– Нет, сэр, я не могу рисковать.

– Я заплачу пятьдесят долларов за половину бака…

Но парень уже ушел.

Джулиан вздохнул и вернулся к машине. Однако когда он отъехал от станции, досада на его лице сменилась довольным выражением. Бензиновый бойкот выполнялся успешно. Уже прошло три недели с того дня, когда он последний раз доложил о нарушении правил бойкота на автозаправочной станции. Он проверил по списку адрес следующей автозаправки.

Наемник был в маскировочном блок-костюме. Гамак, в котором он лежал, тоже был закамуфлирован под тропическую растительность, так же как и его шляпа с полями, в данный момент прикрывавшая лицо от солнечных лучей. Он негромко похрапывал, не реагируя на жужжавших вокруг насекомых.

– Сержант!

Спавший даже не пошевелился.

– Эй, сержант! – снова окликнул молодой парень в штатском, подойдя поближе. Даже будучи новичком, он понимал, что нельзя трясти за плечо спящего наемника.

– Что там еще, Тернер? – Тон у сержанта был снисходительным и терпеливым, как у матери, увещевающей раскапризничавшееся дитя.

– Танк. Тот самый, который мы отслеживаем последние пять часов. Вы велели разбудить вас, если он приблизится менее чем на пятьсот метров. Ну так он здесь.

– На кой пес ты меня разбудил? Дай поспать. Я совсем очумевший после ночной вылазки в город. Новичок занервничал.

– А что, мы так ничего и не станем делать?

– Зачем? Они нас все равно никогда не найдут. Надо верить в наши инфракрасные экраны, сынок, надо верить.

Он уже снова начал похрапывать, но новичок не унимался.

– Но, сержант! Я… ну… послушайте, я подумал, а что если… вы же знаете, у меня на следующей неделе комиссия… Отчет…

– Аттестационная комиссия, да? Не беспокойся. Я дам тебе отличную характеристику.

– Я знаю, только… я подумал… ну вы же сами знаете, как это ценится, когда ты лично видел настоящее сражение.

Сержант вздохнул.

– Ладно. Он оснащен кварцевым уловителем?

– Сканеры показывают, что нет.

– Бетси ведет его?

– Должна. Мне…

– Сиди и не рыпайся. Я сам.

Даже не приподняв шляпу, чтобы взглянуть на танк, сержант вытянул ногу из гамака. Веревка, на которой висел гамак, была привязана к какому-то хитроумному механизму, накрытому маскировочной сетью и ветками. Большим пальцем сержант нащупал пусковую кнопку и решительно нажал на нее. Машина ожила, из ее недр вырвался луч. В следующее мгновенье вдалеке раздался леденящий душу грохот взрыва.

На новичка это явно произвело впечатление.

– Огромное спасибо, сержант.

– Не за что, малыш.

– Сержант, а сержант?

– Что тебе еще, Тернер?

– А мы ничего не станем делать с пехотой?

– Они что, бегут сюда?

– Нет, похоже, возвращаются в лагерь, но разве мы не должны…

– Послушай, мальчик. – Сержант уже снова начинал клевать носом. – Послушай дядю. Насчет твоих отчетов. Не нужно пихать в них чересчур много всего. А то эти придурки в отделе кадров могут вообразить, что это слишком просто.

Вечерние новости, посвященные войне корпораций, были сенсационными. На днях какой-то мелкий чиновник из федеральной комиссии связи появился в ток-шоу и раскритиковал недостаточную объективность средств массовой информации в освещении событий из зоны конфликта.

Телекомментаторы служб новостей большинства телекомпаний мира как будто с цепи сорвались. Прежде они ничего подобного себе не позволяли. Они говорили о свободе слова. Они говорили о попытке властей установить контроль над средствами массовой информации. Они говорили о том, что даже такие, работающие на благо общества корпорации, как СМИ, не защищены теперь от железной руки властей.

И все как один яростно отстаивали свою точку зрения в освещении корпоративных войн. Причиной того, говорили они, что в эфире столь мало репортажей, положительно освещающих действия правительственных войск, является то обстоятельство, что нет оснований сказать что-либо положительное об этой длинной цепи беспрецедентных провалов и потерь. Далее следовал краткий экскурс в историю конфликта, начиная с того момента, как правительственные войска ввязались в войну. Некоторые каналы даже транслировали специальные получасовые программы, посвященные беспомощности правительственных войск. Многие газеты выпустили целые приложения, в которых с горечью или с сарказмом говорилось об одном: правительства свободного мира продемонстрировали удручающую некомпетентность. Чиновник Федеральной комиссии связи был уволен со своего поста.

Теплая, как кровь, вода бразильской реки приятно согревала после леденящего холода Атлантики.

Двое аквалангистов-диверсантов, почти неразличимые в своих маскировочных блок-костюмах и с беспузырьковыми дыхательными аппаратами за спиной, были чрезвычайно довольны новой программой «найма военно-рабочей силы», подписанной корпорациями.

Один из них заметил черепаху и похлопал товарища по плечу, жестом предлагая тому обойти ее сзади, чтобы та не улизнула от погони. Однако второй покачал головой. Такое можно позволить себе только на отдыхе, а они пока на работе. У них задание, и его надо выполнить. Они снова опустились на дно и, зарывшись в водоросли, принялись ждать.

Во чреве бронированной канонерки было жарко, как в духовке. Командир, греческий офицер, потер лоб и что-то недовольно сказал стоявшему рядом с ним человеку. Да, жарко, но на сей раз все будет как надо. Он взглянул через смотровую щель на проплывавший мимо берег. Канонерка медленно, с легким плеском шла вверх по реке.

На этот раз они накроют этих мерзавцев как миленьких. У него лучшие люди и новейшая техника, а цель десять раз проверена и перепроверена. Теперь уж наемники не посмеются.

– Эй, на лодках!

Все оцепенели, уставившись друг на друга непонимающими глазами. Многократно усиленный мегафоном боевой клич разнесся над рекой..,

– Йе-ху! Мы знаем, что вы там.

Офицер отчаянно махнул рукой. Один из бойцов, схватившись за ручки тяжелого турельного пулемета, прильнул к прицелу. Офицер прижался ртом к прорези, стараясь держаться сбоку.

– Что вам нужно?

– Прежде чем вы начнете палить, мы хотим сообщить вам, что с нами здесь представители мировой прессы.

Офицер сжал кулаки в бессильной злобе. Он посмотрел на оператора инфракрасной установки: тот растерянно пожал плечами – поди отличи, какая из смутных теней на экране солдат, а какая – репортер.

– Мы просто хотели узнать, – продолжал издеваться голос, – что вы предпочитаете. Сдаться в плен или отправиться на небо?

Все стало ясно как Божий день – их заманили в ловушку. Эти подонки воображают, что победили. Ну нет. Его канонерки – лучшие на флоте и прекрасно вооружены. Он не сдастся без боя.