– Хулиан, тебе нельзя закрывать глаза, – укоризненно проговорила она, стараясь сосредоточиться на работе и отогнать от себя все прочие мысли. – Мне кажется, эту рану нужно зашить. Постой… – под смытой кровью обнажилась полоска чистой гладкой кожи, – что-то я ничего не вижу.

– А тут ничего и нет. Но мне было очень приятно, – простонал Хулиан, выгибая спину.

– Ах ты, мерзавец! – Скарлетт спрятала руки, чтобы не ударить обманщика. Не будь он уже ранен, она бы это сделала. – Что с тобой произошло на самом деле? Говори правду, не то вышвырну тебя из комнаты сию же минуту!

– Не надо угроз, Малиновая. Я помню о нашем соглашении и не собираюсь посягать на твою добродетель. Сейчас уйду. Только сначала отдам тебе вот это.

Когда Хулиан вынул руку из кармана, Скарлетт заметила, что на ней нет ни синяков, ни ссадин. Значит, он не дрался с тем, кто на него напал. Она хотела возобновить расспросы, но в этот момент он раскрыл ладонь. Сверкнул красный огонек.

– Ты не из-за этого ли так суетилась? – И Хулиан небрежно, как если бы возвращал одно из окровавленных полотенец, бросил в руки Скарлетт алые сережки.

Она ахнула:

– Где ты их достал?

На самом деле это не имело значения. Важно было то, что, охотясь за ними, Хулиан навлек на себя беду. И хоть он как будто не слишком берег сережки, украшение вернулось к хозяйке в полной сохранности, без единой царапины. Еще девочкой Скарлетт по настоянию отца выучилась говорить «спасибо» на дюжине языков, но ни одно известное ей изъявление благодарности не казалось сейчас подходящим.

– Это из-за них ты получил рану?

– Ты снова переоцениваешь мое благородство, если думаешь, что я стану проливать кровь ради каких-то стекляшек.

Хулиан рывком поднялся с кушетки и направился к двери.

– Постой, – сказала Скарлетт. – В таком состоянии тебе нельзя уходить.

Он склонил голову набок:

– Это приглашение остаться?

Скарлетт призадумалась: Хулиан был ранен. Однако приличия все равно не позволяли ей спать с ним в одной комнате. Ведь она была обручена, а если бы даже и не была…

– Нет? Так я и знал.

Хулиан взялся за дверную ручку, но Скарлетт опять его остановила:

– Подожди. Ты не сказал мне, что с тобой случилось. Это как-то связано с подземными коридорами Кастильо Мальдито?

Рука Хулиана застыла в воздухе, словно ее удерживала невидимая нить.

– О чем ты говоришь?

– Мне кажется, ты знаешь. – Скарлетт отчетливо вспомнила мужской крик, который услышала несколькими часами ранее. – Я шла за тобой.

Лицо Хулиана заострилось. Нахмуренный лоб омрачился тенью волос, черных, как мокрые перья.

– Не был я ни в каком коридоре. Может, ты за кем-то и шла, но точно не за мной.

– Если ты там не был, то как это с тобой произошло?

– Клянусь, я даже не слыхал ни о каком подземелье. – Уронив руку, уже протянутую к двери, Хулиан на шаг приблизился к Скарлетт. – Расскажи мне обо всем, что ты там видела.

Свеча у постели погасла. Вверх поднялся завиток дыма. Его серебристо-серый цвет навевал мысли о таких вещах, о которых принято шептать, а не говорить. Скарлетт не хотелось верить Хулиану. Если он все-таки был в подземелье, это бы хоть что-то объясняло. Однако, окажись он тем самым мужчиной, который кричал, ран на его теле, наверное, осталось бы больше.

– Я попала в подземный коридор после того, как вышла из палатки прорицателя.

