Отчаянные воспоминания вызвали на его лице улыбку.

– Кэти – это моя девушка. Мы встречались еще со школы. Поженимся в следующем году, когда война закончится и я демобилизуюсь. Думаю, тогда я и уснул.

Кабал смотрел, как закручивается дым от сигары.

– И что же вам приснилось?

– Командир моей части. Капитан Тренчард. Он все повторял мне что-то. Снова и снова. Но я никак не мог понять, что он там говорит. Это точно был сон. У капитана трудный характер: он не любит, когда ему приходится повторять. Да он вмиг посадит тебя на гауптвахту, если решит, будто ты его бесишь. Ох уж и нагоняет он на меня страху, да не на меня одного, я уж знаю. Как бы то ни было, он все повторял одно и то же, раз за разом, а я не мог смекнуть, и он не злился, а я его не боялся, только вроде как смеялся, ну

бывает так, когда никак в себя не придешь. Он что-то скажет, а я не пойму, и он весь такой терпеливый, повторяет опять. Тогда-то я сообразил, что все это сон. Да в капитане нет ни грамма терпения. Не могло это быть взаправду.

– И вы совершенно не представляете, что именно он пытался вам сообщить?

– Нет, конечно. Это ж только сон был, понимаете? Не по-настоящему.

– Ну а что случилось после того, как вы очнулись ото сна?

– Не уверен, что я проснулся полностью. Так, ненадолго открыл глаза, а потом мне привиделся другой сон.

– Вы вернулись сюда.

– Именно. Стоял на том самом месте, – он махнул рукой в сторону окна. – Мне привиделась группа подростков на рельсах. Уж не знаю, о чем думали их родители. Как можно позволить детям бегать по столь оживленной ветке. Я уж хотел выйти и сказать им, чтобы прекращали свои глупые игры, да тут один из них зашел внутрь. Стоило ему на меня взглянуть, как он завопил, словно девчонка, и понесся прочь, а остальные за ним по пятам.

Солдат похлопал пальцами погоны.

– Вот что значит власть. Стоило им увидать форму, как они тут же бросились улепетывать.

Кабал взглянул на сигару, решил, что с него хватит, и затушил.

– Я бы с вами полностью согласился, если бы только не одна крохотная деталь, с которой вы никак не примиритесь.

Некромант поднялся и направился к окну. Он остановился в нескольких шагах от него и посмотрел на пол, шаркнув ботинком, чтобы стереть пыль с досок. Кабал резко присел, поковырял пол ногтем и недолго всматривался в то, что осталось на кончиках пальцев. Голову он наклонил, чтобы свет лучше падал. Удовлетворившись находкой, он встал и прошел вдоль стены к углу. Кабал обследовал и эту поверхность, мимоходом извлек грязь из-под ногтей при помощи пилочки, а затем той же пилочкой взял пробу там, где в обшивке имелось отверстие.

Солдат непонимающе наблюдал за Кабалом.

– Что вы делаете?

– Вы когда-нибудь читали истории про Шерлока Холмса? – поинтересовался некромант.

– Нет. Хотя я о них слышал. Впрочем, кто не знает Шерлока Холмса!

– Жаль, что не читали. В молодости, когда я еще увлекался литературой, я прочел все истории о нем. Мне нравилось, что при помощи научного метода можно было разобраться в хаосе преступления.

Кабал шагнул к окну, оказавшись на том самом месте, где стоял, когда солдат впервые заговорил с ним. Некромант посмотрел через плечо, развернулся и сделал широкий шаг.

– Вот здесь, – начал он, – вы находились, когда попросили у меня прикурить, не так ли?

– Думаю, да. Это важно?

– Вам ли не знать. Ведь именно на этом самом месте вы стояли, когда заметили детей на рельсах, правда?

– Не знаю. А почему вы спрашиваете?

– Помимо историй о Холмсе, Артур Конан Дойл также писал о странных и жутких событиях. – Кабал взглянул на солдата. – В том числе рассказы о привидениях. Хотите расскажу вам историю про призрака?

– Я не верю в призраков, – заявил военный, но ложь его прозвучала совсем не убедительно.

– А стоило бы. Я вот верю. Мне, правда, доводилось их видеть. Я встречал три типа привидений. Позвольте с вами поделиться.

Солдат ничего не ответил, но было очевидно, что ему не по себе. Некромант вернулся за столик и присел.

– Во-первых, – начал Кабал, – существуют призраки, которые на деле совсем не призраки, – просто воспоминания об особо трагичных и ужасающих событиях. К примеру, убийство на лестнице, самоубийство на чердаке, яростные бойни, снова и снова разыгрывающиеся на мрачных полях и пугающие пастухов, и другие похожие случаи. Людям, как правило, не нравится умирать. Тревога, страх, ненависть и страсть, испытываемые ими в последний момент жизни, оставляют выжженный след в… – Кабал взмахнул рукой, очерчивая пространство вокруг себя, – в эфире, скажем так, за неимением более подходящего термина. Но, по сути, это ненастоящие привидения: они такие же призраки, как и фотография умершего человека. Второй тип тоже не слишком походит на привидение, но может хотя бы отчасти претендовать на этот статус. Я имею в виду те случаи, когда человек, отличающийся силой характера, после смерти способен швырять предметы в том месте, где он погиб или где провел бóльшую часть своей жизни. Вот благодаря таким призракам у охотников за привидениями есть работа, ведь в большинстве случаев речь здесь идет о людях, ведущих себя не совсем морально. А потому и после смерти они проявляют себя столь же порочным образом: то кровь течет по стенам, то череп начинает кричать, то живым помогают выпасть из окна. Желтая пресса особенно любит писать о подобных случаях. Однако здесь речь идет не о призраках-объектах – скорее, это злые шутки, которые своенравные мужчины и женщины играют после своей смерти с живыми людьми. Можно предположить, что имеешь дело с разумным существом, но это не так. С такими привидениями невозможно договориться. – Кабал задумчиво потер спину и вспомнил один провинциальный театр, в котором, по слухам, жил призрак. Ему тогда повезло: он ушел почти целым и невредимым, если не считать сломанной лопатки.

– Остается третий тип, единственный, который, на мой взгляд, можно охарактеризовать как настоящего призрака. Потерянная душа, которая еще не осознала, что умерла. Подобные привидения встречаются нечасто, очень и очень редко. Если честно, мне попадался лишь один. – Некромант поставил локти на стол, сложил пальцы домиком и коснулся верхней губой указательных пальцев – он смотрел прямо на солдата.

– И кто же это был? – осторожно поинтересовался военный.

Лицо Кабала потемнело.

– Меня всегда поражало, насколько глупыми оказываются умершие. Вроде бы пора уже давно привыкнуть.

Некромант хлопнул ладонями по столешнице. Легкий порыв ветра поднял в воздух пепел от сигары, однако пепел от сигареты так и остался лежать на дне. Кабал резко поднялся и нетерпеливо прошествовал к тому месту, где впервые увидел солдата. Стоя спиной к военному, он указал на пол слева от себя.

– Отсюда дотуда идут пятна разбрызганной крови. А там, на дальней стене, – он указал пальцем, – там в доске есть выбоина. Это отверстие от пули. Патрон давно уже вытащили, но, как знающий человек, предположу, что пущен он был из револьвера, вероятно, тридцать восьмого калибра. Я заметил, что вы правша, следовательно, предположу, вы смотрели из окна в тот самый момент. Господь мне свидетель, в этом помещении нет ничего интересного, так что предположение это вполне логично.