– Все просто, Ваши Императорские Высочества, – ответил Карпенко, – представьте себе – темная ночь, русские корабли идут без огней, только по данным нашего радара. Их не видно и не слышно, они призраки в этой ночи. Японский броненосец и транспорты напротив иллюминированы как рождественская ярмарка. К начарту «Аскольда» по радио каждые тридцать секунд поступают данные с нашего радара о направлении на противника и расстоянии до него. Огонь был открыт с дистанции, на которой старые двадцатипятикалиберные двенадцатидюймовые орудия Круппа его просто не доставали. После пятого или шестого залпа «Аскольда» несчастный «Чин-Иен» полыхал как костер – слишком много дерева в конструкции. Тут мы перешли только на передачу точной дистанции до цели, а все остальное артиллеристы Аскольда уже видели и сами.

– Да вы поэт, Сергей Сергеевич, – усмехнулся Александр Михайлович, – я так себе прямо и представил. А это не опасно – идти ночью без огней?

– С нами нет, уважаемый Александр Михайлович, – отпарировал Карпенко, – ведь ходовые вахты «Аскольда» и «Новика» постоянно получали от нас корректировки курса.

– Возможно, возможно… – Александр Михайлович раскрыл свой блокнот. – Я тут в соборе перекинулся парой слов с некоторыми командирами кораблей. Господа офицеры шокированы, в хорошем смысле, говорят, что тренировки артиллеристов по вашей системе уже довели количество попаданий до пяти процентов, при том, что раньше этот показатель не превышал процента… Кстати, капитан первого ранга Грамматчиков на вас чуть не молится за второй бой при Чемульпо. Говорит, что без вас они потеряли бы там или жизнь, или честь.

Карпенко склонил голову.

– Спасибо, уважаемый Александр Михайлович, вы мне льстите. А что касается точности стрельбы, то даже с тем прицельным оборудованием, которое сейчас имеется на кораблях Российского Императорского Флота, достижим показатель в двадцать процентов попаданий на дистанции в тридцать пять кабельтовых. Именно с такой точностью стреляли черноморские эскадренные броненосцы как раз этого поколения, в бою при мысе Сарыч в августе четырнадцатого года. Весь секрет заключается в подготовке личного состава. Новейший германский линейный крейсер «Гебен» вынужденно бежал от трех устаревших русских броненосцев. Немцев тогда спасло только преимущество в скорости больше десяти узлов. Их собственная точность стрельбы главным калибром была на уровне двух процентов.

Александр Михайлович ошарашено посмотрел на своего адъютанта, тот ответил ему таким же обалделым взглядом. До сего момента считалось, что нужно наращивать вес минутного залпа, уменьшая калибр и увеличивая скорострельность орудий. По этому пути пошли англичане, а за ними и весь остальной мир. Но до мысли, что к этому необходимо приложить еще и индивидуальную подготовку личного состава, пока додумались только разве что японцы, чей флот численно уступал всем конкурентам. И то они по этой программе к войне смогли подготовить только команды броненосцев и броненосных крейсеров, по знаменитой схеме Того – шесть плюс шесть. Обо всем этом Александр Михайлович знал, но заявленная цель в двадцать процентов попаданий вводила в оторопь. Хотя, если русские же моряки смогли добиться через десять лет, то почему этого нельзя сделать сейчас – можно сказать, превратить в линии один броненосец или крейсер в десять?

Тем временем Карпенко продолжал:

– Например, в ходе этого рейда мы продолжали ежедневные тренировки артиллеристов «Аскольда» и «Новика», так что Константин Александрович скромничает – его корабль замечательно показал себя в этом сражении. Конечно, первым делом мы основательно проредили японцев, но уж больно неравны были силы с самого начала. Хочу отметить действия крейсера «Новик» под командованием капитана второго ранга Николая Оттовича Эссена, в самом начале боя он точно выставил дымовую завесу, чем дал возможность «Трибуцу» подойти на дистанцию залпа из реактивных бомбометов. А потом, выполнив эту задачу, «Новик» буквально растерзал три японских миноносца, которые пытались прорваться к арестованным транспортам. В результате этого боя и всех предыдущих потерь от третьей боевой эскадры осталось два бронепалубных крейсера второго ранга и куча канонерок. По нашим данным, вице-адмирал Катаока погиб при взрыве «Икицусимы». Если мы продолжим наши рейды, то Япония потеряет контроль за всем побережьем Желтого моря, включая порт Чемульпо. Разгром базировавшегося там отряда вынудит японское командование полностью прекратить перебрасывать войска и грузы из Японии в Корею, поскольку Фузан, который находится от предполагаемой линии фронта по реке Ялу, чуть ли не втрое дальше, чем Чемульпо, и почти вдесятеро дальше, чем Цинампо; в любом случае, как и Цусимский и Корейский проливы, блокирован Владивостокским отрядом крейсеров и нашим подводным крейсером «Кузбасс», который следит за тем, чтобы пока полностью боеспособная вторая боевая эскадра под командованием вице-адмирала Камимуры не сумела сбежать из ловушки Цусимских островов. К тому времени, когда мы отремонтируем все броненосцы и завершим подготовку артиллеристов (что случится к середине мая) русский флот втопчет в пучину господина Камимуру вместе с его эскадрой – прямо в базе, не особенно и вспотев. О том, что произойдет после окончательного разгрома японского флота, вам расскажет подполковник морской пехоты Александр Владимирович Новиков…

– Ваши Императорские Высочества, как мне известно, боевое крещение вверенной мне бригады состоится примерно в последней декаде мая. Основной целью десантной операции назначен портовый город Фузан. Операция преследует несколько целей. Первая цель – окончательно блокировать японскую армию в Корее. Нет никаких сомнений, что японское правительство считает Корею основной целью этой войны и, захватив ее, будет пытаться удерживать любыми средствами. Поскольку высадку у Бицзыво, как в нашей истории, теперь они смогут увидеть разве что в мечтах, то вся трехсоттысячная японская армия будет сосредоточена на Корейском полуострове, и ее переброска туда завершится как раз к концу мая. С этой точки зрения Корея выглядит как огромная мышеловка. Пока наш флот держит море, никаких шансов обойти линию обороны по берегу Ялу у японцев нет. Прорываться через оборонительные позиции в лоб, имея всего лишь двойное превосходство в силах – самоубийство…

– Скажите, – прервал Новикова Великий Князь Михаил, – как вы считаете, кто из наших генералов мог бы быть наилучшим командующим обороной на реке Ялу? А то за последние дни я перечитал в ваших материалах все, что смог найти по Ляолянскому и Мукденскому сражениям. Исходя из этих сведений, про наших генералов слова доброго сказать нельзя…

– А об обороне Порт-Артура вы читали? – поинтересовался подполковник Новиков.

Михаил пожал плечами.

– Зачем? Как я понимаю, вы господином Карпенко уже озаботились, чтобы этот эпизод у нас не повторился. Ну и потом мне было неприятно читать, как русские генералы сдали врагу русскую же крепость.

– Эх, Ваше Императорское Высочество, лишних знаний не бывает! – вздохнул подполковник Новиков. – Вот если бы читали, то знали бы, что фактически крепость смогла продержаться, несмотря на предательство, так долго только потому, что ее обороной командовал генерал-майор Роман Исидорович Кондратенко.