Скарлетт все подробно рассказала ему, не упомянув лишь о том, что решила, будто Хулиан и есть «юноша с черным сердцем». После того как моряк вернул ей сережки, она стала думать о нем несколько иначе, хотя по-прежнему смотрела на него с опаской, готовая заподозрить обман. Она и рада была бы ему доверять, но годы, прожитые в недоверии, сделали это невозможным.

Хулиан по-прежнему нетвердо стоял на ногах – видимо, из-за удара по голове.

– Как по-твоему, не там ли прячут Донателлу? – спросила Скарлетт.

– Это не похоже на Легендо. Он может пугать нас криками в подземелье, пока мы ищем подсказку, которая ведет к твоей сестре. Но ее саму он вряд ли держит в темнице. – Хулиан улыбнулся, по-волчьи показав зубы, – почти как тогда, в самую первую ночь, на берегу моря. – Легендо предпочитает, чтобы его узники чувствовали себя гостями.

«Может быть, он меня просто пугает?» – подумала Скарлетт. О том, что магистр может держать кого-то в заточении, ей до сих пор ни разу не говорили. Только Хулиан упоминал о чем-то подобном, а теперь он и вовсе употребил слово «узники». К Скарлетт вернулась та тревога, которая нахлынула на нее, когда она впервые спросила себя, почему Легендо похитил именно ее сестру.

– Если Телла не заперта в темнице, то что тогда магистр с нею делает?

– Наконец-то ты начинаешь задавать разумные вопросы.

Хулиан посмотрел Скарлетт в глаза. В его взгляде мелькнуло что-то опасное, но уже через долю секунды веки опустились, и он качнулся. Скарлетт, вскричав, протянула к нему руки, но удержать его так ей было не под силу, а кушетка стояла далеко. Пришлось подпереть его всем телом и прислонить к двери. Еще недавно совсем холодный, Хулиан теперь пылал. Через рубашку его кожа источала тепло, которое странным образом передалось Скарлетт.

– Малиновая… – пробормотал он, приоткрыв глаза цвета карамели и расплавленной янтарной страсти.

– Думаю, тебе лучше снова лечь.

Скарлетт попыталась отстраниться, но руки Хулиана обхватили ее за талию. Они были такими же горячими и твердыми, как и его грудь. Ей следовало высвободиться, однако она замерла, увидев переменившееся лицо юноши. Прежде Хулиан никогда так на нее не смотрел. Иногда ей казалось, что он готов погубить ее. Теперь же он будто просил, чтобы она сама его погубила. Вероятно, виной всему была рана на голове, но в какой-то момент Скарлетт могла поклясться: Хулиан хочет ее поцеловать. Не в шутку, как в замке, а по-настоящему. Его горячие руки поползли вверх по ее спине. От этого прикосновения сердце забилось быстрее и все тело словно пробудилось. Понимая, что должна отстраниться, Скарлетт помимо собственной воли подчинилась уверенным движениям Хулиана. Он нежно привлек ее к себе и разомкнул губы. Она ахнула.

Вдруг его руки застыли. Тихий возглас, вырвавшийся из груди Скарлетт, заставил моряка опомниться. Он расширил глаза, будто внезапно увидел, что перед ним всего лишь глупая девчонка, которая боится играть. Он отпустил Скарлетт, и она тотчас ощутила, как тепло его прикосновения сменилось холодом комнаты.

– Мне пора. – Хулиан снова взялся за дверную ручку. – Встретимся в таверне сразу после захода солнца. Потом можем вдвоем поглядеть на те подземные коридоры.

И Хулиан выскользнул из комнаты, оставив Скарлетт в полном недоумении. Что случилось? Поцеловать его было бы ошибкой, и все же он казался… разочарованным. Голубая, как цветок незабудки, тень его разочарования окутывала Скарлетт, словно прохладный вечерний туман, и под покровом этой пелены она смогла признаться себе, что ждет от Караваля таких радостей, о каких не осмелилась бы говорить вслух.