оно с ревом взметнулось ввысь, мгновенной опалив волосы на голове поджигателя.

Тони цинично выбрал для несчастного эту мучительную казнь и теперь держал в руке уловитель, чтобы забрать душу парня. Тот, терзаемый пламенем, орал не своим голосом, но все же я услышал голос шефа:

— Ты можешь облегчить его участь, если пожелаешь…

Фраза еще не закончилась, а я сделал первое, что пришло в голову — свернул тому шею. Это лучше, чем гореть заживо.

Тони удовлетворенно посмотрел на устройство и кивнул, соглашаясь сам с собой. Потом приблизился, похлопал меня по плечу и сказал:

— Идем внутрь. У меня есть ответ для тебя, но не знаю, понравится ли он тебе, — а когда дверь захлопнулась, и из шума остался лишь рев огня во дворе, спросил, показав уловитель: — помнишь, что это такое?

— В нее попадает душа, — ответил я, все еще потрясенный произошедшим.

— Верно. Полезная вещь, но сейчас она пуста.

— Не может быть. Ты… упустил душу? — недоверчиво спросил я.

— Ее перехватили, — и он выразительно посмотрел на меня.

— Я перехватил?

— Других вариантов нет. Устройство пустое, а срабатывает оно в ста процентах случаев. Так что могу тебе сказать лишь, что душу умыкнул ты.

— Но я даже не знаю как! — я всплеснул руками и принялся ходить, не удаляясь слишком от Тони.

— Я знаю, — Лена остановила меня одним лишь этим утверждением. Я посмотрел на Тони — тот улыбался, точно и не сжег только что человека. — Я могу сказать?

— Говори, — последовал беззаботный ответ.

— Ты суккуб.

— Чо? — я аж присел от удивления. — Какой еще нахрен суккуб? Они же бабы… прости, женщины с крыльями, которым лишь бы потрахаться…

— Поп-культура во всей красе, — вздохнул Тони. — Суккубы жрут души людей. Всякие нимфоманские штучки встречаются нечасто и не всех. И душу как вампиры они не сосут. Чтобы ее добыть, надо либо поляризовать душу, либо убить ее носителя. Поздравляю.

— С чем? — мрачно отозвался я. — С тем, согласно нашей же поп-культуре я должен выглядеть как бимбо с буферами размера шестого, рогами, хвостом и копытами?

— Нет, не с этим, — Тони по-прежнему говорил беззаботно. — С тем, что ты — о-о-очень большая редкость в наше время. И, к тому же, это объясняет кое-какие особенности твоего поведения.

— Ебать-колотить… — я присел на второй, целый, стол. — Я суккуб…

— Рома, заткнись. Есть немало сведений, которые тебе предстоит узнать.

— Да я ж…

— Если ты еще раз назовешь это слово, я тебя кастрирую, и мне все равно, кто будет согревать мадемуазель телепата этой ночью!

Глава 24

Угроза подействовала, а потому я некоторое время молчал. Тем не менее, объяснения все равно не шли на ум, потому что все здравые мысли молоточком выбило бешеное «я — суккуб». Можно было ныть, сколько угодно, но Тони не выглядел человеком, который шутит. Так что я впился пальцами в крышку стола, вдавливая до боли в нее свои ногти, а потом в отчаянии посмотрел на шефа:

— Что мне надо знать?

— Дохрена и больше, — мрачно отозвался он. — Вообще, твое появление — большая проблема для всех нас.

— Проблема? Я думал, что если я — редкость, то уж никак не могу быть для вас проблемой!

— Твоя редкость и есть проблема.

— Так, стой! — я наморщил лоб и продолжил. — Кое-что мне вообще непонятно.

— Прости, перебью, — встряла Лена. — А что вы сделали с тем человеком?

— Рома свернул ему шею, — отмахнулся Тони.

— После того, как ты решил сжечь его заживо!

Снаружи пронеслась пожарная машина. Очень своевременно.

— Не в этом суть. Что тебе непонятно?

— Если я перехватил душу сейчас, то почему у тех девушек, которые как бы лесбиянки, но на деле не были ими, — я нахмурился, задумавшись, правильно ли выдал определение тех девчонок, которые стали нашим с Тони первым заданием. — В общем, почему тогда я не перехватил их души?

— Тогда у тебя не было сил.

— То есть, это как с опытом работы? Чтобы устроиться, он нужен, но где его получить, если никуда не берут?

— Типа того, — немного поразмыслив, ответил Тони. — Видишь, ты уже и сам понимаешь, что к чему. Кстати, именно по этой причине я не смог сразу определить, кто ты. Я видел в тебе лишь потенциал и не более того. Отсюда и были все эксперименты, но до сегодня они вели меня в совершенно противоположном направлении.

— Послушай, я понял, кажется, основную мысль, но не могу понять, почему я — редкость. Вот я вижу телепата в первый раз, по сути. Жнец — ты тоже единственный из всех, кого я знаю. Но специализаций у вас куча, а что к чему — мне все равно непонятно.

— Нет, об этом мы сейчас говорить не будем. У тебя, по факту, две функции — ты своим присутствием можешь в некоторой степени заводить людей. Поэтому жнецом тебе было бы проще стать, но… нельзя.

— Как нельзя? — удивился я. — Мы столько об этом говорили, я уже настроился!

— Как настроился, так и перестроишься. Таких, как ты, на подобные должности брать нельзя, так что жнецом тебе не быть.

— А-а-а, понял, потому что я буду забирать души себе.

— Отчасти. И не только поэтому. Тут все очень сложно.

— А чтобы переродиться вот так, как я… тут что-то особое нужно?

— Нет. Это генетика, кто-то из твоих пра-пра… мог быть таким. Вплоть до тысячелетнего возраста и гораздо старше.

—