— Я тоже хочу с ним встретиться, — уперся Даниял.

— Его нет в стране, как поднялась тогда вся эта муть, его проверять начали, я к нему еле пробился, спасибо, люди попросили. И он уехал, пока все не утихнет, но у него крепкая крыша, так что обойдется. Дан, поверь мне, Ляшенко тогда потрусил своих, и мне предоставили всю информацию по Дане. Кроме самих фото, — вскинулся Заурбек и даже поднял обе руки, напоровшись на убийственный взгляд Данияла. — Но я своими глазами видел договор, подписанный Данией Литвиновой, у меня есть даже графики ее съемок. Переслать тебе?

Дан тупо смотрел на последнюю дату, и внутри все сбивалось в тяжелый ком, затрудняя дыхание. Когда он улетел к отцу готовиться к свадьбе, Дана обновила портфолио. Время съемки — полдень. Правильно, они созванивались вечером, а днем у Даны было время, она уже сдала сессию…

— Если бы ты знал, какие за ним стоят люди, Дан, — покачал головой Заур, — это чудо, что он вообще согласился со мной встретиться. Но, говорят, он проникся твоей историей. Дан, подумай, — заговорил родственник, наклоняясь вперед и доверительно раскрывая ладони, — если бы хотели помешать вашему браку, достаточно было показать этот ролик тебе. Или твоему отцу, и все. Но целью был не твой брак, не твоя жена, а ваш бизнес. Кто-то взломал аккаунт твоей жены и очень точно рассчитал время, чтобы вымазать в грязи Баграевых, чтобы вы и отмыться не могли. У тех, кто делал рассылку, были номера телефонов всех гостей. Шамиль ищет, но я почти уверен, что дело в тендере, так что возвращайся и рой там. А Волошин если узнает, что ты остался, подключит главное управление, и кто знает, какими методами они будут пользоваться. Мы тебя, конечно, вытащим, но все же…

— Согласен, Дан, — Рустам взял телефон, — ближайший рейс в восемь вечера, я успеваю выкупить билеты, нам лучше вернуться сегодня же.

Даниял обхватил руками голову — Заурбек прав, прав. И Рустам прав, но как можно просто взять и улететь? Казалось, пока он здесь, его Дана жива, но стоит только сесть в самолет, страшная вероятность окажется еще более страшной реальностью. Как будто его присутствие на что-то влияет, пока он дышит тем же воздухом, которым дышала она, есть хоть какая-то надежда.

Раздался звонок — отец. Отвечать не хотелось, ему вообще ни с кем не хотелось говорить, но он заставил себя нажать на вызов.

— Здравствуй, отец.

— Даниял, как долетели? Заур выехал к вам навстречу. Как дела. Ты что-то узнал?

— Да, узнал… — снова дыхание сперло, в глазах помутнело, — ее больше нет, Даны. Она умерла. У нее был нервный срыв, она пила транквилизаторы. А потом выкидыш… Она была беременная, отец, двойней. Они умерли, все трое…

В трубке стало тихо, потом послышался то ли вздох, то ли всхлип, и дрогнувший отцовский голос произнес:

— Возвращайся домой, сынок, у меня есть новости. Я знаю, кто это сделал. Я клянусь тебе, что под ними земля гореть будет.

* * *

За всю дорогу Даниял не проронил ни слова. Рустам с тревогой косился, но молчал, и Дан был ему за это безмерно благодарен. Заурбек при прощании обнял Дана и на миг задержал его в объятиях:

— Моя сестра тоже Баграева, Даниял, и племянницы Баграевы. Мы одна семья, ты всегда можешь на меня рассчитывать.

Но Дан молча отстранился, лишь кивнул в ответ. Не было ни слов, ни мыслей, спасительное оцепенение накрыло с головой, но Дан знал, что это не надолго. Как и алкогольный угар, лишь на время. В груди уже давила, прорывалась отчаянная боль, которая грозилась затопить, скрутить до судорог, и когда она доберется до его души — вопрос времени.

Домой прибыли уже поздней ночью, но отец не спал, окно его комнаты светилось. Ждет. Грудь сдавило сильнее, Дан попробовал дышать глубже, но ничего не выходило. Вошел в дом и прошел к отцу.

— Сынок! — тот встал навстречу, и Даниял поразился, насколько тот осунулся и постарел за эти сутки. А потом посмотрел в глаза отца и увидел там тревогу, печаль и… страх.

Все ясно, Дан не смотрелся в зеркало, но, похоже, у него вид не лучше. Крепкие отцовские руки сжали до хруста, и стало немного легче. Если бы как в детстве, можно было прибежать, рассказать о своей беде, и отец мог помочь, утешить. А потом бы они вместе попробовали исправить ошибки Дана, как было, когда он подрался с Маратом и сломал его велосипед. Отец ходил с ним к родителям Марата, а потом помогал чинить велосипед. Не купил новый, а заставил починить сломанный, но и сам помогал…

Сейчас ничего не выйдет починить, не выйдет купить. И жить просто так не выйдет, правильно Ольга сказала: «Если сможешь…» Он думал об этом всю дорогу и не знал, как с этим теперь жить дальше.

Когда отец разжал объятия и отстранился, продолжая удерживать его за плечи, Дан увидел, как уголки его глаз блеснули влагой. Сердце сжалось, горло перекрыл ком — он был благодарен отцу за эти слезы, потому что больше не было кому плакать о его жене и детях. Даже у него самого не получалось, в груди будто образовался ледник. Хотя, наверное, это они и есть, его непролитые слезы. Они обратились в лед, потому что сам плакать Дан так и не научился.

Гурам Дзагоев. Даниял совсем не удивился, когда услышал это имя. Дзагоев — их главный конкурент на предстоящем тендере. Естественно, рассылка компромата на телефоны баграевских гостей производилась анонимно и отследить источник не представлялось возможным. Но отцовским безопасникам удалось перекупить одного из сотрудников Дзагоева. Или скореее, как понял Дан, вынудить к сотрудничеству. Какой именно из методов убеждения был выбран, Данияла не интересовало.

Сотрудник подтвердил, что слив материалов в интернет был осуществлен дзагоевскими админами, кроме того выяснилось, что служба безопасности Дзагоева активно интересовалась деятельностью «Коммерс продакшн». Даже получилось отследить связь между серверами их компании и облачными серверами агентства. Но то, о чем дальше заговорил отец, оказалось для Данияла неприятной неожиданностью.  

— Ситуация очень сложная, сын. Нам отказано в кредите, а ты сам знаешь, что будет, если мы его не получим. Мы слишком вложились в строительство и оборудование, и если стройку заморозить, то на покрытие неустойки пойдет весь текущий доход. Придется сокращать людей, мы потеряем льготы. Поставщики готовы были работать с отсрочкой, а теперь все как один требуют предоплату, и ты знаешь, откуда растут ноги.

Даниял знал. Поставщики были близки к Арисханову, для того и планировалось слияние компаний, чтобы упростить действующие схемы.

— Ты говорил, что Арисханов спокойно воспринял мой отказ?

— Так и есть, на наших отношениях это никак не отразилось, но ты же сам понимаешь, Дан, он отец, и его самолюбие тоже задето. Он тормозит процесс слияния, мало того, Зураб предупредил, что расторгает наши договоренности о браке между его Иласом и нашей Раяной.

— Но Илас влюблен в мою сестру со школы!

— Раяна тоже льет слезы, мне Аминат сказала, — горестно развел руками отец, — но я не могу заставить Зураба их поженить. Я ведь не стал тебя заставлять.