Затем Леонтий разглядел суетившихся вокруг Динло людей и в одном из них, отличавшемся особой активностью, узнал брата. Снова родилась идея сообщить ему о том, что произошло с ним самим и Мариной. Выбрасывать наружу больше было нечего, кроме костей скелета, но кости не несли позитивной информации и лишь заставили бы брата переживать, поэтому Леонтий начал искать другой способ связи с внешним миром.

Разрядами разворачивающихся измерений он по-прежнему не мог управлять, зато мог дождаться подходящего случая и подготовил для сброса «письмо» – небольшой кусок тела Динло размером с собаку, который должен был сыграть роль магнитофона.

Ожидание длилось недолго: один из эффекторов Динло выхватил из глубин галактики существо, похожее на помесь дрона и летучей мыши, переместил внутрь себя, чтобы выбросить вовне, и Леонтий успел нацепить на «летучую мышь» своё «письмо». Удалось даже направить посланца в сторону одного из навесов исследователей, расположенного в полукилометре от сопки. Мало того, «мышь» вернулась, сообщив о доставке сообщения адресату – сохранившаяся часть кокона «письма» успела до распада выдать нечёткую голографию человека! И Леонтий счёл это обстоятельство обещанием каких-то новых встреч и открытий.

Прежде всего, естественно, хотелось увидеться с Назаром и подробнее рассказать о своих приключениях. А в глубине души тлела надежда когда-нибудь вернуться домой в человеческом облике. Уж слишком большой оказалась тоска по привычному образу жизни (подогреваемая печальными мыслями Марины), несмотря на предоставленные возможности приобрести бессмертие и бесценный опыт контактов с новыми формами жизни и разума.

После возвращения посланца, бесследно растворившегося в котле взаимодействующих пространств и невообразимых измерений, Леонтий принялся с большим увлечением штурмовать кладовые памяти Доумника, вынашивая планы в какой-то момент стать главным оператором всего процессора, пока не обнаружил, что Динло начинает голодать.

То есть вроде бы всё шло как и прежде: «осколок Довселенной» шевелил своими «волосами»-разрядами, дышал, мерцал, вздрагивал, пропуская через себя потоки энергоинформационных взаимодействий, и при этом он сдал в объёме и начал худеть.

«Доумник, в чём дело?» – осведомился Леонтий.

«Мы теряем многосвязность», – ответил хозяин Динло, встроенный в тело иномерного объекта точно так же, как психоинформационный слепок Леонтия-Марины был встроен в него.

«Что это значит?»

«Система скатывается к трёхмерности, теряя измерения».

«Ну и что?»

«Истощаются вариативность и масса всей системы».

«То есть она сдувается?»

«Тает, энергии для поддержания прежних объёмов не хватает».

«Так подзарядись!»

«Не вижу достаточно мощных источников энергии».

«Каких именно?»

«Нужен мощный и быстрый процесс ядерного распада или синтеза, присущий вашему миру».

«Атомная бомба, что ли?»

«Процесс, сравнимый с внутризвёздными реакциями».

«До Солнца далеко, однако. А бомба что, не подойдёт?»

«Мы не сможем добраться до хранилищ».

«Нам её могут доставить доброжелатели – американцы, как они это уже проделали недавно».

«Не понимаю…»

«Проехали, я тебя понял. В конце концов, можно попросить и наших парней сбросить на нас бомбу. А что, если попробовать получать энергию, расщепляя горные породы?»

«Не понимаю».

«Динло лежит пузом на сопке, и его внешний квантово-пенный слой, взаимодействуя с материей, разъедает горные породы. Так? Возможно ли получаемую при этом энергию утилизировать?»

«В моей памяти не содержится программа утилизации…»

«К чёрту твои программы! Дай мне выход на систему функционирования энергетики твоего организма».

«Обрушится твоя система функционирования…»

«Опять двадцать пять! Сколько раз я тебе говорил, что человека трудно убить, даже лишив его носителя! Кидай линию, будем разбираться!»

«Леон, ты не очень торопишься?» – высказала свои сомнения Марина.

«Но ведь ты со мной, мой ангел-хранитель?» – бодро ответил Леонтий.

Марина послала мысленную улыбку – он это почувствовал.

«Вперёд, партнёр!»

Доумник снова послушно открыл «дверь памяти»…

Субмарина «Форт Нокс» была спущена на воду всего два месяца назад и ходовые испытания проходила в северных морях в условиях строжайшей секретности. Это была новейшая многоцелевая американская подлодка нового поколения «Инвизибл», предназначенная для выполнения специальных операций, способная двигаться под водой почти так же бесшумно, как российская субмарина проекта 636, прозванная «чёрной дырой» за скрытность передвижения и глубину погружения: «чёрная дыра» могла нырять на глубину до восьмисот метров. И хотя «Форт Нокс» не мог похвастать такими характеристиками, вооружена субмарина была прекрасно, а главное – могла подкрадываться к берегам потенциального противника вплотную и десантировать подводные дроны любых типов, а также боевые модули с десантными отрядами.

Двадцать пятого июля капитан «Форт Нокса» Майкл Маккейн получил приказ взять на борт спецгруппу морской пехоты и доставить её в район Охотского моря. Приказ исходил от командования Marforcom – корпуса морской пехоты, располагавшегося в Норфолке, но группу надо было забрать на базе Кэмп Леджин в Северной Каролине, где находилось командование специальных операций Marcos.

Двадцать шестого июля лодка всплыла в подземной пещере базы на острове Агатту, принадлежащем архипелагу Алеутских островов в Тихом океане, и на её борт поднялся отряд из шести человек под командованием капитана Луиджи Капелло. Все они были одеты в чёрные костюмы с российскими эмблемами на рукавах, и матросы субмарины с удивлением разглядывали пассажиров, увешанных снаряжением, не понимая, каким образом русские моряки оказались в святая святых секретной базы.

Лишь Маккейн знал, что это не русские моряки, а диверсанты из CIW – Центра иррегулярных войск, разрабатывающего тактику морской пехоты для действий в чрезвычайных ситуациях. И целью группы была тайная высадка на берег Охотского моря, чтобы впоследствии выполнить какое-то сверхсекретное задание. Российские костюмы лишь служили для них средством маскировки, на случай если группа будет обнаружена.

Кроме группы на борт лодки были погружены и контейнеры с каким-то оборудованием для десантников. Маккейн не знал, что это за оборудование, но предполагал, что в контейнерах спецтехника, в том числе – летающая, приборы наблюдения и связи и оружие.

Вечером двадцать пятого июля вышли в море – тайно, без какого-либо сопровождения, провожаемые лишь видеокамерами базы.

Двадцать шестого субмарина, не всплывая, достигла Камчатки, ушла на максимальную глубину в этом районе и проплыла между островами Симушир и Уруп.