— Я привожу себя в порядок, мне нужно быть красивой. Сегодня вечером большое торжество.

— Сегодня вечером?

Дан вдруг вспомнил, что вечером состоится вручение Золотого приза телевидения. Ай-Би-Си заказало столики. Это было одно из самых больших событий на телевидении.

— Вы идете туда? — спросил он. (Глупый вопрос, конечно же, она туда шла).

— А вы? — в свою очередь спросила она.

— Придется. Крис и Робин Стоун, наверное, завоюют призы, а Грегори Остин будет в президиуме.

— Тогда увидимся. И даже, возможно, будем сидеть за одним столиком. Дан, а зачем вы звоните?

— Я скажу вам об этом завтра.

— Завтра передача, и я буду занята. А после шоу Каррузер устраивает небольшой вечер.

— Вам лучше туда не ходить, — сказал Дан. Он знал, что сказал это не совсем кстати, но Этель у Каррузера — это уж слишком!

— Повторите-ка еще раз!

— Сегодняшний вечер будет вашей последней встречей с Кристи на людях или наедине. Некоторое время она молчала, потом спросила:

— Вы ревнуете?

— Это официальный приказ.

— Чей?

— Мой. «Кристи Лэйн Шоу» принадлежит Ай-Би-Си, и мой долг его защищать. Скажем так: ваша личность не подходит для семейной передачи. Поэтому я требую, чтобы с сегодняшнего вечера вы оставили Криса.

— А если я этого не сделаю?

— Тогда вас вышвырнут из Ай-Би-Си. Этель молчала.

— Вы меня слышите, Этель? Она ответила твердым голосом.

— Ладно, красавчик. Конечно, вы меня можете выгнать, но если мне наплевать? Ай-Би-Си не единственная телекомпания в мире.

— А если я разглашу причину, из-за которой вас выгоняют? Этель попыталась похорохориться.

— Прекрасно. Если я не буду работать, у меня будет больше времени уделять Кристи. Дан расхохотался.

— Насколько я знаю, щедрость не основная добродетель Лэйна. Впрочем, возможно, вы знаете его с другой стороны. Может, он поселит вас у себя и назначит оклад.

— Дерьмо! — прошипела сквозь зубы Этель.

— Послушайте, если вы оставите Кристи, то сохраните работу, и я позабочусь о том, чтобы вас заняли в другой передаче.

— Я хочу сделать вам предложение, — сказала она. — Если вы дадите мне работу в передаче Робина Стоуна, Кристи Лэйн не поймает меня даже по телефону.

Дан был озадачен.

— Я очень боюсь, что вам еще рано отдавать приказы. Я попытаюсь навязать вас Робину, но не забудьте, что это ваш последний вечер с Кристи. Если завтра вы будете торчать на передаче, вам придется уволиться.

В этот вечер Этель оделась очень тщательно. Теперь она носила длинные волосы, покрасив их в каштановый цвет. Красивое зеленое платье с довольно низким декольте выгодно подчеркивало ее грудь, а широкая юбка скрывала довольно массивные бедра. Этель посмотрелась в зеркало и осталась довольна. Конечно, она не Аманда, но если не улыбаться, чтобы скрыть проклятую щель между передними зубами, то она очень даже ничего…

Большой танцевальный зал в «Уолдорфе» был переполнен. Президиум выглядел внушительно: целое созвездие директоров всех телекомпаний, несколько кинозвезд с Бродвея, мэр города и прокатчик фильмов. Этель узнала Грегори Остина и его очаровательную супругу, которые сидели в центре президиума. Этель прошла вслед за Кристи к столику Ай-Би-Си как раз напротив эстрады. Дан Миллер уже сидел за ним в компании брюнетки лет тридцати. Дан отличался тем, что умел откапывать себе соответствующих девушек на один вечер. Словно он звонил агенту и говорил: «Пришлите мне кого-нибудь типа светской дамы в черном платье с жемчугом, но только не слишком броскую».

Возле Этель оставались еще два свободных места. Может, они предназначались для Робина Стоуна? Скорее всего, так как остальные были уже заняты. Значит, он сядет рядом с ней? Этель не ожидала такой удачи.

Робин пришел с опозданием в сопровождении изысканной девушки по имени Ингер Гюстар, начинающей немецкой актрисы. Этель взяла сигарету. Кристи не пошевелился, но, к ее огромному удивлению, Робин поднес свою зажигалку.

— Я восхищена вашим вкусом, мистер Стоун, — сказала вполголоса Этель. — На прошлой неделе я видела фильм с ее участием. Конечно, играть она не умеет, но это не имеет значения.

Так как Робин не отвечал, Этель все продолжала настаивать.

— У вас с ней серьезно или еще одна интрижка? Он улыбнулся.

— Ешьте свой грейпфрут.

— Я не люблю грейпфруты.

— Вам это полезно, — сказал он, не глядя на нее.

— Не все, что полезно, нравится.

Заиграл оркестр. Неожиданно Робин встал.

— Ну что ж, Этель, попробуем!

Она покраснела от счастья. Неужели он ее заметил?

Несколько минут они танцевали молча. Этель прижалась к Робину. Он отстранился и посмотрел ей в глаза. Его лицо ничего не выражало, а губы еле шевелились. Но слова звучали ясно и холодно.

— Послушайте, глупое создание, вы что же, не понимаете, что у вас впервые в жизни появился шанс выйти из этого положения с кольцом на пальце? Я верю в ваши мозги. Воспользуйтесь ими и выиграйте партию.

— А если обручальное кольцо — это не то, что меня интересует?

— То есть?

— То есть Кристи Лэйн как мужчина не волнует меня. Робин запрокинул голову и рассмеялся.

— Вы предпочитаете выбирать. Ну что ж, ваша смелость мне нравится.

— А в вас мне нравится все, — тихо и проникновенно произнесла она.

— Сожалею, но в эту игру я не играю.

— Почему?

Он отстранился и взглянул на нее.

— Потому что я тоже люблю выбирать сам. Этель пристально смотрела на него.

— За что вы меня ненавидите?

— Я вас не ненавижу. Скажем так: до сих пор единственное, что я в вас заметил, — это живой ум и стальные нервы. Но теперь я начинаю сомневаться. У вас есть Кристи, не бросайтесь им. Конечно, он не Синатра, но его передача имеет успех и продержится еще долго.

— Робин, скажите мне одну вещь. Зачем вы меня пригласили танцевать?

— Потому что вечер будет долгим, и у меня нет желания отражать ваши скрытые атаки на всем его протяжении. Я решил, что лучше сразу выяснить отношения. Мой ответ: «нет».

Этель посмотрела на молодую немку, танцевавшую неподалеку от них.

— «Нет» на сегодняшний вечер? — спросила она с улыбкой.

— «Нет» на все вечера.

— Почему?

— Я должен ответить на этот вопрос откровенно?

— Да, — она улыбалась, стараясь не показывать свои зубы.