мне кажется, что мы в самом удивительном месте на свете. Берем по стаканчику капучино в мобильной кофейне и один на двоих пончик с малиновой начинкой. Садимся на спинку скамейки, потому что сиденье мокрое после дождя. Макс открывает контейнер с пончиком и передает мне.

У меня на губах застыла самая глупая улыбка. Забираю пончик, и не отрывая от него взгляда, откусываю, довольно мыча.

— Вкусно? — спрашивает, а сам уже тянется к моим губам, целует и отрывается, довольно щурясь. — Вкусно.

Хочется бросить все и затискать его прямо здесь посреди парка, но я держусь.

— Почему ты живешь у этого Корсака? — кошусь на него и отпиваю из стаканчика.

Меня ревность разрывает, никак не пойму, зачем ему жить там, где отирается эта девчонка.

— Я из дома ушел, квартиру отец тоже отжал. И, кстати, больше я у Корсака не живу, студию небольшую снял на окраине города.

— Почему ушел?

Макс смотрит то на стакан, то на меня.

— Отец настаивает, чтобы я поехал учиться в Кельн. Типа, если не соглашусь, лишит наследства. На шантаж пошел.

— А ты? — спрашиваю, а у самой сердце в пятки закатилось. Не знаю, смогу ли справиться с тем, что он может уехать.

— Я не поеду.

Облегченно выдыхаю, и Макс, заметив это, криво ухмыляется.

— Так что я теперь без гроша, без жилплощади и со смутными перспективами. Нужен такой?

— Кетлер, ты самый умный парень из всех, кого я знаю. У тебя все получится и без отцовской поддержки, я уверена.

Тянусь к нему и целую сама. Никуда бы не отпускала.

— Рит, перебирайся ко мне — спрашивает, а сам прикусывает меня за нижнюю губу.

Отрываюсь от Кетлера и хмурюсь.

— Ты серьезно? — хитро выгибаю бровь.

— Абсолютно. Я уже подработку нашел у мужа моей сестры, потом акции кое-какие есть, до которых отцу не добраться, потому что дед завещал. Со мной не пропадешь, Рит, обещаю.

— А как же тетка моя?

Не могу поверить, что он говорит серьезно.

— К тетке в гости будешь приходить, если захочешь.

Захочу, конечно, вряд ли, но вот опека нас стабильно раз в месяц проверяет.

— Я пока не могу — заглядываю на него в надежде, что не обидится. — Весной у меня день рождения, и, если мы еще будем встречаться… — мешкаюсь на последней фразе.

Макс слезает с лавки и тянет меня к себе. Сцепляет руки на моей талии и утыкается в шею, опаляя дыханием.

— Я тебя теперь не отпущу, Томилина, сама подписалась.

Глава 22

London Grammar — Nightcall

Вот чувствовала, что не нужно было идти на эту ночную смену, подменять тетку. В душе такая тревога разрасталась, как будто моя интуиция так и кричала: «Не ходи!».

Хотела рассказать Максу, попросить посидеть со мной, проводить до дома, но постеснялась.

А зря.

Смену я закончила в полночь, сдала кассу, поставила объект на сигнализацию и уже собралась закрывать киоск, как позади замаячили две фигуры. Боковым зрением вижу, что окружают с двух сторон. На вид обычная гопота с района. Походка вялая, пошатывающаяся. Значит пьяные. За добавкой пожаловали. Я таких кучу перевидала. Только вот так никто еще не подкрадывался.

Обычно приходят после десяти, когда продажа алкоголя уже официально запрещена. Тогда начинается торговля из-под полы и только для знающих. Всем попало не отпускаем, потому что легко нарваться на проверку.

Первая мысль забежать обратно и вызвать охрану. Потом вспоминаю, что толстогубый запретил понапрасну их вызывать. Поэтому беру себя в руки и орудую ключами, как ни в чем не бывало. Затем убираю их в поясную сумку и выхожу на тротуар, ведущий к аллее вдоль домов, где хотя бы фонари освещают.

Парни за мной.

Меня уже колотит, потому что они идут следом и тихо переговариваются. Достаю телефон и собираюсь звонить Кетлеру, как эти двое подлетают. Один хватает меня сзади за шею, зафиксировав голову в локте. Другой же сдирает поясную сумку и выхватывает из рук мой телефон.

До огней каких-то несколько шагов, и горячие слезы текут по щекам. Я взвизгиваю, и тот, что позади сует мой же шарф мне в рот, как кляп.

— Не брыкайся — шипит мне на ухо. — И отпустим с миром, а то отхватишь, как взрослая.

Второй, наконец, добирается до ключей от киоска.

— Говори код от сигналки, а то живого места не оставим — тычет мне ими в лицо.

Вот дилемма! Мне и так, и так попадет.

Выбираю все же второй вариант, но не успеваю назвать код, потому что нас освещает фарами проезжающего мимо внедорожника, выворачивающего из-за угла. Он тормозит рядом с нами, и гопники ту же разбегаются, бросив мои вещи прямо в лужу. Обычные ссыкуны!

Из автомобиля выходит парень в одной футболке без куртки. Он подбегает, встревоженно осматривая с головы до ног, первым поднимает мою сумку и протягивает мне. Стою, точно под гипнозом, потому что в откровенном шоке от всего происходящего.

— Ты как? — приятный низкий голос разрывает ночную тишину. — Не тронули тебя?

В растерянности мотаю головой. Лицо парня освещают фары. У него коротко стриженые темные волосы. Глаза тоже темные, а правая бровь пробрита посредине, будто на ней шрам или так, для понтов. На вид ему, может, чуть больше двадцати.

— Не успели — очухиваюсь и застегиваю сумку на поясе.

— Чего одна в такое время? — спрашивает, а сам оглядывается по сторонам.

Да, принц, ты явно не из этих мест, судя по тачке и шмоткам.

— Подрабатывала в киоске — киваю на кирпичный самострой.

— Может, тебя подвезти? — смотрит на меня сверху вниз.

— Нет, я тут рядом живу, спасибо — собираюсь уже выйти к фонарям, но этот парень быстро кидается к машине, хватает куртку и бежит вслед за мной.

— Тогда я провожу — нагоняет и идет рядом. — Влад — косится на меня.

— Рита — отвечаю чисто из вежливости.

Выходим на аллею. Нас освещает фонарями. Стараюсь идти быстрее, чтобы, наконец, отвязаться. Мне и так на сегодня хватило. Подходим к моему дому. Останавливаюсь возле подъезда. Парень тоже. Он оглядывает дом, задирает голову к фонарю, а потом переводит взгляд на меня.

— Вот здесь я живу — прячу оледеневшие руки в карманах дутика и пожимаю плечами. — Эм, спасибо,