— Мама, иди скорее сюда! Кажется, всё складывается таким образом, что у тебя будет четверо внуков. Сердечно тебя поздравляю!

— Но это же... бессовестно! — Роберт не на шутку разволновался. — Почему никто в этой семье ничего мне не сказал?!

Тут и Карин взорвалась:

— А у тебя, значит, мальчик, Аня? Как ты могла мне такое устроить?!

— Двойня! — побагровел Роберт. — Вот почему тебя так разнесло! О боже, теперь в этом гнезде будет вдвое больше крику!

Хильдегард переводила взгляд с одного на другого, не понимая, что происходит. Карин вскочила:

— И мне придётся быть матерью мальчика!

Из-за угла веранды показался с открытой бутылкой Теодор:

— Я думаю, настало время выпить по бокалу хорошего шампанского за здоровье трёх очаровательных будущих матерей!

Роберт пошатнулся.

— Я еду... домой!

Регина испугалась:

— В таком состоянии ты не можешь вести машину!

— Мальчик! — негодовала Карин. — И этот Себастьян бродит ночами вокруг нашего дома! Аня, сознавайся, ты с ним снова встречалась?!

Сюзанна удержала Роберта:

— Пожалуйста, пусть Регина сядет за руль!

Тот вырвался:

— А вы, мадам шеф-акушерка!.. Не тебе меня учить!

— Опомнись, мужчина!

Регина схватила его за рукав:

— Роберт!

— Отстань, ты, свиноматка супоросая!

Она спонтанно размахнулась и влепила ему пощёчину. Карин пронеслась мимо счастливых супругов с криком:

— Ни минуты здесь больше не останусь!

Аня побежала за ней вслед:

— Клянусь тебе, больше я с ним не встречалась!

Роберт, спотыкаясь, направился в дом.

Матушка Хильдегард беспомощно простёрла руки, ничего уже не понимая в этом мире. Теодор онемел со своей бутылкой шампанского. Закатное солнце тонуло в золотом расплаве, разноцветными огнями светились лампионы.

Утром Карин и Аня шагали к клинике. Был уже ноябрь. Холодный ветер срывал с деревьев последние листья.

Когда они остались в приёмном покое одни, Карин покосилась на дверь и заговорщицки прошептала подруге:

— Итак, предоставь всё мне, как договорились! Понятно? От этого зависит всё.

— Да-да, я поняла.

Вошла Сюзанна, бросилась к сестре, взяла её за руку:

— Боже мой, ну что случилось?

— У неё вдруг начались схватки, — сказала Карин. — По срокам ещё рано, ведь у неё только тридцать три недели.

— Адские боли, — жалобно пролепетала Аня.

— Сейчас придёт доктор Леман. Мы сделаем всё что можно, не волнуйся.

Сюзанна подключила биометрический прибор, измерила у Ани все показания: давление, пульс, температуру.

Вскоре в приёмную проскользнул доктор Леман. Увидев Аню, он просиял:

— Добрый день, госпожа Раймунд! Чем могу быть полезен?

За Аню ответила Карин:

— У неё тридцать три недели, и сегодня утром внезапно начались схватки. Я очень за неё боюсь.

— Так-так, — невозмутимо сказал врач и взглянул на показания прибора. — Преждевременные схватки на тридцать третьей неделе не редкость. Хорошо, что вы сразу пришли, мы примем срочные меры. Хм... у вас уже бывали в этой беременности схватки?

— Нет.

— С каким интервалом они следуют?

— Минут через пять — десять, доктор, — ответила Карин.

— Так... И вы на тридцать третьей неделе? — Он полистал её карту.

— Я уже говорила, — в голосе Карин слышалось раздражение.

— Очень больно, — снова пожаловалась Аня.

— Скоро пройдёт, — пообещала Сюзанна. Карин принялась возмущаться:

— Ужасно несправедливо устроена человеческая сексуальность: мужчина получает удовольствие, а женщина потом страдает.

— Да, Карин, — усмехнулась Сюзанна, — но вы, феминистки, в корне измените ситуацию.

— М-да, — пробормотал доктор Леман, — немного удовольствия получают всё-таки и женщины, а?

Карин отреагировала враждебно:

— Оставьте эти ваши сексистские намёки!

Он испуганно втянул голову в плечи и обратился к Сюзанне:

— Что показал вагинальный осмотр?

— Ничего особенного. Матка закрыта.

— Хм, хм, и пациентка на тридцать третьей неделе! Немного рановато. Немного чересчур рановато. А вы что думаете, госпожа Раймунд?

— Я бы предложила вот что: положить её на первый пост и сделать капельницу, ослабляющую схватки, господин доктор.

— Нет, — вмешалась Карин. — Никаких химических воздействий! Только щадящие средства.

Доктор Леман обратился к Ане:

— Вы тоже так считаете, госпожа Раймунд?

— Да, она тоже так считает, — ответила за неё Карин.

Врач пожал плечами:

— Думаю, вначале попробуем постельный режим и таблетки. Если не поможет, назначим капельницы.

— А таблетки нельзя исключить? — спросила Карин.

— Ни в коем случае, — возразила Сюзанна. — С преждевременными схватками не шутят.

— Тогда я хотела бы, чтобы моя подруга лежала в спокойной одноместной палате.

Сюзанна кивнула:

— Посмотрим, что получится.

Стемнело рано. Марк открыл дверь и улыбнулся, увидев Регину.

— Привет, входи! Ивонна как раз укладывает Лизу.

Регина вошла в маленький домик на краю Старого города. Деревянные балки на потолке и резные деревянные двери со старинными ручками создавали неповторимую атмосферу. У молодого человека были светлые локоны и красивые изящные руки. В правом ухе поблёскивало маленькое колечко. Он принимал Регину с безукоризненной вежливостью, что было ей очень приятно.

— Позволь, я помогу тебе снять пальто.

— О, спасибо, Марк!

— Там похолодало, да?

— Да, но у вас тут тепло. — Она потёрла руки, получая в этот миг удовольствие и от зимы.

Из детской комнаты вышла Ивонна и обняла её.

— Как хорошо, что ты пришла!

— Рада тебя видеть, Ивонна. Лиза уже спит?

— Нет, она ждёт, что Марк расскажет ей на ночь сказку. Без неё она не засыпает.

Женщины заглянули в комнату. Четырёхлетняя девочка лежала в постели и, широко раскрыв глаза, слушала, что вполголоса рассказывал ей Марк. Над кроваткой мигала электрогирлянда.