Кроме постепенно расширявшегося состава карательного отряда, на корабле было еще три члена экипажа, но ни один из них не мог считаться полноценным человеком. Шагая по направлению к корме, Келл сознавал, что под его ногами, в нуль-каюте спит корабельный астропат, сознательно погрузившийся в состояние сомнамбулы. Точно так же и навигатор «Ультио», который, как обычно, оставался на баке корабля, по соседству с машинным отделением, в защищенной от психических воздействий каюте. Оба они выразили мрачное недовольство появлением Йоты на борту, но их рекомендации изолировать ее или погрузить в состояние стазиса при помощи наркотиков были решительно отвергнуты. Келл мог только догадываться, как возмущены тонкие псионические чувства варп-навигатора и астропата влиянием негативной ауры кулексус. Он и сам, не имея никаких признаков псайкера, испытывал немалое смятение, если слишком долго оставался в присутствии девушки-парии. Йота согласилась на время не снимать свой глушитель-торк, но даже это устройство было не в состоянии полностью блокировать странное возмущение воздуха повсюду, где бы ни появлялась кулексус.

Третий член экипажа имел еще меньше сходства с обычными людьми. Келл до сих пор помнил выражение ужаса и восхищения на лице Тариила при встрече с пилотом. У него не было тела, то есть теперь не было. Подобно прославленным дредноутам Адептус Астартес, это существо, бывшее человеком несколько столетий назад, превратилось в небольшой сгусток плоти, заключенный в металлическом корпусе. Где-то в самой глубине программного блока, занимавшего заднюю секцию командной рубки, содержался мозг, окруженный нервными узлами. Это все, что осталось от человека. Теперь пилот и «Ультио» слились в единое целое, броня заменила кожу, а пылающий реактор — бьющееся сердце. Келл не раз пытался представить себе, что означает это полное слияние с машиной, но так и не смог этого понять. Где-то в глубине души он испытывал ужас от такой идеи, но его чувства не имели никакого значения. Пилот, навигатор, астропат — и все они собрались здесь, чтобы служить Ассасиноруму, чтобы действовать, а не задавать вопросы.

Ботинки Келла звонко простучали по ребристой металлической палубе и затихли перед герметичным люком.

— «Ультио»! — воскликнул он, глядя прямо перед собой. — Гарантин бодрствует?

— Подтверждено.

Голос пилота-киборга доносился из-за решетки громкоговорителя у него над головой. Тональность речи свидетельствовала об использовании вокодер-синтезатора.

— Открой люк, — приказал Келл.

— Выполняю, — последовал ответ. — Предупреждение: впереди зона повышенной гравитации. Не входить.

Задвижка люка опустилась на палубу, и коридор наполнился химическими испарениями. Внутри, на полу, тяжело дыша, в неудобной позе сидел эверсор. Он с видимым усилием поднял голову и взглянул на виндикара.

— Когда я отсюда выберусь, — сказал он, с трудом выталкивая слова, — я разорву тебя в клочья.

Губы Келла сжались в тонкую линию. Он не стал подходить ближе. Хоть Гарантина и не удерживали на палубе ни веревки, ни цепи, подняться на ноги он не мог. Гравитационные пластины создавали поле тяжести, во много раз превосходящее норму, и ассасин был придавлен к полу своим собственным весом. Его модифицированный организм работал с полной нагрузкой, чтобы поддерживать жизнь, и под кожей были видны вздувшиеся вены. Любой обычный человек при такой нагрузке не продержался бы и пары часов, погибнув от разрыва легких или от повреждения других внутренних органов. Гарантин провел в этой каюте уже два дня, и все это время подвергался процессу очищения от психических стимуляторов.

Келл окинул его испытующим взглядом.

— Это, вероятно, было для тебя нелегко, — заговорил он. — Испытывать сомнения. Неопределенность.

— Я никогда не испытываю сомнений, — прохрипел эверсор. — Дай только подняться, и ты в этом убедишься.

— Я имею в виду миссию. — Это замечание вызвало легкий намек на нерешительность под маской Гарантина. — Проснуться, не имея инструкций… Для тебя это наверняка не просто.

— Я буду убивать, — заявил эверсор.

— Да, — согласился виндикар. — Убивать, убивать и снова убивать, пока тебя не уничтожат. Но это будет бесполезно. Бессмысленно.

Гарантин издал мучительный стон и попытался проползти к двери, цепляясь когтями за палубу.

— Я убью тебя, — проскрежетал он. — Это имеет смысл.

Келл подавил желание отойти назад.

— Ты так думаешь?

— В прошлый раз я сломал твое ружье, — пробормотал эверсор, обливаясь потом. — Жаль. Оно… было тебе дорого?

Келл не поддался на его уловку, хоть его длинноствольная винтовка, изготовленная по особому заказу оружейниками с Ишерита, отлично служила ему уже много лет.

— Это просто оружие.

— Как и я?

Келл развел руки.

— Как и все мы. — Он немного помолчал. — Ты проснулся вследствие несчастного случая… Ванус мне говорил, что изменение твоей программы путем гипноза займет слишком много времени. Так что мы либо выбросим тебя в открытый космос и начнем сначала с кем-нибудь еще из твоих собратьев, либо отыщем…

— Другой способ? — Ассасин насмешливо кашлянул. — Если мой круг выбрал меня для вашей операции, значит, вам необходим только я. И без меня вам не обойтись.

— В этом я вынужден с тобой согласиться. — Келл слегка улыбнулся. Несмотря на первое впечатление, Гарантина нельзя было назвать безмозглым чурбаном. — Я хотел сказать, что мы найдем взаимопонимание.

Эверсор засмеялся, морщась от боли.

— Что ты можешь мне предложить, чтобы я решил отказаться от удовольствия оторвать тебе голову, снайпер?

Виндикар пристально посмотрел в широко расставленные, налитые кровью глаза убийцы.

— Пока еще нет прямых указаний, но лидеры могут собирать нас только по одной причине. Ради одной цели. И мне кажется, тебе бы хотелось присутствовать при поражении этой цели.

Он назвал имя, и под клыкастой маской Гарантина появилась улыбка.

Йозеф крепко сжал кулаки. Это все, что он мог сделать, чтобы сдержаться и не разбить ухмыляющуюся физиономию старшины Лаймнера. Он лишь на мгновение представил себе, как хватает его за сальные пряди волос и швыряет лицом вниз на выложенный плитками пол участка. Ярость вспыхнула с такой поразительной силой, что Йозеф с трудом сдерживался.

А Лаймнер размахивал руками перед лицом Дайга и в который раз обвинял смотрителей в том, что они не доложили обо всем по инстанции и не вызвали поддержку. Подобные тирады продолжались всю дорогу от винодельни «Бласко» до самого участка.

— Вы потеряли подозреваемого, — блеял Лаймнер. — Вы его нашли и тут же потеряли. — Он обернулся к Йозефу: — Почему ты не стрелял? Не пробил ему ногу? Не свалил на землю?

— Я мог просто убедить Сигга пойти с нами, — возразил Дайг. — Он собирался сдаться!