертова температура.

Я повернулся на другой бок и закрыл глаза. И тут же увидел перед собой маленького мальчика.

– Можно ваш автограф? – спросил он, подпрыгивая на месте.

Я снял колпачок с черного маркера и присел на корточки.

– Парень, я дам тебе не только автограф, а еще и билеты на завтрашнюю игру.

– Да ладно! – воскликнул он. – Папа! Пап, ты слышал?

Отец одними губами сказал мне «спасибо». И я увидел слезу. В этой скупой мужской слезинке было столько боли, что я не мог выкинуть ее из головы.

– Как тебя зовут?

Глаза малыша расширились.

– Тайсон! Тайсон Монтгомери!

Он так мило выкрикнул свое имя, будто поверить не мог, что на самом деле разговаривает со мной.

Я быстро подписал ему бейсболку «Сихокз» и достал из кармана два билета на матч. VIP. Это было прописано у меня в контракте. На каждую игру мне выдавали несколько билетов, которые я мог раздавать по своему усмотрению. Я всегда отдавал их тем, кому было бы не лишним отвлечься, забыться на какое-то время. Потому что именно этим футбол помог мне.

Помог забыть о безумных родителях.

Об отвратительном одиноком детстве.

Забыть о том, что я так и остался одиноким.

– Вот, держи.

Я отдал мальчику билеты.

– Спасибо.

Когда я встал с корточек, его отец протянул мне руку.

– Вы не представляете, как это важно для него. Его мать… ее недавно не стало… – Голос его сорвался.

– Не стоит благодарности.

Я пожал мужчине руку, как вдруг рядом с нами раздался вопль.

– Берегись!

По улице на огромной скорости неслась машина. Она уже смела стенд с хот-догами и разнесла палатку с сувенирами НФЛ возле стадиона.

И теперь автомобиль нацелился на того самого мальчугана, который стоял в очереди за другим автографом. Я еле успел среагировать.

– Беги! – крикнул я.

Другие игроки уже потащили людей с дороги, и только этот мальчик, оторопев, застыл посреди проезжей части. Машина летела прямо на него.

– Беги! – завопил я что было мочи, подбежал к нему и оттолкнул с дороги. Машина ударила меня в левый бок, подбрасывая в воздух…

– Эй, – услышал я женский шепот. Кто-то положил мне на лоб мокрое полотенце. – Все в порядке. Просто у тебя жар.

Я вздрогнул и открыл глаза. Было тяжело дышать. Нога болела.

Блейк убрала со лба холодный компресс и встревоженно посмотрела на меня.

– Как ты?

– Ты здесь.

Черт, черт, черт. Лекс же убьет меня. Она у нас дома.

А мы никогда не пускаем клиенток в свой дом. Никогда.

Я был болен, но не до такой степени, чтобы забыть правила, которые сам же и придумал. Те самые, что мы вчера вспоминали. Которые я обещал не нарушать. Она была не просто в моем доме. Она была у меня в спальне. На моей кровати.

– Я тебе писала. И даже звонила. – Блейк намочила ткань ледяной водой и отжала. – А ты не отвечал и не выходил на связь целых двенадцать часов. Пришлось даже пригрозить Гэби, чтобы она пригрозила Лексу, чтобы тот позволил мне войти. Я сказала, что иначе устрою тут пожар.

Я не смог сдержать улыбку.

– Ты так за меня волновалась?

– За тебя? – Девушка заморгала. – Нет, что ты. У меня на это свои, вполне эгоистичные причины. Если я потеряю моего тренера – я потеряю свою любовь. Все просто.

Она мне подмигнула.

Вьющиеся каштановые волосы Блейк сегодня были заплетены в свободную косу. Несколько прядей выбились и теперь так и просили намотать их на палец.

– Извини.

Я коснулся лица. Оно было мокрым от пота. Рука опустилась к груди.

А где моя футболка?

– Извини, пришлось ее снять, – сказала она, даже не покраснев. Блейк взбила вокруг меня подушки, устраивая меня удобнее, и укрыла еще одним одеялом. – Когда я пришла, ты был в кошмарном состоянии. Лекс сказал, что ты оборотень в последней стадии перевоплощения, и попросил не удивляться, если ты на меня набросишься и укусишь. Надеюсь, он пошутил, потому что ты и сейчас выглядишь ужасно.

Я взвыл.

– Я и чувствую себя ужасно. И вообще отвратительно.

Улыбнувшись, девушка снова промокнула мне лицо холодным полотенцем. Это было приятно. Я тихо застонал и взял ее за руку прежде, чем успел остановиться.

Она замерла.

А я сразу же пожалел о том, что сделал.

– Извини, – я закашлялся. – Просто это действительно очень приятно.

– Я рада.

– А знаешь, как можно сделать меня еще счастливее?

– Бульон? – предположила Блейк.

– Нет. Переоденься в коротенький белый халат. Какой у тебя размер? S? M? Думаю, у меня в шкафу есть парочка таких, и, если ты не против…

Она швырнула полотенце мне в лицо. Вода стекла по шее и намочила подушку. Смеясь, я запустил его обратно. И с удивлением обнаружил, что девушка тоже хохочет.

Блейк закатила глаза.

– Ну ты и свинья.

– Ага, такой милый маленький поросеночек, как их… мини-пиг. Вроде свинья свиньей, а удержаться и не оставить эту прелесть себе навсегда практически невозможно.

– Со мной такое не работает.

Она сбросила с меня одеяло, и все тело обдало холодным воздухом.

– А-а-а-ай, – застонал я. – Зачем ты меня мучаешь?

– Снимай штаны.

– Что?

Я так резко откатился на другой конец кровати, что чуть с нее не свалился.

Блейк вздохнула.

– Ты отвратительный.

– М-м-м, спасибо. Я тоже тебя люблю.

– Штаны снимай. Немедленно.

– «Ты отвратителен, так что снимай штаны». Никогда раньше не видел у женщин такой реакции. Тем более когда мы в постели.

Блейк ничего не ответила. Она просто отправилась в ванную и включила воду.

Голова раскалывалась. Замычав, я сжал пальцами виски.

– Нужно сбить тебе температуру.

Она вернулась в комнату. Или мне только показалось, что вернулась. Все двоилось. Вот поэтому я и ненавижу микробы. И Гэби.