вся столешница — сплошной экран, да не просто экран, а нечто сканирующее и осматривающее.

На стене вспыхнул еще экран, мой бриллиант появился там во всей красе, а рядом побежали цифры, масса цифр и букв, я только успел понять, что там сколько–то каратов, какой–то необычный цвет или оттенок цвета, преломление… и много чего еще.

Перепеляк всматривался в быстро сменяющиеся цифры с каменным выражением лица, уже понимает, что имеет дело с лохом, профи по этим цифрам понял бы то, что и он, а я, сразу видно, смотрю как баран на алгебру.

— Прекрасно, — произнес он со вкусом. — Вы не ошиблись, что принесли этот камешек. Он достаточно ценный, хотя, конечно, мелковат, да и примеси в нем есть, сами видите… Но нет трещин, что хорошо, иначе цена упала бы совсем…

Я вздохнул.

— Жаль. Ладно, пойду в другой ювелирный. Авось, там не такие высокие специалисты, как вы. Вдруг да не заметят примесей, дадут больше.

Он запротестовал живо:

— Погодите–погодите!.. Вы еще не услышали самое главное!

— Слушаю, — ответил я любезно.

— Мы даем десять тысяч аянкоинтов, — сообщил он победно.

Сердце мое дрогнуло, сумасшедшие деньги, но усилием воли заставил себя поморщиться.

— Это несерьезно. На карманные расходы разве что… Нет, такая цена не устраивает…

— А что хотели вы?

Я покачал головой.

— Слишком далеко от ожидаемой. Даже торговаться бессмысленно.

Он вздохнул, развел руками.

— Ладно, я готов рискнуть и заплатить в самом деле сумасшедшие деньги… но только потому, что бриллианта с такими характеристиками просто нет в нашей коллекции. Есть крупнее, есть ярче, есть с дивными вкраплениями, но этот чем–то уникален… И даже оправа отдает невероятной стариной, наши анализаторы зашкалило.

— Сколько? — спросил я с деланым безразличием.

— Сто пятнадцать тысяч аянкоинтов, — ответил он со вздохом. — Хозяева выгонят меня с работы, но… просто не могу удержаться! Я эстет, люблю эти камни чисто и бескорыстно…

— Двести тысяч, — сказал я твердо. Взглянул на его лицо и добавил великодушно: — В результате долгого и отвратительного торга могу скинуть до ста восьмидесяти, но ни одним коинтом меньше!

Он заколебался, на лице отразилась целая гамма чувств, наконец сказал с тяжелым вздохом:

— Хорошо, ваша взяла… Сто восемьдесят тысяч!.. Опустите вот сюда на панель ладонь… подождите десять секунд… когда такие суммы, то сверяются по всем протоколам…

Его взгляд то и дело упирался в экран на стене, наконец там вспыхнуло: «Трансфер завершен».

Я поднялся, а он торопливо сгреб бриллиант, проигнорировав платок и коробочку, сунул в бронированный сейф и закрыл с металлическим лязгом.

— Поздравляю с удачной продажей!

— А вас с удачной покупкой, — ответил я.

Мы по старинке пожали друг другу руки, он сказал доверительно:

— Если у вас вдруг появятся как–то еще подобные… вещи, то мы всегда открыты для таких клиентов!

— Спасибо, — ответил я, — буду иметь в виду.

Он лично проводил меня до выхода из магазина, красотка за прилавком смотрела на него и меня с изумлением.

Авто уже на стоянке, а когда увидело меня, тут же сорвалось с места, подкатило и распахнуло дверку с левой стороны.

Пан Перепеляк сказал одобрительно:

— Вы правильно сделали, подъехав на такой бюджетной модели. Никто не заподозрит, что ворочаете солидными суммами.

— Маскировка, — ответил я солидно, — великое дело.

Мы еще раз пожали друг другу руки, он сам придержал для меня дверцу, хотя в этом нет необходимости, просто жест уважения, я кивнул, и автомобиль начал разворачиваться к выезду на шоссе.

В зеркало заднего вида я успел увидеть, как этот гусь покачал головой, а потом словно бы кивнул в мою сторону. Пустяк, конечно, но моя трусливая душа сразу же беспокойно заскреблась.

Прогадал, конечно, сильно, теперь понимаю, можно было выдавить сумму в полтора раза выше, это я увидел по его торговому лицу, когда он дал слабину и прятал бриллиант в сейф с некоторой поспешностью, ну да ладно, я всегда такой умный, такой умный потом, на лестнице, а то и на улице, это для таких мудрых поговорка насчет крепких задним умом.

Хотя, конечно, обидновато, на эту сумму мог бы купить пять самых мощных трансформаторов. Ну да ладно, где наша не пропадала, обдирайте, гады, интеллигентного человека, я оптимист, всегда найду себе утешение в любом положении, просто расслаблюсь и постараюсь получить удовольствие, а их потом пусть совесть мучает.

Охранный комплекс не стал останавливать на въезде в поселок и спрашивать, к кому и зачем, значит, еще при выезде занес параметры моей новой машины в память и теперь сразу поднял шлагбаум, завидев нас издали.

Ворота моего участка тоже распахнулись моментально, а фонтаны ударили выше и окрасились праздничнокрасным, ну еще бы, это же я прибыл, природа должна ликовать, а то могу перекрыть ей воду или что–то еще весьма важное.

Сердце немножко сжалось, в гараже пусто, моя «Ин- финити» ушла тихонько, чтобы не травмировать грубую нежную душу хозяина. Это людей я не очень жалую, а животных и свою машину люблю нежно, они же зависят от нас в этом жестоком неуютном мире.

Двери открылись красиво, как перед королем, я быстро шагнул в холл и ликующе заорал:

— Ваше величество! Грандиозная победа!.. Наши шансы растут, как грибы в Чернобыле после теплого дождя!

Королевы нет, то ли в туалете, то ли пытается понять, как тут пользуются ванной, я вошел в гостиную, огляделся.

— Ау, ваша величество!.. Коза пришла, молока принесла… Вы где?

Быстро заглянул за высокую спинку дивана, могла задремать на таком уютном сиденье, но там пусто, торопливо ринулся к комнатке для гостей, тоже никого, с чувством нарастающей паники огляделся…

— Ваше величество!..

Охнул, чувствуя, как похолодело внутри, пометался по всему дому, заглядывая во все щели и чуть ли не под половички, наконец догадался крикнуть:

— Аня!.. Не ты, а Межелайтис!

Миловидная девушка в модном стиле сю–сю исчезла с экрана, вместо нее появилась моя Аня, сочная и раскованная, провоцирующе облизала пухлые губы и промурлыкала крайне эротично:

— Мой господин желает остудить жар в его чреслах?

— Иди в жопу, — сказал я сердито, — мне как–то не до шуточек. Где королева?

Она вскинула брови в безмерном изумлении.

— Изволила удалиться… Крайне красиво, я бы сказала, если бы имела такое право от своего господина и повелителя. И вообще какие–нибудь права насчет избирать и быть избранной…