– Какой я тебе куцый? – утробным голосом провыл Тео, и глаза его сверкнули зловещим багровым пламенем. Черты лица задергались, как в безумном танце, брови наползли одна на другую, а рот и нос слиплись, точно разогретый пластилин под рукой ребенка, и вытянулись в длинное рыло, то ли свиное, то ли козлиное. Морда обросла густыми рыжими баками, и роговые наросты, заканчивающиеся острыми, как заточенные шилья, рогами, закрыли низкий лоб. Пухлые покатые плечи поползли вширь. Дрогнуло все тело и принялось вздыматься вверх. Красно-кирпичные штаны исчезли, оборачиваясь густыми, как у козла, клочьями рыжей шерсти. И без того кривые ноги изогнулись еще больше, заканчиваясь острыми раздвоенными копытами. Красная, точно кипятком обваренная кожа треснула, разламываясь двумя тонкими, как разрезы, щелями, и с глухим хлопком за спиной чудовища развернулись нетопыриные крылья. Хрупнуло снова, и голый крысиный хвост, словно тугой стальной струной, хлестнул по кухонному полу. Линолеум лопнул.

– Ну и тварь! – запрокидывая голову к упирающемуся рогами в потолок чудищу, почти восхищенно выдохнула Ирка.

– Что б твоя мама сказала, если б услышала, как ты ее мужа обзываешь? – прогудел черт… и, осторожно ступая по прогибающемуся под его тяжестью полу, направился к столу.

– Что б моя мама сказала, если б увидела своего мужа! – парировала Ирка, глядя, как черт пробует табуретки, примериваясь, какая выдержит.

Она хотела сказать спокойно, но голос невольно дрогнул. Потому что на самом деле это было очень, очень важно! Что мама вышла замуж за черта – с этим уже ничего не поделаешь! Но знала ли она, с кем связалась? И кого везет к родной дочери в дом? Если сейчас черт скажет, что мама знала… то Ирка вздохнет с облегчением. Потому что черти всегда лгут!

– Ничего твоя мамаша не знает, – добродушно обронил черт, умащиваясь на показавшейся ему наиболее крепкой табуретке. Поглядел Ирке в лицо, в лунном свете кажущееся особенно бледным, и вдруг усмехнулся, открывая желтые кривые клыки. – Что б ты там не думала, сейчас я не вру. Опасно, не имеет смысла и… не для того я сюда приехал. – Едва не зацепив рогами кухонную люстру, черт подался вперед, обдав Ирку смрадом тухлых яиц из пасти. – Твоя мать не знает обо мне точно так же, как не знает о тебе… хортицкая ведьма.

– Ты нашел мою маму, – медленно сказала Ирка. – Ты даже фотографировал ее – проверял? – она вопросительно поглядела на черта и тут же отвела взгляд – ответ ей не требовался. – Ты приехал сюда… и попытался со мной подружиться. – Ирка усмехнулась – можно было и не стараться насчет булочек. – Ты что же… приехал ко мне, враг?

Они сидели за кухонным столом и в падающем из окна переливчатом, серебристом свете луны разглядывали друг друга – хрупкая черноволосая девочка с отблескивающими изумрудной зеленью глазами и кирпично-красное чудовище с упирающимися в потолок рогами и кожистыми крыльями.

– Тебе я не враг, – негромко сказал черт. – И – да, я приехал к тебе, хортицкая ведьма. Приехал договариваться.

Оттолкнувшись пятками, Ирка отъехала на табуретке и оценивающе поглядела на черта. Вот сейчас она должна сказать, что ни о каких договорах с чертями не может быть и речи, что с чертями у нее вообще разговор короткий… И не стала. Этот черт охмурил ее маму, нашел ее – наверняка он знал, кто такая хортицкая ведьма и как она обходится с его племенем. И все-таки приехал. Значит, на что-то рассчитывал… надо как минимум узнать – на что. К тому же… Ирка постаралась, чтоб эта мысль не отразилась на лице, но с таким здоровенным чертом она может не справиться. Профессиональная ведьма не имеет права на глупости, так что обойдемся без пафосных заявлений в стиле благородных идиотов из Богдановой любимой фэнтези.

