– Это самогон, Жюль. Крепкий напиток.

– Что такое самогон, я знаю. Из чего сделана бутылка?

– Простите, Жюль, вы в самом деле не знаете? – удивился я. – Это горный хрусталь, ручная работа мастеров.

– Удивительно! – покачал головой он. – Горный хрусталь, ручная работа, и в ней простой самогон. У вас, я вижу, ничего фабричного нет. Молодцы дэры, не стали ломать и портить своим присутствием такую цивилизацию. Теперь понятно, почему вы не знаете о зонах отчуждения. Как будем пить? Из горлышка?

– Нет, – виновато шмыгнул носом я. – Простите. – И достал два маленьких серебряных стаканчика.

Жюль снова задумчиво подержал стаканчик в руке.

– Этого хватит, чтобы убить с десяток дэров или эров. Как они не запретили серебряные рудники на вашей планете, ума не приложу. И вот что я вам скажу, Ирридар. – Голос его зазвучал жестко и резко. – Больше нигде и никогда не показывайте серебро. Иначе закончите свои дни быстро и болезненно. Любой лург с радостью сообщит о вас в полицию эров и получит награду. – Он улыбнулся. – Я не сообщу. – И, гордо подняв голову, дополнил, раздельно произнеся два слова: – Я. Лейер. – Помолчал и с грустью вздохнул. – И только мы, лейеры, оказали сопротивление эрам. Эх, что там!.. Наливайте, Ирридар, ваш самогон. Надеюсь, он так же хорош, как эта бутыль, в которой он плещется.

Меня долго уговаривать не надо было. Я разлил, поднял свой стаканчик и произнес:

– За знакомство, Жюль.

– Приятно, что старые обычаи чтят на Роомштале, – сказал Жюль и тоже поднял свой стаканчик, подождал, пока я выпью, и опрокинул свой себе в рот. Проглотил и вытаращил глаза.

С ужасом он смотрел, как я занюхал пирожком. Затем его синие глаза наполнились слезами.

Шиза тем временем со смехом показала мне картину того, что происходило у меня внутри. Лиан расположился на природе, расстелил скатерть, расставил закуски. Рядом сидели малыши. У всех в руках были такие же стаканчики, как и у меня.

– Шиза! – заорал дракон. – Скорее скажи своему клыкастому, чтобы жареную рыбу тащил! Студент сейчас самогон пить будет.

Я увидел, как их стаканчики после того, как я выпил, наполнились жидкостью. Они подняли их и чокнулись. Я невольно улыбнулся.

– Зря вы улыбаетесь, мой друг, – произнес, хватая ртом воздух, Жюль. – Ваш самогон и дэра свалит. Ох и крепок. Но хорош. – Он зачерпнул ложкой кашу и сунул в рот. Увидев, что я поставил стаканчик и не ем, отложил ложку. – А вы почему не едите?

– У нас после первой не закусывают. У нас говорят: между первой и второй перерывчик небольшой.

– Интересное застолье у вас! – присвистнул он. – Оно не заканчивается в тарелке с закуской?

– Нет. Мы умеем хорошо отдыхать, – улыбнулся я. У меня был тайный план напоить Жюля и выведать у него побольше о том мире, куда я попал. Пьяный лург, он же человек, много может рассказать из того, о чем умолчит по трезвости.

– О-о-о, – уважительно протянул он. – Тогда наливайте.

Я разлил еще по одной. Мы выпили. Снова Жюль выпучил глаза и прослезился. Но, надо отдать ему должное, держался. Я степенно начал есть. Каша была отменной. Из чего она была сварена, я не знал, но вкус был как у пшена с картофелем. Моя любимая полевая каша с тушенкой. Мы посидели, наперегонки работая ложками, и выпили по третьей. Жюль раскраснелся. Глаза его осоловели. Я понял, что пришло время расспросов.

– Жюль, не буду скрывать, что я родился и вырос в медвежьем углу…

Тот удивленно вскинул брови:

– Это как?

– Там, куда не дошла цивилизация. В глухих горах планеты. Я третий сын и тоже без наследства. Так уж получилось, что я вырвался из оков родственных связей и уехал посмотреть мир и себя показать, конечно. Вы не просветите меня о том, что в мире происходит?

– Да запросто, мой друг. Разливайте еще по одной, и я дам вам весь расклад.

Мы выпили. Жюль зажмурился. Крякнул и занюхал пирожком.

– Так вот, слушайте. Мы все живем в империи дэров. Вы их видели когда-нибудь? Нет? Я так и понял. Их нечасто увидишь. Они боги нашего мира… Да… Это такие красные рогатые существа с крыльями. Они очень технологически развиты. Я бы даже сказал, – он запнулся, подбирая выражение, – что не только технологически. Это вроде как смесь чародейства и технологии. Они появились две тысячи лет назад и захватили все обжитые миры. Дэры не стали менять уклад жизни покоренных народов.

Он откусил пирожок и машинально стал жевать, задумавшись.

– Это даже было не завоевание. Они подчинили всех ментально. Знаешь, какое воздействие оказывает присутствие дэра на лургов? О-о! Это что-то! Лург хочет служить дэру до самозабвения. Испытывает к нему такую любовь, какую не испытывал и к матери. Готов умереть за него. Дэры имеют приближенных – черных эров. Те тоже с рогами, но без крыльев. Они служат в высших государственных учреждениях, в армии и полиции. Лурдов набирают в армию, чтобы сражаться за пределами империи. Там дэры ведут с кем-то войну. У дэров и эров есть свои планеты. Попасть туда – мечта каждого лурга. За один оборот планеты вокруг их звезды можно разбогатеть так, что обеспечишь и себя, и детей на всю оставшуюся жизнь. Но у них жесткая миграционная система. Обычно набирают больше женщин. Они становятся проститутками, любовницами, служанками или все вместе в одном лице. Мужчин тоже не обходят вниманием. Тьфу, мерзость! – сплюнул Жюль. – Но, бывает, набирают и для работ на их производствах. Еще в качестве слуг и официантов, швейцаров в отелях. Да мало ли где мы нужны на непрестижных работах. Кому-то надо чистить нужники и убирать улицы, мыть их сьюкары. – Увидев мой недоуменный взгляд, пояснил: – Сьюкары – это их личный транспорт. Во всей империи запрещено производство механических существ и добыча серебра… Когда-то мы на планете были технологически развиты, и у нас были искусственные существа, невосприимчивые к волшебству дэров. Мы подняли восстание и убили всех эров и пару дэров. Возмездие было жестоким. Половина населения была уничтожена. Нам, выжившим, запретили развивать технологии выше пара. После этого дэры везде поставили телепорты. У вас, наверное, тоже есть.

Я кивнул.

– Удобная вещь. Раз, и ты в другом мире. Только у медали две стороны, – усмехнулся он. – Еще раз, и армия эров уже на твоей планете. – Он заметно протрезвел. Видимо, воспоминания пробудили в нем дремавшие чувства, и вспыхнувшая ненависть к рогатым очистила его разум от хмеля. – Есть там еще? – поднимая бутылку, спросил он и, увидев, что есть, разлил сам. – Давай, барон, выпьем за настоящих лургов, что не боятся умереть за родину.

Я встал. Жюль одобрительно посмотрел на меня и тоже встал.

– Уважаешь! – констатировал он и выпил.

Я тоже выпил. Не успели мы поставить стаканчики на табурет, как за окном раздался хорошо различимый топот. Жюль побледнел.

– Матерь лургов, – прошептал он. – Топотун! – Его лицо превратилось в маску. – Не думал, что так закончу свои дни, – проговорил он и достал свой пистоль.