И всё-таки решение Гитлера понять никак невозможно — если бы фон Бок продолжал наступление силами танковых групп Гота и Гудериана, несмотря на все их потери, сохранялись определённые шансы. Рассуждения неких «культовых историков» о стратегической тени южных фронтов, накрывающих войска, идущие на Москву, являются чистой воды схоластикой. К сожалению, советские войска (а генералы в особенности) уже неоднократно показали свою полную неспособность вести наступательные действия, поэтому с юга фон Боку не грозило ничто. Зато оборону наша армия вела всё более упорно и умело.

Только сейчас немецкие генералы в полной мере оценили протяжённость и глубину нового театра военных действий. И тут же в высшем командовании вспыхнули споры — что делать дальше. 7 августа встретились начальники штабов ОКХ Гальдер и ОКВ Йодль, чтобы обсудить дальнейшие планы. Генерал Варлимонт не без ехидства замечает, что подобное совещание проводилось впервые. Три дня понадобилось генералам, чтобы выработать единую точку зрения — нужно наступать на Москву. 18 августа ОКХ готовит меморандум для командующего сухопутными силами фон Браухича. В нём открытым текстом говорится, что оставшихся сил хватит для наступления только на одном направлении, и этим направлением должно стать московское. Однако немецким генералам не хватило смелости общими усилиями постараться разубедить Гитлера. Единственным, у кого хватило вредности характера протестовать, снова стал Гудериан, который утверждал, что его дивизии слишком измотаны для броска на юг. Однако с фюрером не сильно поспоришь, и 21 августа Гитлер принимает окончательное решение — направить танки на юг и на север, а не на Москву. Он заявил, что это совсем не новое решение, и действительно, впервые об этом он заявил ещё 8 июля.

Это дополнение к директиве № 34 было представлено фон Браухичу для ознакомления с ним командующих группами армий. Мы можем твёрдо заявить: 21 августа молниеносная война на Восточном фронте завершилась. Немцам ещё удались несколько блицопераций, завершившихся очень успешно, но вот войну они проиграли окончательно и бесповоротно.

27 июля началась перетряска командования Группы армий «Центр» с учётом предстоящих операций. У Гота отобрали почти все танковые дивизии, передав их Группе армий «Север», а в утешение повесили ему на шею 9-ю армию, так как заболел её командующий генерал Штраусе. 2-ю танковую группу переименовали в армейскую группу «Гудериан» и погнали-таки на юг. Пришлось ему отводить душу. Стремительный Гейнц лично возглавил переданный ему из 4-й армии IX армейский корпус и в районе Рославля соединился с XXIV моторизованным корпусом фон Швеппенбурга, окружив части советской 28-й армии. После этого армия Гудериана двинулась на юг. С ней должна была взаимодействовать 2-я армия фон Вейхса, но тот наступал на Гомель очень неспешно. Гудериан уже успел отрезать остаткам Центрального фронта пути отхода, когда фон Вейхс добрался до Гомеля. XXIV и XLVII моторизованные корпуса продолжали двигаться дальше на юг, и перед ними не было никаких сил Красной Армии. 30 августа Сталин приказал Брянскому фронту Ерёменко ликвидировать прорыв, но этот приказ так и остался благим пожеланием. Генерал с немалой обидой пишет:

Непонятно только, что мешало Ерёменко этот авантюризм пресечь, потому что войска Гудериана продвинулись на юг почти на 300 километров, захватив плацдармы на реке Сейм. Несмотря на это, Ерёменко, не краснея, повествует о том, как Гудериан опозорился:

Никаких подкреплений Гудериан не получил, ему даже не отдали его собственный XLVI моторизованный корпус, однако он спокойно продолжал двигаться на юг, не особенно замечая усилия Ерёменко. По-прежнему атаки производились разрозненно, и немцы их без труда отбивали. Вообще, этот бросок группы Гудериана на юг очень напоминает его же собственный бросок к Ла-Маншу в мае 1940 года. Последствия для находящихся перед ним войск были такими же катастрофическими, но стратегического успеха он не принёс. Понимаю, что это звучит странно. Окружение целого фронта — и не стратегический успех, как это? Ну, отодвинули немцы фронт ещё на 500 километров, так это для Франции смертельно, а не для России. Ну, потеряли наши войска ещё 600.000 человек, так и это для Советского Союза не стало роковым ударом. Вот если бы Гудериану удалось под Дюнкерком уничтожить Британский экспедиционный корпус, хоть в нём и было около 200.000 солдат, тогда ход войны вполне мог измениться кардинально. И, несмотря на все успехи немцев, маховик блицкрига уже скрежетал вовсю и вихлялся, едва удерживаясь на оси.

Наступление Группы армий «Юг» развивалось медленно по сравнению с северным и центральным участками фронта. Прежде всего фельдмаршала Рундштедта словно якорь держала армейская группа «Антонеску» (да-да, того самого), опиравшаяся флангом на побережье Чёрного моря. Советские войска действовали неудачно, но зато румыны — вообще никак. В результате Группа армий «Юг» превратилась в нечто вроде огромной балки, закреплённой одним концом и вращающейся вокруг него. После прорыва 1-й танковой группы наш Юго-Западный фронт оказался рассеченным на две части, но и северная группировка под Коростенем и южная оказали немцам самое упорное сопротивление. Немцам удалось отрезать в районе Умани части 5 советских корпусов, что было серьёзным, но не решающим ударом. К концу августа немцы вышли к Днепру на большом протяжении и упёрлись в него намертво. Осторожное поведение фон Рундштедта понятно: немецкая разведка в очередной раз обманула своего генерала. По её оценкам, генерал Кирпонос имел 73 стрелковых, 16 танковых и 5 кавалерийских дивизий, хотя на самом деле вдвое меньше. Но попытка форсировать столь широкую реку, как Днепр, при таком превосходстве противника легко могла закончиться катастрофой, и фон Рундштедт резонно решил не рисковать. В авиации Красная Армия на этом участке фронта также сохраняла превосходство. В начале августа Кирпонос твёрдо обещает Сталину удержать Киев, что в этот момент звучит вполне обоснованно.

Но тут вмешалась Ставка, создав некую структуру под названием «Юго-Западное направление» и поставив во главе его маршала Будённого. Он должен был координировать действия Южного и Юго-Западного фронтов. Будённый сразу принялся распоряжаться. Все подкрепления из района Харькова спешно перебрасывались прямо в Киев вместо того, чтобы укреплять фланги. Даже немецкий агент не мог бы принести большего вреда.