«Портал! – отдаленно мелькнуло в голове. – Нужно сматываться, и быстро!»

Я попятилась, а через несколько шагов уперлась во что-то твердое, мешающее дальнейшему продвижению. Обернулась. За спиной оказалась та самая статуя, ожерелье с которой мне ранее отказались отдать. Золотая сетка с рубинами по-прежнему украшала каменную грудь.

Решив, что имею право на компенсацию за испытанный риск, я потянула ожерелье через мраморную голову. Замысел удался – ожерелье легко снялось со статуи, благо сама скульптура была почти одного роста со мной.

Неожиданно в уши врезался громкий вопль. Забыв о статуе, я обернулась и увидела, что передо мной сгустилось матово-черное облако, а старик, дико вопя и вытаращив до предела глаза, несется ко мне на крейсерской скорости, совсем не присущей его почтенному возрасту. От удивления я застыла памятником самой себе, а дальше случилось непредвиденное.

Черное облако со всей силы врезалось мне в грудь, и почти одновременно подоспел старик. Ощутив толчок, будто меня двинули тяжеленной каменной плитой, я нелепо взмахнула руками и упала, больно ударившись затылком. Почему-то статуи за спиной не оказалось. Неожиданно воцарилась тишина. Я же решила, что попросту оглохла.

Пролежав некоторое время в полнейшем безмолвии, я все же открыла глаза и попробовала пошевелить конечностями. Попытка удалась. Приподнявшись на локтях, с любопытством огляделась.

Черное облако куда-то исчезло, словно его никогда не существовало, никакой дырки в моей груди и поломанных ребер тоже не наблюдалось, а рядом со мной, на том самом месте, где я в последний раз видела старика, стояла статуя мужчины. На шее этой статуи висело мое ожерелье, а сама статуя была подозрительно похожа на мерзкого старикашку, раскрывшего рот в беззвучном крике.

Кажется, я начинала кое-что понимать. Встала на ноги, отмечая, что в теле ничего не болит, и обошла статую по кругу, внимательно разглядывая каждую морщинку на белом мраморе. Потом ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Обернулась.

Женщина с подозрительно знакомыми синими глазами ласково улыбнулась и протянула мне руки:

– Ну здравствуй, Дарена!

– Мы знакомы? – Я недоуменно нахмурилась.

– О да, конечно! – Женщина звонко рассмеялась, а затем провела ладонью перед лицом: – В таком виде ты меня куда быстрей вспомнишь. Не так ли?

Ее черты потекли, словно подернутые дымкой, и мгновение спустя передо мной оказалась пожилая женщина с темными, удивительно добрыми глазами, окруженными сеточкой ласковых морщинок. Мироновна…

– Вы?.. – От удивления все слова застряли в горле. Я застыла, тупо глядя на неожиданную метаморфозу, даже не пытаясь осмыслить произошедшее.

– Не ожидала? – Мироновна лукаво прищурилась, словно не заметив моего состояния. – Только не нужно удивляться и тем более пугаться. Это действительно я, и спасибо тебе огромное за то, что ты меня спасла!

– И что все это значит? – Восторженный тон не произвел на меня особого впечатления, но главную суть я все же уловила. Теперь душа и разум жаждали подробностей.

– Может, я сначала увижусь с сыновьями, а с тобой поговорим потом? – Мироновна задумчиво склонила голову, глядя на меня внимательным взглядом.

– Ну уж нет! – не поддалась я на сентиментальную провокацию. – Ваших сыновей я знать не знаю, зато себя знаю более чем достаточно. А потому не хочу изнывать в ожидании ответов на многочисленные вопросы. Тем более, сначала сыновья, потом появятся дочери, внучки, Жучки и прочая родня – так обо мне вы и через год не вспомните. А между прочим, я, как далеко не последнее действующее лицо в недавнем происшествии, имею право на предоставление полной информации хотя бы в знак вашей благодарности, если таковая вообще существует.

– Красиво сказано! – Мироновна согласно кивнула. – А ты уверена, что хочешь все знать? Ведь многие знания – большие печали.

– Вот только не надо мне зубы заговаривать красивыми речами! – Я поморщилась, ощущая, как в недобром предчувствии сжимается сердце. – И так уже понятно, что ничего хорошего я от вас не услышу.

– Почему понятно? – Старушка удивленно вскинула брови.

