– Я схожу в туалет. Потом куплю еще пива, а потом вернусь – сказал Сергей. Михаил задумчиво кивнул. Сергей вернулся через 10 минут.

– И что ты думаешь про все это? – спросил Сергей у озадаченного семинариста.

– Знаешь, если это розыгрыш, то ты зануда, – улыбнулся Михаил.

– Это не розыгрыш – серьезно сказал Сергей.

– Я понимаю – кивнул семинарист.

– И что происходит в конце концов-то? Может, в Тольятти приехал дьявол и надо вызывать Шварцнеггера по 911?

Михаил улыбнулся

– Сложно сказать. Очень сложно. Особенно так сразу. Я могу сказать насчет ночного рая в который попал твой дружок. Созвучна эта история с моими размышлениями. Я в последнее время часто думаю про ад. И такая мысль постоянно приходит: а что если в аду людей не жарят на сковородке? Что если ад есть, а страдания в нем нет, что если грешники там счастливы? Конечно, по-своему счастливы, но тем не менее. Что если в аду люди грешат и получают удовольствие от своего греха и не так же как на земле, а в 1000 раз больше, потому что другой свет? В противопоставлении рая и ада эхо смешалось с голосом, как миксером сбили. Удовольствие вручается, как подтверждение правоты. А если грешник получит все что захочет после смерти, то тогда автоматически выходит, что грех – это истина, что грязь – это чистота. Вот к чему приводит любое упрощение. Почему скажем романтикам не попадать в этот ночной рай, не парить в небесах. Разве это отрицание Бога? Нет, не отрицание. Бог есть, но он с другой стороны. Это не отрицание, это борьба. Даже не борьба, а война. Самая жестокая война. Смешивание дьявольского с божественным – это конец всему. Тут не может быть полутонов. Кстати, ты знаешь, что в иноческой практике есть специальные рекомендации и упражнения по работе с дыханием, именно с дыханием, а не с мозгами и сердцем. Дыхание – ключ. Святой Дух приходит. А тут, видишь, ребят уносит в сторону. Получается, этот ключ открывает разные двери. И если подвижники открывали дверь Богу, встречались с Богом, то с кем встречаются твои друзья? Об этом надо подумать. Хорошо, что я тебя встретил. Я обязательно подумаю о том, что ты сказал.

– А кто психологов убивает? Черт?

– Не знаю. Может быть и черт.

– Страшно.

– Страшно, – согласился Михаил.

Они еще посидели с полчасика, поболтали. Потом обменялись телефонами и обещали, если что звонить друг другу. Но они так и не созвонились. Никогда…

Алеша проснулся в 11 часов. За окном светило солнышко. Настало бабье лето. Лиля ушла на репетицию. Алеша встал, сварил себе кофе, сделал бутерброд с плавленым сыром. Поев, стал делать зарядку. Раз в год с ним случалось и такое. На душе было легко и спокойно. После зарядки он принял душ. Когда он вышел из душа, зазвонил телефон. Это звонила директорша одного из рекламных агентств. Она, извиняясь, сказала, что запланированные на час дня съемки, придется перенести на послезавтра из-за болезни модели.

– Ничего страшного, – сказал Алеша. Внезапно появился совершенно свободный день. Алеша не расстроился, даже обрадовался. Он сразу решил, что будет делать – он поедет в Старый город на репетицию к Лиле. Алеша побрился, посмотрел на градусник. Градусник показывал плюс 24. Опять пришло лето. Алеша по-летнему оделся и вышел на улицу. На улице было хорошо. Алеша сел в маршрутку и поехал в Старый город. По дороге он стал думать, какой бы сделать подарок своей любимой. Он решил купить цветы. Алеша вспомнил, что никогда еще не покупал Лиле цветы. Он даже не знал, как она к ним относится. «Заодно и проверим», – сказал Алеша себе. Он сошел на две остановки раньше, возле цветочного рынка. Выбор цветов был огромный. Скучающие продавцы набросились на молодого человека, наперебой предлагая свои букеты. Алеша понял, что выбрать цветы будет проблематично. С большим букетом идти было глупо, а маленькие букеты были слишком дешевые, как будто у него не было денег. В конце концов, он ткнул пальцем на маленький дешевый букетик, быстро расплатился и пошел в сторону Дворца Культуры.

