Элли с недоумением воззрился на сложившегося пополам от смеха меня и, сообразив, что с ним что-то не так, кинулся к ближайшей отражающей поверхности — к замерзшему озеру. Вскоре оттуда донесся гневный рев. Принесшийся обратно Эллисаан долго загонял меня в угол, пытаясь не реагировать излишне бурно на радость всех остальных, которая выражалась в гомерическом хохоте. Зажав меня в конце концов у столовой, он потребовал «немедленно снять это кукольное безобразие» и вернуть его родной, привычный облик клыкастого недоразумения. Хихикая, я с пятой попытки выполнил требование.

Еще меня немного удивляло у живущих столь скученно мужчин отсутствие стремления властвовать. По книгам, как научным, так и не очень, я знал, что такое в подобном обществе — сплошь и рядом. Оказалось, что здесь за этим строжайше следят: и хозяйка, и замковая охрана, и сами гладиаторы — и в еду специально что-то добавляют. Последнее меня поначалу сильно напрягло — мало ли, вдруг потравлюсь, — но что мне оставалось делать? Голодом себя морить, что ли? Вот выберусь отсюда — и буду разбираться с проблемами по мере их проявления. На мои осторожные расспросы у Эллисаана, как обстоят дела с этим у местных, я получил завороживший меня ответ: сначала желтоглазый, покрывшийся пятнами милых моему сердцу цветов российского флага — местами красные, местами синие и пара белых пятен на щеках, — никак не мог понять, о чем я его спрашиваю; а потом довольно резко объяснил, что всяко бывает, у всех рас по-разному, но, например, кровь эльфов в случае попытки близкого общения с представителем одного с тобой пола действует однозначно: наступает скорая и мучительная смерть. Обоих. Так что для клыкастых это — строжайший запрет… или способ самоубийства. Затем рыжий перешел на свой чирикающий язык и еще долго встряхивал головой, ругаясь. Даже историю вечером рассказывать отказался, за что на меня довольно сильно обиделись близнецы. А я с облегчением подумал, что хоть насилие мне точно не грозит — к этому времени клыки у меня уже были, а значит, эльфийская кровь, привитая разнообразными ритуалами, прижилась. Так что полезть ко мне теперь мог только самоубийца.

Так я и жил в новом мире. Шутил, смеялся, дурачился, учился, экспериментировал, тренировался и изо всех сил пытался не рухнуть в ту бездну отчаяния и дикой тоски по дому, которая с каждым днем становилась все больше, грозя в один далеко не прекрасный момент поглотить меня.

Закончилась осень, пришла и ушла зима, и, когда снег только начал таять, произошло то, чего все рабы ждали со страхом и одновременно с какой-то надеждой.

Это случилось во время обеда. Я как раз протянул руку за кружкой с морсом, когда в столовую вломился запыхавшийся Рэни.

— Бои! Скоро начнутся бои! — закричал он.

В наступившей тишине с оглушительным звоном разбилась выскользнувшая из моих пальцев кружка.

Мы едем, едем, едем в далекие края…

С. Михалков. Песенка друзей

Все мои чувства, когда я узнал о надвигающихся боях, можно было описать одним, но очень емким словом: абзац!

Несмотря на то что я с каким-то болезненным нетерпением ждал этих боев, я оказался к ним не готов. Нет, тренировали меня так, что, думаю, я с легкостью смог бы сейчас победить моего тренера в клубе, да и не только его. Уж если я Элли — самого опытного бойца из всех гладиаторов! — ухитрялся свалить с ног, что мне какие-то наемники?

Я оказался морально не готов.

Гладиаторы достаточно рассказали мне об этих боях, чтобы я начал всерьез опасаться за целостность своей шкуры. В конце концов, она мне была дорога в неповрежденном состоянии. Да и жить охота.

После всех опытов, которые надо мной провела хозяйка, мое желание выжить любой ценой в этом сумасшедшем мире, раз к себе домой уже не вернуться, возросло многократно. А смертность во время боев была огромной. На прошлых боях, по словам Элли, из ста пятнадцати рабов хозяйки выжило только сорок. Когда я услышал об этом, мне стало плохо.

Кроме того, как оказалось, мы просто обязаны были выиграть. За проигрыш хозяйка живьем сдирала со своих рабов кожу.

Ой.

Мама…

А жить-то как хочется!

Как оказалось, гладиаторские бои проводятся в двух днях конного пути отсюда, в городе Харшас. И нам предстояло добираться до пункта назначения верхом, тогда как хозяйка вместе со своим колдовастиком и небольшой охраной поедет в карете вслед за нами. Вроде как она нас не знает и только недавно наняла, чтобы мы представляли ее на боях. Ну-ну…

За пару дней до отъезда, сидя на крыше казармы (это место стало моим любимым, все видно, все слышно, и тебя никто не замечает — лепота!), я заметил, как в долину загоняют небольшой табун лошадей. Лошади артачились и явно не хотели идти туда, где растет отрава, но люди, снабженные специальными амулетами, были сильнее.

А вот это уже ой. Я ведь не умею ездить на лошадях. Более того, я их боюсь!

О-хо-хо… И что мне делать?

Я сполз с крыши и побрел искать Элли. Надо бы сказать о том, что у меня проблема с транспортом, а то как заставят залезть на коня, а я даже не знаю, с какой стороны к этому зверю подходить!

Эльф, когда услышал о моей проблеме, начал ржать. Я обиделся и с силой пнул эльфа под коленку. Теперь смеялся я, пока Элли с руганью поднимался из лужи. Зря я это сделал. Захват, рывок — и я оказываюсь в той же самой луже, откуда атисс назад вылез эльф. Я зарычал и, подскочив, кинулся на Элли.

Спустя четверть сеада, когда мы оба вдоволь намахались кулаками, нас наконец-то разняли. Элли прихрамывал на обе ноги сразу и берег левую руку, я же задумчиво потирал огромный синяк на подбородке. На самом деле Элли выбил мне три зуба и наградил трещиной в челюсти, но это все уже практически зажило — так что осталась только большая, весьма болезненная гематома. Почему-то синяки на моей шкуре заживали дольше, чем куда более тяжелые раны.

— Так. — Элли остановился передо мной и задумчиво прищурился. Я постарался незаметно попятиться — обычно такой прищур не сулил ничего хорошего. — Ты вроде хотел научиться ездить верхом? Пошли-ка…

Эльф схватил меня за шиворот и с недюжинной силой поволок по направлению загона с лошадьми. Я был категорически против обучения, что и выражал, изо всех сил упираясь ногами в землю и громко ругаясь. Эльф же не реагировал на мои потуги и, затащив меня в загон, направился куда-то в центр.

Вблизи эти зверюги оказались гораздо крупнее и выше, чем печально знакомые мне земные. Я сглотнул и попытался вырваться из захвата эльфа. Ага, сейчас!..

Рывок — и вот я стою перед огромным конем.

Ну что я могу сказать? Конь. Четыре ноги, туловище, голова, хвост и грива. Ах, да, еще седло, закрепленное на спине этого монстра, причем стремена как раз висели на уровне моей груди. И как мне карабкаться наверх? Полеты не предлагать — летать не умею. Разве что с какой-нибудь вершины вертикально вниз.