всякий раз сворачивая туда, откуда доносилась музыка. Звуки становились всё отчётливей и громче, и менее чем через полчаса ходьбы впереди забрезжил свет, и путешественники оказались в горловине старого вулкана.

Волынка сорвалась на визг, заклёкотала, забулькала и смолкла, обвиснув у шотландца на руках всеми своими рожками и трубочками. Сидевшие рядом викинги вскочили, обнажив мечи, но тотчас опустили их, завидев, кто пришёл.

Рой-Рой оторвался от мундштука. Щёки его были такими красными, что чуть ли не светились в темноте.

– Будь я проклят! – прохрипел он, облизывая растрескавшиеся губы. – Наконец-то! Ещё немного – и я, наверное бы, лопнул от натуги. Где вас носило?

* * *

– Когда мы вышли, было холодно. Погода поменялась. Вильям оказался молодцом – он не только дошёл до фермы и привёл людей, но догадался, где нас искать. Это он прочитал надпись в хижине. Это он придумал играть на волынке. Они нашли нашу верёвку, но не полезли в туннели, а просто ждали, день за днём. Они могли бы не поверить нашему рассказу, но они поверили. Когда же Яльмар заявил, что мы собираемся плыть на Гайрфугласкер, все ответили согласием, хоть Яльмар никого не стал неволить. Вильям, тот и вовсе готов был на себе волосы рвать оттого, что пропустил такое приключение. Викинги, те просто были злы на гномов, ведь все они выздоровели, стоило нам уйти, и теперь считали, что виной тому двараги, которые и навели порчу. Вдобавок мореходам надоело сидеть на берегу и бездельничать. Один лишь Бранд поинтересовался, почему плыть надо именно туда. Тут Яльмара поддержал Хельг. «Гайрфугласкер ничем не хуже прочих мест», – так сказал он, и на этом споры кончились.

Ты помнишь это плавание – день, ночь, и ещё часть дня, когда мы добирались до вулкана? Ты киваешь, значит, помнишь. Это хорошо. Ты умная, хорошая девочка и быстро учишься. Кто знает, сколько знания тебе досталось от… А впрочем, не надо об этом.

Ты не спишь? Тогда слушай дальше.

* * *

Неровные утёсы Острова пингвинов подступали к самому берегу. С лёгким шорохом на камни набегал прибой. Огромный серый конус поднимался к облакам. Вершина огненной горы курилась дымом. Впрочем, это был, скорее, пар – густой, белёсый, он вздымался вверх и уносился ветром. Воздух острова был горек и удушлив, как после взрыва пороха. Земля под ногами ощутимо подрагивала. Самих птиц, в честь которых остров получил своё название, здесь оказалось не так уж и много – на зиму гагарки расплывались по разным странам и морям.

– Кто с тобой пойдёт?

Жуга поправил нож за поясом. Задумчиво взглянул на девочку, на Рика, перевёл взгляд на варяга.

– Тил, – сказал он, – и Рик. Больше никого не надо.

Яльмар нахмурился.

– Одних я вас не отпущу.

– Не надо, Яльмар. Это ни к чему. Кто знает, что может с нами случиться? Мы пойдём втроём.

– Тогда тем более не отпущу. Ещё чего! Мальчишка с ящерицей… Тоже мне, помощники. Если там и вправду дракон, вы с ним не справитесь. Я с вами.

– Если там дракон, – сказал спокойно травник, глядя Яльмару в глаза, – то с ним не справится и вся твоя дружина. Потом, ведь кто-то должен привести домой корабль. И кто-то должен присмотреть за девочкой… если что. Ты понимаешь?

Тот молчал.

– Ты понимаешь? – повторил Жуга.

– Понимаю, – наконец сказал варяг. – Всё я понимаю, не дурак. И всё равно не могу с этим смириться. Нельзя вам идти одним, даже дрова вместе лучше горят. Возьми тогда хотя бы Сигурда. Или Верёвку.

– Не возьму.

– А меня? – вдруг подошёл к нему Вильям. – Меня возьмёшь?

– Вильям…

– Не говори, сначала выслушай! – пылко прервал его бард. – Я помогал тебе, я видел всю игру от самого начала. Моя вина, что Олле стал… тем, кем он стал. Ты помнишь наш уговор? Я не прощу себе, если не увижу, чем всё кончится, я должен. Если вы меня не возьмёте, я пойду сам, один!

– Яльмар, – холодно сказал Жуга. Налетавший ветер взметнул его рыжие волосы. – Возьми верёвку и свяжи его. А лучше сразу привяжи к мачте.

– Не имеете права! – вскричал бард, отступая. – Вы клятву давали! Ты… Ты же обещал, Жуга! И ты, Яльмар, тоже обещал, что я пойду с вами!

– А может, пусть его идёт? – сказал вдруг Яльмар.

Жуга с сомнением наклонил голову.

– Ты думаешь?

– Там, где сильным делать нечего, сойдёт и слабый. Он же скальд, а для них незнанье хуже смерти. И потом… – он посмотрел на Рика и закончил: – И потом, мне кажется, что вы вернётесь. Все. И скоро.

Жуга колебался недолго. Махнул рукой.

– Что ж, раз так… Ладно. Пусть идёт. Ждите нас два дня.

– А что потом?

– Решайте сами. Тил, ты идёшь?

– Иду, – эльф мягко высвободил руку из пальцев девочки, встал и принялся собираться. Широко раскрытыми глазами та смотрела ему вслед. В сундучке Гертруды отыскались платья, одно из них, зелёное с коричневым, Жуга укоротил ножом и подогнал для девочки. Оно было ей почти впору.

Оружия с собой почти не взяли. Все трое быстро собрались и двинулись вперёд, доверившись драконьему чутью. Рик ловко пробирался меж огромных валунов, распугивая птиц, поспеть за ним было нелегко. Дракон, похоже, знал, куда идёт. Тропа уводила их всё вверх и вверх. Кнорр вскоре превратился в маленькую лодочку, отсюда, с высоты, было видно, как варяги разбрелись вдоль берега и принялись бить птицу: порожних рейсов Яльмар не одобрял. А вскоре каменистый выступ мыса заслонил корабль, и путники остались наедине со скалами, слепыми бельмами снегов и скудными подушками растительности. Никто не говорил, шли молча. Вдалеке внизу шумел прибой.

Наверное, прошёл час или все два, прежде чем дракон привёл их к небольшой расселине меж скал и уверенно скользнул туда, не дожидаясь остальных. Жуга достал из сумки припасённые факелы из тряпок, пропитанных смолой, добыл огонь и покосился на Вильяма.

– Может, всё-таки передумаешь?

Тот решительно помотал головой:

– Нет. Я пойду. Дай мне тоже факел.

– Пока обойдёмся одним.

Он оглядел своих спутников.

– Ну, вперёд, что ли?

И первым вошёл под узкие своды пещеры.

Лаз петлял. Вёл в глубину горы. Чад факельного пламени щипал глаза. Вильяму выпало идти вторым, и он не слишком различал, куда идёт, и видел только спину травника. Трещина была широкая и достаточно высокая, чтоб не приходилось нагибаться. Дракон, во всяком случае, пролез без труда. В лицо тянуло тёплым сквозняком, который вскоре превратился в настоящий жар. Вильям вспотел. Куда мог вывести туннель? В глубины раскалённых недр? К подножию