– А репетиции сегодня нет, – сказала Алеше уже знакомая ему вахтерша.

– Как это нет? – не понял молодой человек.

– Просто нет. У них по пятницам, видите ли, редко, когда бывают репетиции. Перед концертами только. Но там кто-то пришел. Просто сами музыканты иногда, видите ли, приходят и занимаются, музицируют. Ключи, во всяком случае, взяли. Я ходила на рынок. Даже не знаю, кто пришел. А вы сходите, посмотрите. Вы же знаете где их гримерка. Там они обычно, видите ли, сидят.

– Спасибо, – сказал Алеша. Он знал, где у них гримерка. Лиля показывала ему, где они переодеваются. Алексей свернул в длинный коридор. На душе стало беспокойно. Алеша на всякий случай взял букет так, что бы он ни бросался в глаза. Алеша повернул за угол и подошел к знакомой двери. Ни в коридоре, ни в холле, ни здесь не было никого. Дверь была приоткрыта. Алеша на всякий случай постучал. Никто не ответил. Алеша хотел постучать еще раз, но не стал. Он просто открыл дверь и вошел. Гримерка была разделена на две комнаты перегородкой из матового стекла: одна комната была для мальчиков, другая для девочек, как объяснила Лиля. В матовом стекле было сделано достаточно большое окошко из обыкновенного прозрачного стекла. «А это для того, что бы подглядывать друг за другом», – добавила тогда Лиля. В первой комнате никого не было. Алеша подошел к картонной двери, ведущей в другую комнату. Дверь тоже была приоткрыта. Алеша уже хотел постучать, как услышал весьма характерные стоны: мужской и женский. Там занимались любовью. «Хотя бы дверь закрыли», – мелькнуло у Алеши в голове. Он непроизвольно скосил взгляд в расположенное рядом с дверью прозрачное окошко и увидел на диванчике две, согнутые в коленях, стройные женские ножки и энергично двигающийся между ними мужской зад. Мужчина не успел снять джинсы, просто спустил до колен. Пряжка ремня звонко стучала о пол. Девушка была в светло-зеленом платье, задранном до пояса. У нее были каштановые волосы. Алеша разглядел это за одну секунду. Он не стал подглядывать. Просто повернулся и вышел из гримерной. Сразу за дверью Алеша остановился, как вкопанный. Внезапная догадка пришла к нему. Девушка, обнимающая старающегося мужчину, его Лиля. Это было ее платье, это были ее волосы, это была она. Сомнений не было никаких. Снова и снова, как фотография, вставала перед глазами подсмотренная им картинка. Это была Лиля. Это были ее стоны, ее движения, а мужчина был не Алеша, какой-то стриженый урод и она обнимала его, двигалась в такт и, несомненно, получала удовольствие. Алеша зашел в туалет. Ему стало плохо, по-настоящему плохо. Алеша потянулся за сигаретой, но вспомнил, что здесь нельзя курить. Да и не хотел он тут задерживаться. Алеша бросил цветы в урну, стукнул, что есть силы кулаком по стене, отчего треснула кафельная плитка, и вышел из туалета. Он разбил руку до крови. Алексей дошел до вахты, попытался улыбнуться вахтерше, вышел на улицу, закурил и пошел куда попало. «Этот урод даже штаны не снял», – мелькнуло в голове. «Может быть, надо было его убить», – подумал он, но это была просто мысль. "Убежал, как зайчик", – пробормотал Алеша вслух. Он увидел перед собой модульный магазин, зашел в него. В магазине не было покупателей. Алеша подошел к кассе. Продавщица отложила газетку в сторону.