— Памагице, пжал-ста, — тянули Муравина за китель цыганята.

Зейнаш кружила по узкому проходу, сцепившись локтями с Барсовым и Езидовым. Леня и Макс были в восторге.

Через весь вагон прыгал вприсядку зампрокурора Мельничук.

— Почему здесь посторонние? — холодно взглянула на меня Лариса Павловна Смирнова.

И веселье оборвалось…

* * *

Я со стоном перевернулся на бок.

Сено кололось. Ребра ныли. Запястья сдавливали наручники. И никаких поводов для радости не было — безнадега полная.

Лязгнул затвор. Чья-то тень метнулась ко мне. «Ну вот и все…» — прикрыл я глаза.

Тень отомкнула «браслеты» и прошептала мне голосом Зейнаш:

— А ну-ка, вставай…

Мы молча бежали по лесу, изредка застывая и прячась за деревья. Табор остался вдалеке.

— Сейчас мы выйдем на шоссе, а дальше ты сам доберешься, Володя…

Я остановился и взял Зейнаш за плечи:

— Так ты знаешь, кто убил Гиви?

— Этих людей уже нет в таборе. Ахмат, Заур и Бекматжан вчера улетели в Одессу.

— А где их мотоциклы, «харлеи»?

— На дне озера, к которому ты ходил за водой.

— Скажи самое главное. Кто заказал Вертухадзе — Армавирский или Дед Омар?

— Я не знаю этих людей, — искренне ответила Зейнаш. — Я знаю только, что Гиви недавно кинул наших земляков — таджиков. Они вместе торговали гашишем, Гиви был их представителем в Питере. Гиви утаил целую партию гашиша, сказал, что его менты конфисковали. Таджики поручили троим нашим ребятам проверить эту информацию и разобраться с Гиви. Вот они и разобрались… Но Файзулло, наш барон, узнав об этом, потребовал, чтобы они покинули табор. Мы не хотим быть связанными с криминалом.

— У этих троих есть паспорта, фамилии, отчества?

— Вот, здесь все написано, — протянула мне Зейнаш клочок бумажки. — Теперь ты сможешь получить повышение по службе.

— Но я не мент, Зейнаш, я журналист…

— Не ври мне, Володя. — Ее смеющиеся глаза блеснули во тьме.

Я припал к губам Зейнаш и почувствовал, что никуда не поеду… Но поцелуй был недолгим.

— Все, Володя, уходи. Деньги на попутную машину есть?

— Кажется, да. Позвонишь мне как-нибудь?

— Ни к чему это.

Но я на всякий случай продиктовал свой телефон.

— Зейнаш, а ты не боишься? Тебя не накажут за то, что ты выпустила меня и наговорила мне лишнего?

— Нет, потому что Файзулло — мой отец… Прощай, Володя!

Зейнаш исчезла, я даже не услышал ее шагов. Была — и нету.

Через полчаса мне удалось остановить «КамАЗ», и за сотню рублей я добрался до города. Как раз к открытию метро.

— Слава Богу, — появилась на пороге заспанная Аня. Ощупав меня, она повисла на моей шее. — Жив, невредим… Прежде чем пойдешь в душ, признайся — крутил романы с цыганками?

— Пытались меня соблазнить, Анюта, — улыбнулся я. — Ох, как пытались…

Анька издала негодующий возглас и дернула меня за ухо:

— Они же все грязные, немытые…

Сейчас побежишь к венерологу за справкой!

— …Но я не поддался! Чист я перед тобой, Анюта.

На душе было легко оттого, что не пришлось врать.

* * *

— Володя, — схватила меня за руку в коридоре Агеева. — Это был ты, в метро, или нет?

— Как вы молодо выглядите, Марина Борисовна, — ловко ушел я от ответа.

Агеева так и просияла:

— Да, представь себе, золотое армирование пошло мне на пользу! А заодно мы с Зудинцевым и Кашириным разоблачили хирурга-афериста…

— Мои поздравления, — отвесил я поклон.

— Володя, я не успокоюсь, — продолжала Агеева теребить меня за рукав. — Ведь это ты просил милостыню в метро?

— Да, понимаете ли, зарплата кончилась решил малость подработать… — признался я.

— Я сойду с ума, — прошептала Агеева. — Такое сходство!

— Вай, люди добрые, сами мы не местные! — воскликнул я.

— Я сойду с ума, — оглянувшись, повторила Марина Борисовна.

Навстречу попался хмурый Обнорский.

— Так, вернулся… В твое отсутствие Шах два убийства проморгал. Угадай-ка, Володя, кто за это будет отвечать?

«Может, надо было в таборе остаться?» — подумал я.

— Володя, Спозаранник снова заблокировал наши дисководы, — пожаловалась Завгородняя.

— Ничего, мы их опять разблокируем, — успокоил я Свету, садясь за компьютер.

Заглянул Спозаранник:

— Владимир Альбертович, я знаю от оперов, что вам удалось продвинуться в расследовании убийства Вертухадзе… Считаю, что мы должны совместными силами подготовить материал для «Явки с повинной»

— Так точно, Глеб Егорыч, — согласился я, не отрывая взгляд от экрана.

И что, интересно, я опишу в материале? Как мы с 3ейнаш ходили по вагонам метро?

— Володя, тебя, — протянула мне трубку Света.

Это был Макс Езидов. Сегодня они вместе с опергруппой приехали в Шушары, но табора уже не было — остались одни угли от костров. Я предложил Езидову пошарить на дне озера — авось найдет что-то интересное… А заодно продиктовал ему данные трех киллеров — цыган-люли, вылетевших два дня назад в Одессу.

Езидов отнесся к моей информации с недоверием, но на всякий случай записал ее.

* * *

Пошарить на дне озера опера смогли только через пару недель — до этого у них не было времени. Три «харлея-дэвидсона» лежали там, как новенькие, будто только что из магазина.

А через месяц прокурор Степан Степанович Цымбалюк созвал пресс-конференцию.

— Благодаря высокому профессионализму наших оперативников из УУР, РУБОП и УССМ на прошлой неделе в Одессе были задержаны трое преступников, граждан Таджикистана, подозреваемых в тройном убийстве у гостиницы «Прибалтийская»…

Минут десять Степан Степанович нахваливал работу оперативно-следственной бригады, а также коллег из прокуратур Украины и Таджикистана.

— Степан Степанович, можно вопрос? — поднялась бойкая девочка с телевидения. — А что известно о заказчиках убийства Гиви Вертухадзе, и правда ли, что следствие разрабатывает версию о причастности к этому убийству предпринимателя Гурджиева?

— Я обещаю, что в скором времени имена заказчиков будут названы, — обнадежил Цымбалюк. — Не исключено, что мы предъявим обвинение именно Гурджиеву.

Я тихо встал и направился к выходу.

Ничего интересного здесь я больше не услышу…