Майкл смотрел на приближающегося человека. Кто бы это мог быть? Судя по куртке в красную клетку и ружью, наверно, охотник. Мужчина остановился, и что-то в его позе показалось Майклу знакомым. Он вспомнил охотника, преследовавшего Кулли, и сразу догадался, кто к нему идет. Это был Эллис. Мужчины посмотрели друг на друга, потом Эллис поднял ружье.

Майкл глянул вниз, на присыпанные снегом валуны. Да, высоковато забрался, падать будет жестко. Он представлял собой отличную мишень.

Прогремел выстрел. В метре от Майкла брызнули каменные осколки. Вторая пуля ударилась в камень совсем рядом с ним. Он начал спускаться. В ту же секунду просвистела третья пуля — почти над ухом. Майкл замер. На каждое его движение Эллис отвечал выстрелом, но целился он не в него. План Эллиса был ясен: удерживать его на скале до тех пор, пока он не окоченеет и сам не свалится вниз.

Майкл продолжил спуск.

На прозвучавший следом выстрел он даже не обратил внимания. Пальцы у него онемели, суставы едва сгибались. Не преодолев и трех метров, он кувырком полетел вниз.

Куп остановился и в бинокль посмотрел, что происходит. Эллис стрелял в Сомерса.

— Сделай же что-нибудь, Куп! — закричала Сюзан, подбегая к нему.

Он даже не взглянул на нее. Тишину разорвал еще один выстрел. Куп вскинул ружье и приник к прицелу. Сомерс по-прежнему льнул к скале. Куп на мгновение задержал прицел на спине Майкла. Рука дрогнула. Какие только фантазии не лезли ему в голову. Он ощутил рядом присутствие Сюзан и крепче прижал палец к спусковому крючку, потом вдруг резко опустил ружье и, найдя взглядом Пита Эллиса, громко окликнул его по имени. Тот не отреагировал, но Куп был уверен, что он слышал. Эллис прицелился в очередной раз. Он уже давно мог бы свалить Майкла со скалы, будь у него такое желание, но это вовсе не значило, что в следующую минуту такого желания у него не возникнет.

Куп вновь навел ружье на Сомерса, палец на спусковом крючке напрягся. Сюзан позвала его — голос ее звучал так, будто она обращалась к незнакомцу.

Эллис продолжал стрелять. Сомерс сорвался со скалы.

— Куп! — взвизгнула Сюзан.

Он колебался, наблюдая за падением Сомерса. Тот летел со скалы, как в замедленной съемке. Куп закрыл глаза и спустил курок.

Майкл открыл глаза и очень удивился, что жив. Он лежал на спине. Пошевелиться он не мог, даже сама мысль об этом была нестерпима. Над ним раскинулось голубое небо, он видел темный силуэт скалы. Где-то рядом заскрипел снег. Наверно, Эллис идет, чтобы добить его, подумал Майкл. Но над ним склонился Джеми. В глазах мальчика стояли слезы. На руке у него сидела Кулли.

— Я позвал ее, и она прилетела. Позвал… как ты сказал. Ты ведь слышишь меня, да?

Язык у Майкла не ворочался, но он моргнул. Глаза у него были мокрые, из одного скатилась слеза. Кулли гордо озиралась вокруг.

Джеми вскинул руку, и соколиха взвилась в холодную безоблачную синь. Маленькие студеные ладошки Джеми приподняли голову Майкла, чтобы он увидел, как Кулли парит над хребтом и долиной.

— Теперь у нее все будет хорошо, да?

Да, у нее все будет хорошо, подумал Майкл. Он словно взлетел вместе с ней. Вдвоем они парили и кружили в поднебесье, а далеко-далеко внизу на пологом заснеженном склоне к одной точке сбегались маленькие фигурки.

Снег сошел. Белели лишь верхушки гор, не снимавшие снежных шапок круглый год. Дом, в котором вырос Майкл, купался в лучах теплого майского солнца. Через лес к Сюзан неслись голоса рабочих, выносивших мебель из ее собственного дома. Часам к трем пополудни они должны полностью погрузить ее вещи в грузовик. Потом они с Джеми сядут в «форд» и вместе с примостившимся на заднем сиденье Бобом пустятся в путь — проедут через лес по грунтовой дороге и покатят прочь от города, а через двадцать минут доберутся до шоссе, и все. Прощай, Литл-Ривер-Бенд.

Заслышав шум, Сюзан повернулась к дому. Из-за угла появился Джеми.

— Привет. Так и знала, что ты здесь, — сказала она.

Мальчик улыбнулся ей. Как же быстро и легко она привыкла к его голосу, подумала Сюзан. В ту же секунду, как он произнес при ней первое слово, долгих месяцев его молчания как не бывало. Сын вернулся к ней — вернулся таким, каким она его всегда знала.

Правда, о Дэвиде он заговорил не сразу. Спустя три или четыре недели после происшествия в горах, куда он ездил с Майклом отпускать на волю Кулли, она остановила машину возле церкви. Джеми тогда ничего не сказал, но в тот же вечер спросил у матери:

— Значит, мы больше не сможем навещать папу, когда уедем отсюда, да?

— Почему же? Сможем. Только не так часто. Будем приезжать иногда.

Мальчик задумался.

— Но ведь мы сможем вспоминать его, да? У нас ведь есть фотографии, его вещи?

Сюзан кивнула:

— Конечно, мы будем помнить о нем. Он навсегда останется твоим отцом, Джеми.

Она принесла альбомы, и они, сев за стол, стали вместе смотреть фотографии. Отправляясь спать, Джеми признался ей:

— Я думал, что совсем забыл его. Но, оказывается, нет. Я его помню.

Он улыбнулся, и она, со слезами на глазах, обняла сына.

После того разговора Джеми согласился возобновить лечение у доктора Кэри и однажды наконец рассказал, как погиб его отец.

Они прятались в кустах, выслеживая оленя. Знаком предупредив сына, что им следует подобраться ближе к зверю, Дэвид пошел вперед. Джеми двинулся за отцом, но задел курткой молодое деревце. Оно прогнулось и, отцепившись, выпрямилось с хлестким щелчком. Дэвид обернулся на неожиданный шум и споткнулся о торчавший из земли корень. Ружье выстрелило. Вот и все. Обычный несчастный случай.

Дэвид упал на землю, истекая кровью. Он был в сознании. Джеми хотел побежать за подмогой, но Дэвид, понимая, что умирает, остановил сына. Напуганный мальчик вырвался из слабеющей руки отца и в панике помчался из леса той же дорогой, что они шли, но вскоре заблудился. Всхлипывая, он вернулся к отцу. Дэвид к тому времени уже потерял сознание. Джеми лег рядом и обнял его. В таком положении по прошествии многих часов поисковая группа и нашла отца с сыном.

— Думаю, его мучает чувство вины, — предположил доктор Кэри. — Он не может смириться с тем, что оставил отца умирать в одиночестве.

В тот же вечер, после сеанса у доктора Кэри, Сюзан спросила Джеми, так ли это. Мальчик молчал, потом по его щекам заструились слезы. Сюзан привлекла его к себе и, обняв, слушала, как он сквозь рыдания пытается выразить все, что тяжелым грузом лежало у него на душе. Она увещевала его, укачивала в своих объятиях, а он все повторял:

— Я бросил его, бросил.

С тех пор он почти перестал замыкаться в себе, думала Сюзан, стоя рядом с сыном на крыльце. Порой по глазам Джеми она видела, что он еще не до конца простил себя. На это требуется время.