Шерри скосила глаза на Лайама, Джон вовремя повернулся и заметил, как тот подмигивает ей, открывая пачку с хлопьями, и понял, они уже успели обсудить и Джона, и ее вчерашний срыв.

Она высвободилась, подошла к столу и посмотрела на фотографии.

– Дай-ка я уберу их, – заторопился Джон. – Нет нужды их разглядывать.

– Нет, все в порядке. – Шерри протянула руку, останавливая его. – Хватит уже потакать своему страху.

– Вот видишь, Джон? – проговорил Лайам, отправляя в рот полную ложку хлопьев. – Теперь ты понимаешь, почему я в нее влюбился?

Джон понимал, почему он в нее влюбился. А Лайам пусть идет ко всем чертям.

– Шерри, ты предполагаешь, что рост насильника примерно пять футов и девять или десять дюймов? – спросил Брендон, погруженный в свои мысли и не замечавший, что происходит в кухне.

– Да, – кивнула она. – На основании того, как была наклонена голова жертвы номер один – Тины Вескотт, – когда она открывала дверь. Надеюсь, это подтвердят и другие потерпевшие, когда я с ними поговорю.

Брендон перевел взгляд на Джона.

– Насильник с таким ростом – довольно маленьким для мужчины – идеально вписывается в профиль, который мы с тобой только что набросали.

Джон выдвинул стул для Шерри, усадил ее и сел рядом.

– Возможно, он всю жизнь старается компенсировать чем-то свой маленький рост. Вероятно, именно поэтому он и выбрал изнасилования – он всегда думал, что должен самоутвердиться с женщинами.

– Точно, – согласился Брендон. – И татуировка интересная. Находится в таком месте, что увидеть ее вы можете, если только он сам решит показать.

– Не удивлюсь, если она не единственная, – добавил Джон.

– И я тоже, – усмехнулся Брендон. – Возможно он набивает их в память о жертвах.

– Я пошлю парней по тату-салонам, пусть проверят, нет ли у них постоянных клиентов, чей приход совпадает с датами нападений. – Джон знал, что шансы на успех мизерные, но это хоть что-то.

– Я хочу поговорить с остальными потерпевшими, – сказала Шерри. – Ждать больше нельзя.

Джон положил руку на спинку ее стула и приобнял девушку.

– Ладно. Я это устрою. Но я не хочу делать это в участке. Я все еще не уверен, что маньяк не один из них.

Брендон пожал плечами:

– Любой офицер правоохранительных органов – особенно высокопоставленный или тот, кто служит давно, – может вписаться в профиль.

– Я пойду к ним домой или куда они скажут. Полагаю, так будет лучше и для них тоже, – сказал Шерри.

– Ты уверена? – заволновался Джон. Он не собирался упускать из вида то, что психика Шерри по-прежнему хрупка.

– Я справлюсь, – заверила его Шерри, и на этот раз ее голос прозвучал более уверенно, чем прежде. – Просто не дай мне уйти под воду.

– Не дам. – Он поцеловал ее в висок и пошел звонить.

Интересно, догадывается ли этот ублюдок, что, перенеся войну в дом Шерри, он разбудил в ней воина, а не трусиху? Он допустил грубейшую ошибку на очень многих уровнях. И этим своим поступком он сам себя похоронил. Теперь они точно его поймают.

Шерри сдержала свое обещание и два следующих дня провела, опрашивая женщин. Она работала с ними без устали. Смеялась с ними и плакала. К концу опроса она знала самые интимные подробности их жизни.

Теперь она чувствовала себя более комфортно – или, по меньшей мере, более уверенно, – чем при беседе с Тиной Вескотт в полицейском участке. Женщины не поведали ей ничего, что можно было нарисовать, но Шерри всегда держала под рукой свой старый добрый альбом. Она уже была готова начать рисовать, если они что-то вспомнят.

Она убедилась, что рост насильника не превышал пяти футов десяти дюймов и что у него смуглая кожа. Не афроамериканец, а сильно загорелый южанин, возможно мексиканец или выходец из Южной Америки. Одна из женщин прекрасно запомнила его туфли. К несчастью, «Найк» продавал подобную спортивную обувь сотнями тысяч пар в год.

Джон и Брендон ездили с ней на каждую встречу, но не вмешивались. Лайам отбыл на место назначения.

– Она и впрямь знает свое дело, – заметил Брендон. – Она не отстраняется, а погружается в прошлое вместе с ними. Вот почему у нее так здорово получается.

– Именно поэтому у нее развился посттравматический стресс, – сказал Джон.

Он всегда держался поблизости на тот случай, если к Шерри вернутся приступы холода. Пару раз она прерывала беседу и разыскивала его. Обычно он просто обнимал ее или они шли погулять и она выныривала из темных глубин, в которые начала погружаться.

– Джон все больше убеждался, что хочет всегда быть ее спасательным кругом.

– Ты узнал что-нибудь, что бы противоречило нашему профилю? – спросил он Брендона, когда Шерри закончила беседу с жертвой номер четыре и теперь болтала с ней о всяких мелочах.

– Нет, ничего такого.

– Кто-нибудь подходит под описание?

Брендон проводил свободные часы в полицейском департаменте Корпус-Кристи под предлогом того, что ему нужны полные материалы дела, но на самом деле присматривался к людям. Вдруг удастся вычислить предателя или даже оборотня в форме?

– Здесь многие препятствуют расследованию, я готов подозревать чуть ли не половину состава, – заметил однажды Джон.

– К счастью для них, быть придурком – не криминал, иначе мы бы многих пересажали, – усмехнулся Брендон.

– Я тут подумал: если кто-то в курсе, что мы ищем определенную татуировку, он может попытаться скрыть ее под рубашкой с длинным рукавом или замазать.

– Ну да, у нас нет права заставить всех показать руки, – вздохнул Брендон. – Но было бы куда проще, если бы мы могли это сделать.

У Джона в кармане завибрировал мобильник. Пришло сообщение от Зейна. Джон прочитал его и провел рукой по лицу.

– Это Уэльс. В «Мемориал» поступила еще одна жертва.

Они все знали, что рано или поздно это случится, но очень надеялись опередить преступника и успеть остановить его.

Брендон выругался.

– Полностью с тобой согласен, – зло процедил Джон сквозь зубы. – Нужно сказать Шерри.

Того, что она делала, оказалось недостаточно. Эта мысль кружилась у нее в голове, пока она сидела на заднем сиденье автомобиля, несущегося в больницу на пределе допустимой скорости.

– Если не хочешь ехать, не надо, – сказал Джон, поймав ее взгляд в зеркале заднего вида. – Брендон отвезет тебя обратно на квартиру.

– Отвезу, – подтвердил тот. – Правда, Шерри. Если ты чувствуешь, что это для тебя слишком, мы с Джоном первые поддержим тебя.

Шерри задумалась на секунду, хотя прекрасно знала, что справится. Последние дни выдались нелегкими, но у нее все получилось. Снова и снова выслушивать, через что пришлось пройти всем этим женщинам, было непросто, и временами у нее начинали бежать мурашки по телу – признак надвигающегося приступа холода, – но, как только это происходило, Шерри делала перерыв.