Резко развернувшись на каблуках, Кеннингтон еще успел увидеть, как мимо него в клубах пыли, скрывшей от посторонних глаз водителя и пассажира, проносится «даймлер».

Он мельком подумал, что, наверное, в авто вместе с Беннетом куда-то поехала Луэлла, но не придал этой мысли особого значения.

А Франк Коннолли со всей возможной быстротой мчался к пастушьей хижине. Ему повезло, кроме прочего, в том, что движение на дороге было крайне незначительным, поскольку он опасался привлечь к себе ненужное внимание.

«Здесь всем и каждому известен “даймлер” виконта, – думал он. – И если кто-нибудь увидит за рулем незнакомого человека, то может поднять тревогу».

Но под лучами палящего августовского солнца окрестные жители спасались в тени стогов либо предпочитали иное укрытие от жары.

Ему не понадобилось много времени, чтобы добраться до хижины. Сегодня утром он уже был здесь и подготовил ее к своему визиту.

Для начала он повесил большой амбарный замок на дверь комнаты и затащил внутрь деревянный стул.

«Мне придется привязать к нему Луэллу, – подумал он. – По крайней мере, до тех пор, пока я не избавлюсь от этого виконта».

На сиденье рядом с ним застонала Луэлла. Девушка начала приходить в себя.

Он быстро подхватил ее на руки и занес в хижину. В следующий миг к ней вернулось сознание.

– Где я? – слабым голосом спросила она.

Увидев рядом с собой раскрасневшееся лицо Франка Коннолли, она попыталась закричать, но на это у нее попросту не хватило сил.

– Веди себя тихо, Луэлла, – потребовал он. – И не вздумай сопротивляться.

Сперва она даже не могла понять, почему не может пошевелить ни рукой, ни ногой, но потом сообразила, что он связал ее.

Он толкнул ее на стул и быстро привязал к нему веревкой.

– Сиди смирно и не вздумай доставлять мне беспокойство, – предупредил, отступая на шаг и любуясь ее беспомощностью.

– Почему вы так поступаете со мной? – со слезами в голосе взмолилась девушка.

Ее тошнило, голова болела, а мысли путались.

Она сознавала лишь то, что рядом с ней каким-то образом оказался ужасный Франк Коннолли, который похитил ее, и теперь она стала его пленницей. Луэлла не могла даже вспомнить, где была или что произошло после того, как на нее обрушилась чернота.

– Ты знаешь почему. Потому что ты – моя! Моя, слышишь? И можешь забыть о своей дурацкой свадьбе с этим виконтом, – выплюнул он. – Мы едем в Ирландию и поженимся, как только доберемся до Килшарри!

– Но я выхожу замуж за Дэвида! Вы не можете заставить меня стать вашей женой. Он будет искать меня.

– Да он даже не знает, что ты пропала, – злорадно ухмыльнулся Коннолли. – А к тому времени, как до него дойдет, я позабочусь о нем.

Липкая ледяная рука страха стиснула сердце Луэллы.

– Что вы имеете в виду?

Вместо ответа Франк Коннолли повернулся к ней спиной и сунул ладонь под куртку. Нащупав пальцами твердую рукоять пистолета, удовлетворенно улыбнулся.

– Дэвид будет искать меня. Его людям известен тут каждый дюйм – они найдут меня, а вы попадете за решетку! – взвизгнула Луэлла, охваченная паникой.

Она решила, что Коннолли повредился рассудком, и теперь с ужасом спрашивала себя, что он намерен делать дальше.

– Замолчи! – резко бросил он. – Твой виконт мне и в подметки не годится.

– Он сделает так, чтобы вас надолго посадили в тюрьму. В этом можете не сомневаться.

Коннолли, повернувшись, рассмеялся ей в лицо – жестоким, грубым смехом.

– Нет, потому что я доберусь до него первым. Он не доживет до того, чтобы посадить меня в тюрьму, я позабочусь об этом. – Вынув из кармана пистолет, Коннолли помахал им перед носом Луэллы.

– Вы… вы не сделаете этого, – пролепетала она, и слезы ручьем потекли у нее по щекам.

Не говоря ни слова, Коннолли достал склянку с хлороформом и смочил им очередной тампон.

– Я что, должен проделать все снова? – рявкнул он.

Луэлла, в отчаянии покачав головой, умолкла.

Мужчина вышел из комнаты и запер за собой навесной замок.

Помещение было темным, лишенным окон, и потому, как только закрылась дверь, в нем воцарился полумрак. Лишь тонкий лучик света пробивался из-под двери, освещая сор и грязь на полу.

Луэлла, уронив голову на грудь, тихо заплакала. Она не желала доставлять Коннолли удовольствие видом собственной покорности и отчаяния.

– Ох, Дэвид. Помоги мне! Помоги мне! – вновь и вновь повторяла девушка, словно надеясь, что благодаря этому ее мольба долетит к нему и будет услышана.

А Франк Коннолли сидел на водительском месте «даймлера» и молча перезаряжал пистолет. Мотор работал на холостых оборотах, и мужчина знал, что должен будет сделать дальше.

– Если этот умник виконт решил, будто обставил меня, то он круглый дурак! – процедил Коннолли сквозь стиснутые зубы. Сунув пистолет под куртку, он выжал сцепление, и автомобиль прыгнул вперед. – Я раз и навсегда положу конец этой «Свадьбе года», – прорычал он, когда «даймлер», медленно переваливаясь на ухабах, покатил к главной дороге.

* * *

А в поместье Торр-Хаус виконт сидел в столовой, ожидая появления Луэллы, чтобы приступить к обеду.

– Куда же она подевалась? – пробормотал он, когда Корк внес тарелки. – Корк, вы не видели мисс Риджуэй?

– Нет, милорд. Хотите, я спрошу Томаса и Джонни? После обеда они вернулись к работе в саду.

– Будьте так любезны, Корк.

Но дворецкий, вернувшийся пятнадцать минут спустя, доложил, что после обеденного перерыва никто из рабочих не видел мисс Риджуэй.

– Это очень странно. Пожалуй, именно она и была в машине с Беннетом.

– Это невозможно, милорд.

– Что вы сказали, Корк?

– Потому что Беннет сейчас сидит на кухне с миссис Корк, милорд.

По спине виконта пробежал неприятный холодок. Не говоря ни слова, он вскочил со стула и выбежал из столовой, направляясь к лестнице черного хода.

Сердце гулко билось у него в груди, когда он ворвался на кухню. Изумленные Беннет и миссис Корк быстро встали при его появлении.

– Беннет, что вы здесь делаете? – закричал он. – Мне показалось, это вас я видел уезжающим на машине не далее как час назад.

– Нет, милорд. Я пригнал «даймлер» сюда, поскольку у меня заканчивался бензин, и после обеда собирался залить полный бак.

– Тогда кто же пронесся на авто мимо меня к воротам, словно за ним черти гнались?

Миссис Корк и Беннет непонимающе переглянулись, а в душу виконта начало закрадываться ужасное подозрение.