«Старче, я принес тебе апельсин,» — радостно сказал он, возвратившись.

Но не было радости у Старца: «Это как же ты купил апельсин без моего благословения? Ты поступил своевольно, а потому немедленно выброси его» Кроме того, наложил отец Каллиник на него довольно строгую сорокадневную епитимью.

Другой его духовный сын, сильно простудившись, слег одним днем к вечеру в постель совершенно больным, и ночью было ему очень плохо. На рассвете услышал, как Старец, знавший конечно же о его состоянии, говорит ему: «Посмотри, чадо, вот письмо, которое сегодня должно быть отправлено в Карее. Ты идешь?»

Карея, столица Святой Горы, расположена в восьми часах ходьбы от Катонакии. Старец Каллиник знал о целебной силе послушания, познал это тогда и сын его духовный, выполнив послушание то и вознагражденный исцелением.

А вот еще один случай. Другой из духовных сыновей Старца должен был принести с побережья в каливу сухарей, которые они получали из Ксиропотама. Он просил у Старца благословения на то, чтобы причалить гребную лодку в другом месте, поближе к каливе, ибо от причала идти было далеко и трудно. Но Старец отказал ему, сказав: «Монаху не гоже бежать трудностей и трудов».

Какое-то время в каливе отца Каллиника был, кроме одного усердного монаха, один новенький, который не слишком радел о послушаниях. Старец же относился к нему с терпением, множество раз стараясь направить того на путь исправления. Однажды, например, когда некий паломник спросил его. «Святый отче, у вас есть нормальный послушник, но как вы выносите присутствие другого?» Старец ответил намеренно громким голосом: «А вот послушайте. У меня есть два мешка. Один с мукой, а второй с отрубями. Тот, что с мукой, я дам послушному, а непослушный получит отруби». Услышав это, нерадивый послушник так разволновался, что решил исправиться, дабы и ему досталась мука.

Так Старец Божий пас свое словесное стадо — сыновей духовных, восприяв полную ответственность за души их.

Неугасимая лампада

Дар духовного рассуждения

Духовная брань отца Каллиника, чистота его жизни и постоянное богообщение в умной молитве сделали его «светочем прозорливости». Его природные способности и острота ума развились в изумительной степени.

Обладая даром духовного рассуждения, который дается немногим, человек способен проникать в тайные глубины сердец и отделять пшеницу от плевел, свет от тьмы даже в самых запутанных случаях. Как сказано в духовных писаниях «Лествицы», духовное рассуждение есть «знание, данное божественным озарением», «в каждом случае, на каждом месте, в каждом поступке — твердое понимание воли Небес», «чистое восприятие» и «умный свет».

Известность отца Каллиника как Старца, имеющего дар духовного рассуждения привлекала к нему многих людей, желавших уверенным ответом разрешиться от своих затруднений, ответом, исходящим из воли Божией. И все паломники могли пользоваться духовными сокровищами отца Каллиника. Приходили с сомнениями, житейскими проблемами, с вопросами об истолковании каких-либо отрывков из Священного Писания, приходили за духовной помощью. И все бывали удовлетворенными и одаренными.

Новообращенные, старцы, отшельники, общежительные монахи, миряне, чиновники — служители закона, полицейские, греки, русские, вся Святая Гора, все спешили к пустыннику-исихасту Катонакии. Много было посетителей и много приходило писем. Он был настоящим пастырем. Так всегда и бывает, отцы, имеющие дар духовного рассуждения, как магниты, притягивают всех, кого тяготят духовные трудности.

Как мы увидим в нижеследующих случаях, дар прозорливости отца Каллиника был высоким и обильным.

Богодухновенные наставления

Некий монах, душа которого была в смятении, терзаемый искушениями и страстями, обратился, чтобы найти облегчение, к отцу Каллинику. Рассказав о своих бедах, он получил такой мудрый урок:

«Послушай, чадо, — сказал ему Старец. — Возьми это ведро и наполни его водой. А затем брось туда грязи и смешай».

Тот сделал, как ему было велено.

«Ну, видишь ли теперь что-нибудь внутри?» — спросил Старец монаха.

«Нет, Старче, вода мутная».

Старец продолжал беседу еще какое-то время. Добрый и любящий, отец Каллиник укреплял страждущего монаха. Спустя немного, велел монаху проверить воду.

«Она только-только начала очищаться,» — посмотрел тот.

Поучительная беседа продолжалась еще некоторое время, а потом вновь старец Каллиник напомнил монаху о воде.

«Вода совершенно прозрачна. Я ясно вижу мелкие камешки на дне».

И тогда мудрый Старец закончил беседу такими словами:

«Нечто подобное произошло и с тобой. В настоящее время разум твой, как замутненная вода. Однако не расстраивайся. Наберись терпения, и через два-три месяца вся муть, все беспокойство осядет, и ты увидишь насколько яснее и прямее будешь мыслить».

И произошло все так, как предсказал Старец.

В другой раз монах, мучившийся беспокойством об одном личном деле, отправился повидать Старца-исихаста. Однако, когда прибыл к нему, понял, что ничего не может рассказать. Дело было такого свойства, что трудно оказалось найти слова, дабы описать его. Монах попал в затруднительную ситуацию.

Тогда, вдохновляемый свыше, отец Каллиник начал:

«Однажды пришел ко мне по делу один монах Вот, что с ним было…»

Говоря, он точно описывал все, о чем не мог поведать посетитель Монах, изумленный, вскричал: «Это как раз то, что я хотел сказать, святый Отче!»

Счастливый от того, что таким чудесным образом ему помогли выбраться из столь затруднительной ситуации, монах вскочил, обнял Старца и с любовью поцеловал ему руку.

Не каждого из мирян, посещавших старца Каллиника и говоривших о желаниях стать монахами, он поощрял в том. Когда имевший дар духовного рассуждения Исихаст понимал, что очередной претендент не преуспеет в монашеском житии, то разубеждал его и советовал вернуться в мир и позаботиться о своей семье.

В некоторых беседах, когда понимал, что посетителя утомляет возвышенная тема, переводил разговор на более легкое. Мог сказать, например: «Какой прекрасный виноград на той лозе! Интересно его попробовать!»

Бывали также случаи, когда люди посещали отшельников просто из любопытства, а не по душевному побуждению. Видя их безразличие, и он показывался безразличным к духовной беседе. Он, казалось, отказывался от своего обычного настроения благочестия и раскаяния и опускался до уровня их интересов.

Так, бывало, спрашивал: «Ну, как ваша работа? Как виноградник? Получили ли вы масло от своих олив?»

И только если посетитель сам поворачивал разговор на духовную тему, Старец охотно раскрывал пред ним сокровища своей души.

Он не поощрял и чрезмерного и несвоевременного рвения. Одна монахиня, получавшая от него советы в письмах, получила и выговор — за то, что чересчур увлеклась постом: она ела только раз в неделю. «Это от искусителя, — писал он ей. —