– Да потому что от двуликих людей вряд ли можно ожидать чего-то хорошего, – мрачно процедила я, присаживаясь на край ближайшего сундука.

– Двуликих? – Старушка задумчиво качнула головой. – Возможно, ты и права. Только жизнь порой диктует такие условия, что двуликость, а порой и многоликость подчас просто необходимы. Ну да ладно, сейчас ты хочешь услышать информацию, а не скучное морализаторство. Тогда слушай. На деле все очень просто. Я была заключена в камень при помощи рубинового ожерелья, а сейчас пришла ты и меня освободила.

– И почему именно я? Неужели не нашлось других желающих?

– Желающих было много, но сумела лишь ты одна.

– Почему? Потому что дуракам и новичкам всегда везет?

– Потому что только ты одна сумела пройти в сокровищницу и снять ожерелье! – серьезно пояснила Мироновна. – Для человека, не обладающего магическими способностями, это ожерелье невидимо, а единственный маг во всем этом королевстве ни за что бы не снял ожерелье по той простой причине, что сам же на меня его и надел.

– Почему? – Я пристально посмотрела на Мироновну. – Испугался конкуренции?

– Именно, – кивнула старушка.

– Странно выходит: ожерелье надел, а статую в сокровищницу спрятал. По-моему, если он вас так сильно боялся, то не проще ли было разбить статую, чтобы уже наверняка избавиться от конкуренции?

– Конечно, проще, – не стала отпираться Мироновна. – Только сын ему не позволил трогать меня. Фрей хоть и не самый порядочный человек, но на мать руку не поднял.

– Фрей? – Я едва не свалилась с сундука. – Ваш сын?

– Ну да, – пожала плечами Мироновна. – Я, если хочешь знать, вдовствующая королева-мать.

«Бог мой, я же с Греем прямо на ее глазах целовалась!» – вспыхнула в мозгу паническая мысль. Вслух, к счастью, я произнесла совсем другое:

– Дворец, стало быть, тоже ваш? А зачем тогда был нужен домик в деревне, все эти сны и мое перемещение?

– А вот здесь, дорогая, не все так просто, как ты думаешь. – Мироновна глубоко вздохнула и принялась медленно ходить взад-вперед по сокровищнице, глядя по сторонам, но избегая смотреть мне в глаза. – Насчет домика – ничего необычного в нем нет. Это своего рода отдушина, место, где я могу под видом пожилой женщины заниматься своим любимым делом – помощью людям. Королеве, как ты понимаешь, подобное занятие не к лицу. Да и очереди страждущих у дворца не слишком привлекательное зрелище. К тому же к королеве далеко не все пойдут со своими проблемами, многие постесняются, оробеют. Куда симпатичней в этом плане выглядит обычная деревенская знахарка, умудренная годами и убеленная сединами. Согласна? К ней и доверия больше, и тайн, соответственно, меньше. Только когда Фрей задумал забрать престол у Грея, заманил меня обманом его маг-прислужник и накинул на шею проклятое ожерелье. Честно говоря, я до сих пор не знаю, где Фарах сумел его достать. Но факт остался фактом: я перестала существовать и как человек, и как, собственно, ведьма. Без моей поддержки и защиты черная магия Фараха быстро сделала свое черное дело – власть целиком и полностью досталась Фрею, а Грей, заключенный в личину крысолака, был вынужден бежать из города и скрываться в лесу, опасаясь за свою жизнь. Вот тогда-то мне и понадобилась ты. Точнее, я долго перебирала варианты, пока не нашла тебя. Поскольку магия Фараха раскинула свои щупальца буквально по всей моей земле, я не могла договориться с человеком из окрестностей. Пошли бы слухи, сплетни. К тому же основным условием выбора являлись задатки магии в самом человеке. Как ты понимаешь, просто выучить магию по учебнику невозможно. Нужно, чтобы магический дар присутствовал в самом человеке, и тогда его можно разбудить, совершенствовать, шлифовать. Наш мир, в отличие от вашего, беден на такие самородки, поэтому маги здесь на вес золота. В вашем же мире способных людей намного больше, но вся проблема заключается в нехватке знаний. Вот я и решила забрать тебя сюда, чтобы, с одной стороны, ты помогла мне, а с другой стороны, я помогла тебе. Ты же, когда вернешься, сумеешь помочь другим людям. Если, конечно, захочешь. Вот такая история. Что скажешь, Дарена? – Старушка остановилась и посмотрела на меня внимательным взглядом.