руки. Спиной он уперся в крашенную белой краской стену спортзала. Звуки ударов баскетбольных мячей еще больше загоняли Тодда в подавленное состояние.

— Не-а, — протянул Тревор. — Маквитер ни черта не узнает. Он думает, что это моих рук дело, а я никогда не был у этого извращенца дома. Он дико наорал на меня сегодня в коридоре.

При слове «извращенец» Тревор посмотрел на Тодда, и капелька слюны отскочила от его рта.

— Стало быть, он все знает? — Тодд из последних сил старался выглядеть спокойным и уверенным. Но ему это явно не удавалось.

— Не волнуйся. — На губах Тревора заиграла усмешка. — Маквитер ни черта не докажет.

— Мы тебе должны твою часть денег, — бодро вклинился Марк. — Можем сегодня встретиться вечером, и я тебе их передам.

— Не нужны мне ваши деньги. — Тодд постарался выпрямиться.

— Оу. — Тревор положил руку Тодду на плечо, агрессивно притянул его к себе, чтобы приобнять. От Тревора страшно воняло. — Это так мило с твоей стороны, Тодд, что ты помог нам от чистого сердца.

— Так будет по-честному, — настаивал Марк. — Можем встретиться вечером. Я отдам тебе деньги. Хорошо?

Марк откинул волосы с лица, и Тодд увидел его глубокие темно-карие глаза.

Тодд любил Марка.

С тех самых пор, как в девятом классе Марк пришел на урок биологии и уселся прямо перед Тоддом. Марк был здоровенным малым с копной черных волос. У него был приятный низкий голос, который, по мнению Тодда, очень гармонировал с его огромными ладонями. Тодд частенько думал о том, каково это — держать Марка за руку. Он представлял, как Марк сжимает его ладонь в своей, чтобы подбодрить и сказать, что все будет хорошо.

У Марка были стремные друзья, но, когда Тодд и Марк оставались наедине, он был по-настоящему милым. Конечно, он никогда не был весельчаком, не травил байки, но всегда реагировал на шутки Тодда. Во всяком случае, во время их индивидуальных занятий. Как-то раз, когда Тодд пришел в гости к Марку, тот потащил его к себе в комнату, и там они проболтали не меньше часа. И вовсе не о школе. А просто так. Обо всем на свете. Например, каково это, ходить в школу для мальчиков, где учатся одни самодовольные придурки. О том, почему родители этих мальчиков выкладывают такие большие деньги за то, чтобы они учились в Олбрайт. Тодд сказал тогда, что всегда любил книги, которые писала мама Марка, и Марк вполне нормально на это отреагировал. Хотя признался, что сам от них не в восторге.

— Понимаешь, — сказал Марк, поежившись, — это, типа, ее взгляд на происходящее. Я их больше не читаю. А моя сестра их дико ненавидит.

Марк был единственным, кто мог заставить Тодда улыбнуться. Но в школе Тодд старался никогда не улыбаться. Ведь если люди увидят твою улыбку, то решат, что ты у них в кармане.

Может, и Марк считал, что Тодд у него в кармане, потому что в тот вечер он признался Тодду, что облажался.

— Просто, типа, — Марк глубоко вздохнул, — мощно облажался.

Марку нужна была минимум четверка по социальным наукам, чтобы подать заявление в колледж. Тодд предложил почаще с ним заниматься, но Марк сказал, что у него и так много тренировок и он очень переживает. Он не мог позволить себе облажаться еще больше. Он не мог так рисковать.

— Я убивался, типа, четыре года, чтобы наконец попасть в команду и выступать лучше, а теперь, типа, если я не подтяну отметки, это все, типа, не считается? Нет, серьезно, что мне делать?

Никто прежде не просил Тодда о помощи. И если честно, до этого момента Тодд не особо был в состоянии кому-то помочь. Вообще, раньше люди могли попросить у Тодда разве что карандаш, и только. Вот тогда ему и вспомнился заваленный бумагами стол в домашнем кабинете Маквитера.

— Я могу достать для тебя ответы на промежуточный экзамен. — Эти слова сами соскользнули с его губ.

— Ох, чувак! Реально? Обалдеть.

Тодд понадеялся, что сейчас Марк обнимет его, но тот только рухнул на кровать со вздохом облегчения.

— Обалдеть. Это было бы реально круто.

Тодд согласился вечером встретиться с Марком, потому что хотел его увидеть. Без Тревора. Одного Марка.

В ночь своей смерти Тодд решил сказать Марку, что хочет сдаться с повинной. На следующий день он планировал рассказать Маквитеру, что это он украл ответы и сам все придумал.

Он знал, что, если сознается Маквитеру, тот не пойдет к Споту. По крайней мере, Тодд будет честен. Он расскажет всю правду, и Маквитер его защитит.

Вообще, в ту ночь Тодд не планировал идти к Маквитеру, но в последнюю минуту Марк позвонил и сказал, что на встречу в парке опоздает. Дом Маквитера был совсем близко. А все остальное было уже закрыто. И было холодно. Тодд решил, что настало время со всем разобраться. Он зашел в дом Маквитера и постучал в дверь его квартиры.

— Это я украл ответы, — выпалил он, не заходя дальше порога. И почувствовал, как печет шею под недавно связанным им шарфом. — Но вы должны сохранить это в тайне.

— Так это был ты, — повторил Маквитер. Выглядел он удивленным, но не слишком.

Он пошел в кухню и поставил чайник.

— Зайдешь?

— Нет, я… я просто, — пробормотал Тодд, пытаясь совладать с голосом. — Я просто хочу быть уверен, что вы никому обо мне не доложите.

— Не доложу. — Маквитер вздохнул, смахивая крошки со стола. — У меня будет не меньше проблем, чем у тебя, Тодд, если кто-то узнает.

Последовал вздох облегчения.

— Тогда хорошо. Ладно. Спасибо.

— Тодд. — Маквитер сурово посмотрел на него. — Друзья не просят друзей делать для них такие вещи. Тревор Батхерст… Я знаю, что ты сделал это не по своей воле.

Тодд напрягся.

— Я ничего не говорил про друзей, я сделал это не для друзей, — ответил он. — Мне жаль, что я так поступил. Но я сделал это для себя. Понятно? Мне жаль.

Маквитер откинулся на спинку дивана. Он говорил и говорил, но Тодд уже не разбирал его слов. Затем он вышел из его квартиры и закрыл за собой дверь.

В тот момент Тодд был счастлив. И это была последняя ночь его жизни. Он чувствовал легкость, ведь ему удалось сорваться с крючка. Марк и Тревор не пострадают. А Марк еще и поступит благодаря ему в колледж.

Он собирался встретиться с Марком.

Он выбежал из дома Маквитера прямо в холодную ночь. Он улыбался и почти вприпрыжку бежал в сторону парка по посыпанному солью тротуару, где его ждал парень, который ему так нравился.

«В этом парке», — думал призрак Тодда, паря над белым клочком земли,