Так что поверх я поставила свои сигналки, пусть лорд и пфыкнул, глядя на мою работу. Да, плетение не очень изящное и слишком путанное. Зато такое точно с наскока не снимешь.

В гостевой спальне нас ждали серые полы и едва заметные наметки линий

Я взяла основательно сточившийся грифель, и принялась обновлять рисунок. Чертила уверенно, векторы ложились будто сами, Ксавьер удовлетворенно кивал после каждой руны. Может, у меня талант пропадает, и надо идти в проклятийники? При мысли о проклятийниках настроение ухудшилось, и рука едва не дрогнула. Собравшись, я дорисовала схему и кивнула на нее Ксавьеру. Кажется, сегодня все закончится. Остается надеяться, что закончится хорошо.

Дагье невозмутимо лег, устроился поудобнее и улыбнулся.

– Знаете, Линда, если подумать, это был интересный опыт, когда женщина меня фиксирует и сознательно причиняет боль. Не скажу, чтобы понравилось, ощущения слишком… своеобразные.

Я закатила глаза и активировала рисунок. Мы тут о серьезном, а лорда, как обычно, тянет на странные шуточки.

Пиявки вяло выбирались из рун и как-то нехотя присасывались к пациенту. Я даже не поленилась проверить, не совершила ли какую-то ошибку при черчении. Но нет, все было верно, видимо, темной энергии проклятья в Ксавьере осталось слишком мало, и всю привлекательность для магических щупалец он потерял.

Не скажу, правда, что лорд выглядел лучше и счастливее. Наверное, мало приятного, когда странная сила забирается под кожу и ищет, чем бы в твоем организме поживиться. Но хотя бы не больно.

– Линда, так вы подумали о моем предложении охраны клиники? – неожиданно спросил Ксавьер.

– А давайте лучше о погоде поговорим? – пиявки явно расслабились, может, влить в схему больше магии?

– На погоду мы никак не повлияем, а ваша безопасность в ваших руках.

– Вот именно – в моих. Чужим рукам я доверять не собираюсь.

– Сегодня я наглядно продемонстрировал, что своими руками вы о себе позаботиться не сможете, – очень некстати напомнил Дагье. Разве можно злить своего лечащего врача?

– Я уже поняла, что надо было бить. Сама жалею об упущенной возможности.

– И все же подумайте. Ситуация серьезная.

– Дао разберется.

– Этого я и боюсь, – вздохнул Ксавьер и поморщился. Одна из пиявок, видимо, нашла-таки залежи тьмы и ощутимо цапнула лорда. Так ему.

Зато больше мужчина со своими предложениями не лез и лежал смирно, как и полагается приличному пациенту.

Сеанс длился не больше часа. Пиявки пропали также лениво и неторопливо, как и появились. Полы цвет почти не изменили, но услугами местора я бы все равно воспользовалась. Жаль, что они отнюдь не бесплатны и расплата предполагается не деньгами.

Ксавьер поднимался, разминая затекшее тело. Сколько не всматривалась, никаких серьезных изменений я в нем не нашла. Лорд по-прежнему был бледноват, осунулся и похудел за неделю. Небось, его управляющий думает, что это я его голодом морю.

– Все? – мужчина, похоже, сам не верил, что проклятье на нем больше не висит. Эх, показаться бы ему специалисту…

– Думаю, да.

При всей его бледности, кожа имела естественный, а не мраморный оттенок, вены без примесей черноты.

Я взяла стетоскоп, приказав лоруд снять рубашку. Пульс ровный и мерный. Надела очки: магия циркулирует нормально. А что еще нужно для счастья?

– Надеюсь, завтра утром я вас выпишу, – резюмировала после осмотра.

– Будете скучать? – лорд не торопился одеваться.

– Нет. Жду не дождусь, когда в мою жизнь вернется тишина и покой.

– А я буду, – Ксавьер накинул рубашку. – При всех нюансах я не считаю прошедшую неделю плохой.

– При всех нюансах, вроде вытаскивания вас из могилы, я который раз убедилась, что не зря выбрала специализацией зооцелительство. И раз уж я позаботилась о вас, то пойду позабочусь о своих питомцах.

Совсем моя живность заброшена в последнее время.

Ксавьер зачем-то пошел следом, наверное, не желая расставаться раньше времени. Правда от похода к гидре почему-то отказался, а то я бы посмотрела, как он умеет справляться с иллюзиями. Или его не впечатлила кормежка мелкими (живыми) грызунами? Дао ел редко, примерно раз в неделю, но помногу, и сейчас еще не до конца переварил проглоченное в прошлый раз. А вот с Церей такое не проходит. Цербер требовал ежедневного питания и сразу большими порциями. Для него у меня выделен специальный ларь с костями и мясом. Вообще, Церя никогда не отличался излишней избирательностью в еде и сожрать мог все. И всех. Ему главное, чтобы побольше. Так что кастрюля (миски для Цери закончились, а новые я закупить не успела) была наполнена почти доверху, когда лорд подошел и оттеснил меня, предложив свою посильную помощь.

– Это вы его такими тазами кормите? – Ксавьер с натугой приподнял кастрюлю за ручки.

– Цере надо хорошо питаться, магический резерв сам себя не восстановит.

– У меня Фарго меньше ест, – заметил лорд, осторожно поднимаясь по крутой лестнице.

– Поставьте у входа, я сама занесу.

– Нет уж, при мне вы такие тяжести таскать не будете, – мужчина поудобнее схватил ручки, а я пожала плечами. Ладно, не съест же его Церя.

Церя есть Ксавьера не собирался. Он замер, голодными глазами глядя на лорда, и стоило моему пациенту поставить кастрюлю, как цербер бросился вперед, даже я среагировать не успела.

Ксавьер тоже не понял, почему зверь, игнорируя еду, крутится вокруг него.

– Что с ним? – да, я бы на месте лорда тайны тоже напряглась. Проклятье мы, вроде, вытащили, что еще могло его так заинтересовать?

– Наверное, он хочет познакомиться с вами поближе, – предположила я. В эмоциях Цери враждебности не ощущалось, наоборот, появилось что-то похожее на симпатию. – Дайте ему себя обнюхать.

Не знаю, как Ксавьер решился, но он стоически замер, ожидая знакомства с цербером, а тому только того и надо. Церя, заметив, что человек наконец остановился, подошел к нему вплотную, встал на задние лапы и начал недвусмысленно пристраиваться.

Лицо лорда в этот момент собрало весь спектр эмоций от шока и неверия до глубочайшего оскорбления своего Высокого достоинства. Мне бы оттащить цербера, но я сползала по стенке и зажимала рот, чтобы не заржать над невероятной картиной.

– Да сделайте же что-нибудь! – психанул лорд, и я, давясь от смеха и смахивая выступившие слезы, принялась оттаскивать воспылавшего страстью Церю от Ксавьера, но получалось плохо. Не зря говорят, что любовь способна преодолеть любые преграды, а уж я на роль преграды для цербера, и подавно, не годилась.

Но лорд Тайны недаром хвастался своей учебой на боевом, так что смог поднырнуть между длинных церберовских лап и выскочить за дверь, громко хлопнув оной напоследок.