– Какого черта ты здесь делаешь?!

– Тише, иначе всех разбудишь.

Я отползла к изголовью кровати, прикрылась одеялом.

– Проваливай отсюда, я сейчас закричу.

– Не закричишь. Мы так мало знакомы, но я так много о тебе знаю. Удивительно, правда? Готов поспорить, ты до сих пор не рассказала обо мне своему отцу.

– Ошибаешься.

Он стоял надо мной и улыбался.

– Когда ты врешь, ты немного щуришь глаза.

– Ты прав. Он ничего не знает… Не понимаю, почему я молчу. Наверное, мне тебя жалко… Но я больше ничем не могу тебе помочь. Мой отец не станет меня слушать, он привык все доделывать до конца.

Марс сел на краешек кровати.

– Ты вся дрожишь.

И правда, в тот момент я жутко дрожала, но я не боялась Марса.

– Я ничего тебе не сделаю. Просто дай мне свою руку.

И я незамедлительно выполнила его просьбу. Его рука была такой теплой, и мне почему-то в этот момент стало спокойно, будто я знала этого человека всю жизнь, будто он ничего плохого мне не сделал. Я посмотрела в его карего цвета глаза: они были прекрасны. Он сам был прекрасен. Я чувствовала себя такой дурой, думая о том, что он прекрасен, но отрицать очевидное было глупо.

– Ты очень хорошая, Эйприл. Другая девчонка на твоем месте давно бы уже сдала меня. Забудь о моей просьбе. Это бред. Человек в отчаянии становится таким глупым…

– Твоя семья уже знает обо всем?

– Нет еще. Я живу с дядей. Мои родители погибли, когда мне было одиннадцать, с тех пор он меня воспитывает. Я просто ублюдок, я… столько разочаровывал его, но он все равно продолжал меня любить. Я решил измениться, начать все с чистого листа, впервые устроился на работу, и все было замечательно, но тут – бац! – и ты.

– Прости… – внезапно сказала я.

Я действительно почувствовала себя виноватой. И в этот момент вся случившаяся несколько дней назад ситуация предстала в совершенно другом ракурсе: возможно, мы с Кэтери заболтались о чертовом тесте по экономике, не смотрели по сторонам, а он на большой скорости просто не успел вовремя притормозить. Все было бы иначе, если бы мы не были столь увлечены нашим разговором, а теперь из-за нашей бесшабашности страдает человек…

А далее произошло то, что я совсем уж никак не могла ожидать: Марс меня поцеловал. Я забыла, как дышать, серьезно. Я лишь чувствовала прикосновение его губ и легкое головокружение. Я уже целовалась с парнями, но прежде никогда не чувствовала такое.

Марс отстранился, затем встал и подошел к окну. Мне так хотелось остановить его, но я из-за шока была не в силах и словечко вымолвить.

– Я хочу завтра увидеть тебя на том самом месте в семь вечера. Но ты, конечно, не придешь.

После этих слов он покинул мою комнату через окно, а я сидела с безумной улыбкой на лице.

– Я приду, – прошептала я, прижав пальцы к губам, которых совсем недавно касались его губы.

Весь следующий день я думала лишь о том, как встречусь с Марсом. Лишь от одной мысли о нем у меня теплело в животе. Причем я понимала, что схожу с ума, влюбилась по уши, но я не собиралась противиться своим чувствам.

Я торчала у зеркала почти полтора часа, все никак не могла уложить свои непослушные волосы. Быть кучерявой – настоящее наказание.

Мама неожиданно зашла в мою комнату.

– Ты куда-то собираешься?

– Меня пригласили на день рождения. Ты не против?

– Нет, не против. Просто ты могла бы предупредить заранее.

Мама все еще стояла в дверном проеме и наблюдала за мной.

– Мам, ты чего?

– Ты такая красивая.

Я была счастливой. Кажется, мама догадалась по моим сверкающим глазам о том, что я иду на свидание. Мне так хотелось ей обо всем рассказать, но я не могла. И тут…

Мы слышим, как открывается входная дверь. Спускаемся вниз. Приехал отец. Обычно в такое время он не возвращался, поэтому я сразу почувствовала неладное. И мама тоже.

– Дорогой, что случилось?

– Я нашел его.

Мы с отцом поехали в полицию. Весь путь мне хотелось плакать, но я лишь глядела в стекло и краем глаза наблюдала за поведением папы. Он был абсолютно счастлив, а я была в той же степени подавлена. Я так хотела, чтобы Марс остался на свободе, так хотела вновь с ним увидеться и поцеловать его. Но теперь все было кончено.

Приехали в участок. Папа ведет меня к камере.

– Ты уверен, что это он?

– Мы нашли тот мотоцикл, о котором говорила Кэтери. Серый и с наклейкой выше номера. Это точно он. Мы проверили по базе, этот мерзавец не раз преступал закон. Теперь он ответит по полной.

Папа открывает дверь камеры. Я захожу, долго не рискуя поднять глаза и увидеть Марса. Затем я собралась с мыслями, посмотрела вперед: там стоял стол в центре камеры, а за ним сидел совершенно незнакомый мне парень. Мой взгляд врезался в него, и я не могла больше шевельнуться.

– Посмотри на нее. Это моя дочь. Из-за тебя она могла погибнуть.

– Я не делал этого! – кричал парень, а затем отец ударил его по лицу.

– Ты откроешь свой рот только тогда, когда я тебе это скажу. Тебе уже ничто не поможет, а если ты думаешь, что за решеткой тебя ждет беспечная жизнь тюремщика, то ты ой как заблуждаешься. Тебя будут драть в душе каждый день, избивать до полусмерти, ты будешь блевать кровью и проклинать свою суку-мамашу за то, что она не сделала аборт, когда была беременна тобой. Я покажу тебе, что такое Ад.

Парень расплакался. Он был младше Марса, худощавый и беспомощный. Как же так получилось, что папа поймал не того? Как так получилось, что мотоцикл Марса оказался у этого бедного паренька? Мне было безумно жаль его. Мое сердце разрывалось на куски. Этот парень ни в чем не виноват. Но самое страшное в той ситуации было то, что я очень хорошо знала своего отца, и если он кому-то угрожает, то эти слова просто так в воздухе не испарятся. Папа все сказаное им воплотит в жизнь… И только я могу спасти невиновного.

– Эйприл, ты хочешь что-нибудь сказать? – спросил меня отец.

Паренек посмотрел в мои глаза, он безмолвно молил меня о помощи, а я все понимала. Абсолютно все.

– Нет, – ответила я.

* * *

Как-то мы с Тезер обменивались своими мечтами. Мы любили высказывать их друг другу, полагая, что существует какая-то волшебная сила, способная услышать наши мечты и превратить их в явь. Мечты Тезер в основном были связаны с дорогущими дизайнерскими шмотками, различными модными гаджетами и молодыми актерами, которых она желала однажды увидеть в своей постели. Я больше мечтала о настоящей любви, встретить своего принца, хотя под «принцем» я имела в виду Мэтта, но Тез об этом не догадывалась. Еще я хотела много путешествовать. Посетить Францию, любимую бабушкину Италию и обязательно съездить в Испанию. Стоило только подумать об Испании, как тело вдруг окутывало теплом, словно жаркое испанское солнце вдруг послало ко мне свои лучи.