– Ну откуда вы знаете про поворот? – В голосе Оли явно зазвенела истерика. – Что мама полжизни говорила мне, что полненьких любят, что вот вы теперь… и все подруги… заклятые. Вы понимаете, что такое всю жизнь быть толстой подругой? Которая нужна только для того, чтобы ты сама лучше выглядела? Вот это – моя история. История самой толстой девочки в классе…

История Оли была понятна.

«Больной ребёнок» в детстве, бабушка со стороны папы – и мама, с их скрытым противостоянием.

Полем битвы стала Земля… то есть, простите, ребёнок – Оля, девочка. Бабушка и мама наперегонки старались сделать ей лучше (а точнее – привлечь её на свою сторону), в том числе и подкармливая вкусняшками. До восьмого класса Оля была круглой, позитивной, любимой и абсолютно безмятежной. Она была единственной доченькой, радостной и весёлой. Подводные течения семьи до поры до времени огибали её стороной, но всему неизбежно должно было прийти своё время.

В восьмом классе грянула первая любовь.

Оля осознала своё телосложение. Встреча с правдой была настолько пугающей, что Оля сперва набрала ещё десять килограммов, затем сбросила двадцать, затем набрала тридцать.

Так и пошло.

Тело, которое с раннего детства усвоило, что любовь есть питание, требовало еды в каждой мало-мальски сложной жизненной ситуации. Даже просто подчеркнуть радость или горе, для контраста – жизнь воспринималась исключительно на вкус. Другие чувства словно задремали, и осязание, и обоняние, и слух, и нюх. Вкус доминировал и подчинил все остальные возможности физических впечатлений, но Оля этого не понимала, так как изнутри ситуации её было очень сложно осознать.

А если Оля усаживала своё тело на диету в соответствии с новыми модными прописями очередных гуру от «похудеть без спорта и ограничений», оно сражалось насмерть за каждые пятьдесят граммов.

Другие женщины могли сбросить три килограмма за неделю, Оля – один за три. На капусте, минералке и свежем воздухе.

Спутником попыток похудения, изменения себя, измены себе стало отчаяние, на смену которому приходила мрачная решимость, и снова отчаяние. Решимость избавляла от килограммов, отчаяние возвращало их на законные места, с добавкой.

Оля искала решения своей проблемы во внешнем мире и отчаянно боролась… игнорируя мир внутренний.

– Любая компания, рабочий коллектив, студенческая группа – я всегда и везде самая толстая. Может быть, это мне так просто «везёт», я же вижу на улицах людей намного полнее меня… – говорила Оля, – и они вроде как счастливы, живут, ходят, красиво одеты… Любимы. С детьми. Но это не мой случай. Я везде ощущаю себя в первую очередь как какой-то шарик… наполненный непонятно чем…

Шарик наполняли ещё мама с бабушкой.

Оля прожёвывала, а не проживала свои эмоции, и они пока что оставались с ней – все, сохранённые с самого раннего детства.

Мастер отвёл взгляд от горизонта и вернулся в текущий момент.

Оля жадно дышала.

Под ногами Мастера лежал потрясающий по своей красоте мир. Адриатическое море сверкало всеми оттенками голубого и синего, раскинутое полосой драгоценного атласа до самого горизонта. Чёрные горы, живописная бухта с небольшим пляжем внизу, белоснежный парус, острые силуэты чаек – то, как выглядел наш мир, мир, в котором мы живём, с этой смотровой площадки, было просто потрясающе.

Но Оля не была здесь и сейчас.

Она была внутри своего шара, наполненного запечатанными эмоциями, жиром, нереализованностью, страхами. И было ей там относительно безопасно, так как толстый кокон ограждал её и от хорошего, и от плохого, делая её бытие попросту никаким. Она была в чёрнобелом мире калорий, идеи сбалансированного питания. Всё, что у неё не получалось, автоматически списывалось на лишний вес, и потому эта физическая особенность разрослась в психологического монстра, засевшего под кожей. Монстр умело управлял Олей.

Оля отчаянно пыталась обрадоваться и полюбить – обрадоваться жизни, полюбить себя, – но пока что она видела только задачу. Убить любой ценой этот жир. Не прожить всё, что откладывалось, на взрослом уровне осознанности, не отпустить страхи – убить неопреновыми штанами, сжечь жиросжигателями, а не выйдет, так и вообще вырезать ножом. С помощью хирурга.

И только ПОТОМ начать жить.

– А всё-таки, что потом, Оля?

– Я мечтаю увидеть на весах цифру 59, – пролепетала Оля. – Я так много мечтаю о ней. Я думаю, я стану счастливой, когда увижу эту цифру. Я любила… а ОН говорил мне, что воспринимает только женщин в возрасте двадцати лет… и в весе сорока пяти килограммов, не больше. Он говорил, что я толстая. Он говорил… но сорок пять я никогда не буду, никогда. А вот пятьдесят девять…

Мастер подошёл к ней. Взял веточку, разровнял под оливой сухую пыль. Нарисовал силуэт весов, написал в окошке – 59.

– Вставайте.

Оля нерешительно переступила трекинговыми сандалиями. Ножки, запылённые горной тропой, также были с красивым педикюром.

Встала, глядя вниз. На цифру 59, написанную на пыли черногорской дороги. И заплакала.

– Посмотрите на меня.

Недоверчивый взгляд, взгляд из-под нахмуренных светлых бровей, не тронутых косметикой.

– Оля, а чего бы вам сейчас больше всего хотелось? Вот вы пошли в горы умерщвлять плоть. А на самом деле?

Представьте, что у вас есть эти заветные 59… Что вы хотите, имея их?

– На самом деле… – Женщина задумалась, смахивая слезинки. – Чего я бы хотела? Ничего сложного. Сладко выспаться, выкупаться, я обожаю плавать. Вкусно поужинать с бокалом вина. Потом потанцевать… чтобы меня пригласил мужчина. Меня так редко приглашают…

– Это потому, что вы ходите со щитом, отгородившись от мира своим весом.

– Я же не могу его сбросить. – В голосе Оли снова прозвенели слёзы. – Я пытаюсь избавиться от него много лет… не получается. Такой метаболизм… и психотерапия, и диеты, и даже гипноз, а сколько в зале убивалась…

– Я не про физический щит. Откройтесь внутренне, Оля. Вы впереди несёте идею защиты. Что бы ни происходило, вы сперва думаете о своём весе и стоящих перед вами задачах. Не о себе, не о том, чтобы в танце опираться на чьи-то широкие плечи… а о том, что сначала надо избавиться от веса, от целлюлита, от тела. Эта идея поглощает вас всецело, – проговорил Мастер.

Оля слушала.

– Но смысл в том, что Высшие силы не умеют различать знаки плюс и минус. Они умеют слышать лишь силу намерений. Сила намерений у вас просто зашкаливающая, и вся она на предельном напряжении сосредоточена вокруг…

– Темы веса и питания! – воскликнула начавшая прозревать Оля. – То есть, раз я так много об этом думаю, Высшие силы предполагают, что мне это необходимо… и наоборот, делают всё… чтобы сохранить мой вес?.. Сохранить его в целости до последнего килограмма?..

Мастер кивнул.