– У тебя шерсть красная, – сказала Ирка, с любопытством оглядывая волосатые лапищи черта. – У наших лукавых черная…

В багровых глазах промелькнуло удивление.

– Низший класс – вот кто такие ваши черти! Мы, европейские дьяволы, совсем другие! – горделиво ответил он.

– Не забыл, о чем я тебя спрашивала, красномордый европеец? – поинтересовалась Ирка. – К маме на фига привязался?

– Я к ней и правда привязался! – щеря желтые клыки, ухнул черт. – Она чертовски милая, – многозначительно добавил он. – Любит деньги, любит наряды, не любит заморачиваться… Ничем. Пока у нее есть возможность устраивать регулярный shopping, весь остальной мир может катиться… к черту! – И черт растопырил лапы, показывая готовность катящийся мир подхватить.

– Моя мама не такая, – глухо сказала Ирка. – Ты ее совсем не знаешь… лукавый!

Черт вскинул красные ладони, показывая, что не намерен спорить.

– Конечно, жениться на бывшей возлюбленной Симаргла – о таком можно только мечтать! – торопливо пробормотал он. – Даже сейчас, тринадцать лет спустя, его сила все еще чувствуется на ней!

Ирка сморщилась, будто ей в рот затолкали лимон. Теперь еще папашу приплел!

– Но главное – мне нужна ты! – объявил черт. – Я рассчитывал на твою маму как на пропуск – привезет сюда, познакомит, мы подружимся, ты привыкнешь ко мне…

Ирка поглядела на черта равнодушно – не знает она, о чем он хочет договариваться, но начал неудачно. Ее мама – не пропуск! Это ее мама!

– Не ожидал, что ты меня так быстро вычислишь! – Когтистая лапа сжалась в кулак. – Проклятая коза! И за что эти твари нас не любят?!

– Ваши пытались на них ездить, – обронила Ирка.

– Ну и что? – удивленно поглядел на нее черт. – Нам хотелось!

– Только некоторым козлам плевать на ваши чертовы желания. Эгоисты, – усмехнулась Ирка.

– Издеваешься? Ты нас тоже не любишь, хортицкая ведьма. Совсем как коза! – ухмыльнулся черт. – Так сильно не любишь, что всего месяц назад уничтожила старшего среди наднепрянских чертей. А уж мелкой нечисти в распыл пустила – в золу и мелкий пепел! – просто не счесть!

– Если ты все обо мне знаешь – зачем приехал? Давай к делу, немытик! – демонстративно зевнула Ирка.

– Нас нельзя называть немытиками! – возмутился черт. – Мы, европейские черти, следуем за всеми достижениями цивилизации! Мы регулярно моемся! А за моей шерстью присматривает специальный парикмахер!

– Дезодорантом для рта ты, случайно, не пользуешься? – подозрительно поинтересовалась Ирка, разгоняя ладонью пыхнувшую из пасти черта волну тухло-лимонной вони.

– Я же сказал – я цивилизованный черт! – огрызнулся тот. – А приехал я… именно потому, что ты не любишь чертей!

Ирка недоуменно вздернула брови – заявленьице…

Черт поднялся и, волоча по полу хвост, нервно прошелся туда-сюда. Кончик рога чиркнул побелку потолка. Черт опасливо поглядел наверх и снова сел, свесив когтистые лапы между колен.

– Ты думала о том, что… – явно подбирая слова, начал черт. – Сколько ты ни уничтожаешь этих патлатых немытых черномазых, тут же появляются новые! – злобно рыкнул он. – Даже на месте убитого тобой старшего уже сидит новый черт!