— Благодарю вас, мистер Партингтон.

Про себя она отдала должное мисс Тельме — ведь это она первая сказала Клэр, что считает ее элегантной.

«Похоже, модистка оказалась права. Слава богу!»

Джедидайя, который на некоторое время обратился в каменное изваяние, тоже бросился к Клэр, схватил ее другую руку и в порыве чувств сильно сжал ее.

— Мисс Монтегю, глазам своим не верю! Никогда прежде не видел вас в вечернем платье. Вы сегодня сногсшибательны. Абсолютно сногсшибательны!

«Элегантная, великолепная, сногсшибательная…» Клэр решила, что подобные эпитеты она еще может пережить. Когда Джедидайя наконец выпустил ее руку, Клэр заставила себя подойти полной достоинства походкой к креслу и грациозно опуститься на краешек, хотя ей очень хотелось забиться в дальний угол дивана и закрыться подушкой. Конечно, ей помогло то, что Том все это время держал ее под руку. Клэр была рада, что вовремя догадалась проветрить длинные перчатки — когда она отыскала их за неделю до вечера, оказалось, что они ужасно пропахли нафталином.

Том хрипло произнес:

— Ваши волосы, мисс Монтегю! Мне кажется, у вас сегодня другая прическа.

Клэр пристально посмотрела на него:

— На этот раз я не похожа на вашу тетушку Минни, мистер Партингтон?

Он покачал головой, но не улыбнулся:

— Тетушка Минни никогда так не выглядела. Никогда.

Клэр вспомнила, как причесывалась, когда жила с пройдохой-папенькой, и ей стало не по себе.

— Это хорошо или плохо?

— Конечно, хорошо, мисс Монтегю! Очень даже хорошо.

Джедидайя энергично затряс головой:

— Вы выглядите очаровательно, мисс Монтегю!

«Очаровательно. Очаровательно — значит хорошо».

Клэр вздохнула с облегчением и почувствовала, что ей нравится быть очаровательной. Воскресив в памяти все уловки, которым учил ее папаша и которые она изо всех сил старалась позабыть, Клэр улыбнулась — сначала Тому, потом Джедидайе.

— Господи, джентльмены, не могу вспомнить, чтобы мне говорили так много лестных комплиментов!

Том налил ей бокал шерри, и Клэр приняла его со смешанным ощущением безрассудного счастья и беспокойства. Об успехе вечера она не волновалась. Миссис Филпотт приготовила прекрасный обед для них троих и множество разнообразных закусок для гостей, которые должны прибыть вскоре после обеда. Люди искусства из «Пайрайт-Армз» уже в полной боевой готовности — Клэр побывала там утром, чтобы лично в этом убедиться. А кроме того, она считала себя прекрасной хозяйкой, и к вечеру все уже было подготовлено.

Следовательно, беспокоилась Клэр исключительно из-за себя. Вот уже много лет она старалась не выходить из образа идеальной домоправительницы и не была уверена, сумеет ли превратиться в привлекательную молодую женщину без разрушения собственной личности. Достичь равновесия в этом нелегком процессе — истинное испытание для нервов.

— Вы сегодня совершенно восхитительны, мисс Монтегю. Вы — исключительная домоправительница. Усадьба Партингтонов в моем лице гордится вами.

— Благодарю вас, мистер Партингтон.

— Поверьте, мисс Клэр, я не помню, чтобы вы выглядели так великолепно, — вставил Джедидайя.

С недоверчивой полуулыбкой Клэр пробормотала:

— Мистер Партингтон предложил мне добавить немного цвета в мою жизнь. И я просто последовала его совету.

Вглядевшись в Тома, она заметила, что он не сводит с нее восторженных глаз, и быстро отвела взгляд. Выражение его лица испугало ее. Оно напомнило ей взгляды тех мужчин, которых дурачил ее отец, — когда им удавалось подойти к ней достаточно близко, чтобы она смогла их рассмотреть. Клэр поправила очки на носу, хотя они вовсе не собирались соскальзывать, и это придало ей ощущение безопасности. Ко всему прочему очки обеспечивали барьер — естественно, прозрачный — между ней и окружающим ее миром.

— Вот уж не думал, что вы примете к сведению мой совет, мисс Монтегю. Тем не менее я очень этому рад.

«По крайней мере он не несет чушь, как те мужчины, — подумала Клэр. — И тон у него уважительный, а вовсе не грубый и не намекающий на что-то неприличное».

— Я позволил себе заказать выпивку по своему вкусу, и Скраггс не возражал. — Том поднял бокал шерри. — За восхитительную мисс Монтегю, без которой ни дядя Гордон, ни я не смогли бы управиться!

— За мисс Монтегю! — эхом отозвался Джедидайя.

Щеки Клэр загорелись еще сильнее, и Том почувствовал, что шерри застряло у него в горле. С тех пор как он узнал о наследстве дядюшки, он еще ни разу не был так ошеломлен. От вида Клэр у него перехватывало дыхание. Джедидайя прав: она сногсшибательна, даже несмотря на водруженные на носу очки. Они не портят общего впечатления, скорее добавляют последний штрих совершенной картине.

Том не мог найти этому объяснения. Он знал только одно: сегодня вечером Клэр Монтегю оказалась живым воплощением того, чего он так усиленно добивался в своей жизни. Она явилась диаметральной противоположностью его легкомысленным предкам, жизнь которых не давала никакой надежды на будущее.

Ему захотелось запрокинуть голову и рассмеяться, а потом обнять Клэр и расцеловать ее.

«Вот оно! Я получил то, к чему стремился. И это усадьба Партингтонов и Клэр Монтегю!»

Дверь открылась, и ему пришлось отвести взгляд от своей экономки.

— Обед подан, — объявил Скраггс, словно возвестил о наступлении конца света.

— Спасибо, Скраггс.

Опрометчиво резко вскочив с кресла, от чего острая боль пронзила его раненую ногу, Том все-таки сумел предложить Клэр руку за секунду до того, как Джедидайя успел проделать то же самое.

— Мисс Монтегю, — процедил он сквозь сжатые от боли зубы.

Впрочем, Том был немедленно вознагражден: Клэр попыталась поддержать его, вцепившись обеими руками ему в плечо, и встревоженно воскликнула:

— Боже правый, мистер Партингтон, с вами все в порядке?

Ее платье не было декольтированным, но она стояла так близко, что Том смог разглядеть соблазнительную впадинку между грудями и ободряюще улыбнулся ей.

— Все отлично! Исключительно замечательно, мисс Монтегю. Просто моя нога ноет к перемене погоды.

— Да, похоже, вот-вот выпадет снег. Мне так жаль, мистер Партингтон! Эту рану вы получили под Геттисбергом?

Том решил, что стоит упомянуть хотя бы парочку из своих старых ран, пока Клэр вот так прижимается грудью к его предплечью.

— Тогда я был ранен в левую ногу, и эта рана меня не слишком беспокоит. А эту, от индейской стрелы, я получил в семьдесят четвертом, в Вайоминге.

— Господи боже мой, мистер Партингтон, какую невероятную, полную приключений жизнь вы вели!