— Как я рад тебя видеть! Танюша, с тобой все в порядке? — она перевела свой взгляд на Наташу, а потом снова на меня.

— Простите, а вы кто? — проговорила она, а я подумал, что мне это показалось. Шутит, значит с ней все хорошо. Но она отдернула свою руку из моих ладоней и убрала ее под одеяло. — Простите, но я не знаю вас.

— Что? Это же я, Стас! — мое внимание было приковано только к ее лицу, которое выражало смущение и беспокойство.

— Стас, — перебила наш разговор Наташа. — Она ничего не помнит. — Девушка положила свою ладонь на мое плечо, сжав его.

— Этого не может быть! Ну же, мышка, я Стас! — Таня испуганно качала головой. — Не помнишь? Вообще ничего? — похоже, это конец. Она и правда меня не помнит, а еще в придачу и смотрит на меня, как на зверя, который причинил ей боль. — Хорошо. Прости. — Я медленно встал и пошел на выход.

Только потом, когда я вышел из больницы, стоял и курил, ко мне подошла Наташа и рассказала о том, что все четыре года у нее стерлись из памяти. О том, что она потеряла ребенка и сейчас очень напугана.

А может, это знак, что мы не должны быть вместе и чтобы она все начала с чистого листа, проживая свою жизнь без прежних ошибок. Пожалуй, сегодняшний день — это самый плохой день в моей жизни. Если я думал, что все исправимо, то сейчас я сильно ошибался. Тане память уже не вернешь, и вряд ли она на меня теперь посмотрит, как смотрела раньше. Для нее я чужой. Остается только одно — закончить все дела в России и уехать к себе, зализывать раны.

***

Татьяна

Через месяц меня выписали домой. Каково было мое удивление, когда Наташа привела меня в мою квартиру, которую я сняла, когда начала работать на корпорацию. Квартира была просто шикарная и располагалась в центре города, а не на окраине, где я раньше жила.

Мне с подругой пришлось вместе идти на старую работу, где я написала заявление на увольнение и получила увольнительные, на которые можно было жить припеваючи несколько месяцев. Я часто вспоминала Стаса, о котором постоянно расспрашивала у Тани и Дэна. По их словам, мы были бы неплохой парой.

Он мне нравился. Стас приходил ко мне в больницу пару раз, мы долго с ним разговаривали, но о наших прежних отношениях он не говорил. И только когда он пропал и перестал навещать меня, я поняла, что хотела бы продолжить наше общение. С ним я чувствовала себя живой. Тем, кем я никогда не была, и мне нравилось это состояние.

Из своей красивой и дорогой квартиры я переехала в небольшую уютную студию. Работу я пока так и не нашла, не знала, чем хочу сейчас заняться. Все время пыталась заполнить участки потерянной памяти, но было бесполезно, и я перестала об этом думать.

Проходили дни, недели. Я начала ходить на собеседования, чтобы найти себе работу и начать новую жизнь. И вот после очередного собеседования, которое провалилось, я сидела в небольшом ресторанчике на набережной, пила вкуснейший кофе и смотрела на гуляющих людей. В глаза бросился молодой человек, брюнет, который напомнил мне о Стасе, и мне безумно захотелось увидеть этого мужчину.

Расплатившись, я вышла на улицу и поехала к тому клубу, о котором при наших разговорах так часто упоминал Стас. Когда я приехала, то долго стояла около входа и не могла сделать шаг вперед. Я уже знала, что ему скажу, но не представляла, как начать этот разговор. И наконец-то, собравшись с мыслями, я шагнула. У дверей меня встретил охранник.

— Леди, вы к кому? Клуб закрыт.

— Здравствуйте. Да, я знаю. Мне нужен Станислав.

— Понятно. Пройдемте. — Мужчина проводил меня до кабинета и постучался.

— К вам посетитель. — Из кабинета я услышала удивленное: «Пусть заходит».

— Привет! — поздоровалась я, стоя на пороге.

— Таня? — Стас явно не ожидал меня увидеть. — Ты присаживайся, — он указал на стул рядом с его столом. — Выпить что-то хочешь?

— Нет, спасибо.

— У тебя что-то случилось? — он обеспокоенно посмотрел на меня.

— Да, случилось, — я улыбнулась ему в ответ.

— Рассказывай, помогу, чем смогу.

— Я хотела позвать тебя на свидание.

— Что? — он удивленно на меня посмотрел и стал искать подвох в моих глазах.

— Если ты не хочешь, я пойму. — Он долго смотрел на меня, а потом улыбнулся.

— Вообще-то я очень хочу.

— Правда?

— Да.

— Тогда закажем столик в эфиопском ресторанчике?

— Ты все помнишь?

— Нет, к сожалению, память так и не вернулась. Но я много о тебе спрашивала у Наташи. — Стас смотрел на меня с надеждой и счастливыми глазами, а мне так хотелось его не разочаровывать. Может быть, мы наладим свое общение, пусть не как пара, как мне хотелось, а просто как друзья?

Стас

Прошло шесть лет

— Милая, закрывай свои глазки и засыпай, — я смотрел на свою пятилетнюю дочь и не мог нарадоваться своему счастью. Она была вылитая мать.

— Папулечка, ну почитай мне еще чуть-чуть.

— Хорошо. — Я сидел и читал ей сказку про какую-то потаскушку-принцессу, которая не могла выбрать между принцем и королем, а моей дочери эта сказка очень даже нравилась. Женщины, что с них взять!

После того приглашения на свидание мы с Таней стали общаться больше и чаще, пока я не предложил ей стать моей женой. А что тянуть-то, правда? Когда ты любишь женщину и зависишь от нее всем, чем только можно, то ты не должен ее выпускать из своих рук.

Спустя год мы переехали в Штаты, где родилась наша доченька Моника. В России я оставил клуб, которым управлял Дин. Ему так понравилась страна, что он решил там остаться. Мой отец все-таки оставил Валеру управлять компанией, но под своим чутким присмотром.

Еще немного почитав, я взглянул на спящую дочь, поцеловал, укутал одеялом и пошел вниз, к своей мышке. Спускаясь по лестнице, я засмотрелся, как Танюша сидит в кресле-качалке и читает какую-то книгу, укутавшись в теплый плед. Донжуан лежал у нее в ногах. Я подошел к ней, поцеловал и положил свои руки ей на живот.

— Ну как там мои принцессы поживают?

— Это скорее разбойники, а не принцессы! — засмеялась девушка. И да, у нас будет двойня. Когда мы с женой ходили на УЗИ и мне сообщили пол ребенка, я был так рад, что заорал во все горло: «Я самый счастливый папочка на земле! У меня будут девочки!» Я радовался своему отцовству. Это самое лучшее, что могла подарить мне жизнь, не считая, конечно, моей мышки. Беременность была ей к лицу. О тех моментах, которые стерлись из ее памяти, она так и не вспомнила. Может, это было и к лучшему.

Только сейчас, когда я нахожусь со своими девочками, я чувствую, что живу. Ведь лучше, чем любящая тебя семья ничего нет. Мне нравится просыпаться в объятиях своей жены и водить дочь в садик, а по выходным играть в гольф на лужайке нашего соседа и смотреть, как мои близкие счастливы. Семья — это то, что помогает нам выжить в самые трудные и непреодолимые моменты в нашей жизни.