— Когда ты это увидел, — поморщился префект, — ты всадил коню шпоры в бок, но поздно…

— Она налетела на меня, — опустил голову солдат, — как раз та седьмая, которую я сызначала не приметил. Девчонка. Почти ребенок. Я думал, ее Крысы оставили сзаду, потому как молодая и неопытная.

Из тени высунулся гость префекта.

— Девочка? — спросил он. — Как выглядела?

— Как все они. Разукрашенная словно эльфка, пестрая как попугай, выряженная в безделушки, бархат и парчу, в шапочке с перьями…

— Светловолосая?

— Кажись, так, господин. Кады я ее увидал, налетел конем, думал, хочь ее одну усеку за товарищев, кровью за кровь отплачу… Зашел справа, чтобы ловчей ударить… Как она это сделала, не знаю. Но я промахнулся. Словно по призраку бил… Не знаю, как эта дьяволица сделала… Хочь я прикрылся, она меня оттедова достала. Прямо по морде… Господин, я под Содденом был, под Альдерсбергом был. А теперича от девки выпендренной памятка мне на морде на всю жизнь.

— Радуйся, что жив остался, — буркнул префект, глядя на своего гостя. — И радуйся, что тебя посеченного на переправе нашли. Теперь будешь в героях ходить. Если б без борьбы сбежал, если б без памятки на морде докладывал мне о потере груза и лошадей, то сейчас бы уже пяткой о пятку на виселице колотил! Ну марш отсюда! В лазарет.

Солдат вышел. Префект повернулся к гостю:

— Сами видите, благородный господин коронер, нелегкая тут служба, нет покоя, полны руки работы. Вы там, в столице, думаете, что в провинциях баклуши бьют, пиво дрызгают, девок портят и взятки берут. О том, чтобы людей или денег прислать побольше, никто не заботится, только приказы шлют: дай, сделай, найди, всех на ноги поставь, от зари до зари летай… А тут башка раскалывается от собственных забот… Таких банд, как Крысы, у нас шастает пять или шесть. Правда, Крысы самые страшные, не проходит и дня…

— Достаточно, достаточно, — надул губы Скеллен. — Знаю, чего вы ноете, господин префект. Только напрасно. От данных приказов никто вас не освободит, не рассчитывайте. Крысы не Крысы, банды не банды, а продолжать поиски должны. Всеми доступными средствами, до отмены приказа. Так приказал император.

— Три недели ищем, — поморщился префект. — Кстати, не очень–то ведая, кого или чего ищем — призрака, духа или иглу в стоге сена. А результат? Только у меня одного несколько человек пропали без вести, не иначе как бунтовщиками или бригадами скоя’таэлей убиты. Говорю вам еще раз, господин коронер, если мы до сей поры не нашли этой вашей девчонки, то и не найдем. Если даже такая тут была, в чем я сомневаюсь. Разве что…

Префект осекся, задумался, глядя на коронера исподлобья.

— Эта девка… Седьмая, которая с Крысами ездит…

Филин пренебрежительно махнул рукой, стараясь, чтобы его жест и выражение лица выглядели убедительно.

— Нет, господин префект. Не ищите слишком легких решений. Расфранченная полуэльфка или другая бандитка в парче наверняка не та девушка, которая нам нужна. Наверняка. Продолжайте поиски. Это приказ.

Префект насупился, глянул в окно.

— А с той бандой, — добавил внешне безразлично коронер императора Эмгыра Стефан Скеллен по прозвищу «Филин», — с этими Крысами, или как там их… Наведите порядок, господин префект. В провинции должен установиться порядок. Беритесь за работу. Выловить и повесить без церемоний. Всех.

— Легко сказать, — буркнул префект. — Но сделаю, что в моих силах, заверьте императора. И все же, я думаю, ту, седьмую девчонку у Крыс следовало бы для верности взять живой…

— Нет, — перебил Филин, следя за тем, чтобы голос не дрогнул. — Никаких исключений, повесить всех. Всю семерку. Мы не желаем больше о них слышать. Не желаем слышать о них больше ни слова.

Глава 1

Крещенье огнем —

В громе, в полях сражений

Воспомни о нем.

Не было завершенья —

Войны вершились пламенем,

Шли племена —

На битвы.

Больно по мне бил

Голос набата,

Страшная правда преданий,

Отсвет огня рыжего.

Но вы — не предали,

Братья мои по оружию…

Dire Straits

…И сказала гадалка ведьмаку: «Вот тебе мой ответ — обуй ботинки с подошвами железными, возьми в руку посох железный. Иди в тех железных ботинках на край света, а дорогу перед собой посохом ощупывай, слезой окропляй. Иди сквозь огонь и воду, не останавливайся, не оглядывайся. А когда сотрутся подошвы железные, изотрется посох железный, когда от ветра и жары иссохнут очи твои так, что боле ни одна слеза из них истечь не сможет, тогда на краю света найдешь ты то, что ищешь и что любишь. Может быть».

И пошел ведьмак сквозь огонь и воду, и не оглядывался. Но не взял ни башмаков железных, ни посоха. А взял только свой меч ведьмачий. Не послушался он слов гадалки. И хорошо сделал, ибо была это плохая гадалка.

Флоуренс Деланной. «Сказки и предания»

В кустах дебоширили птицы. Склон балки покрывала плотная, густая масса ежевики и барбариса — идеальное место для гнездовья и кормежки, поэтому неудивительно, что тут прямо–таки кишмя кишела птица. Самозабвенно расточали трели зеленушки, щебетали чечетки и славки–заверушки, то и дело раздавалось звучное «теньк–теньк» зяблика. «Зяблик тенькает к дождю», — подумала Мильва, невольно взглянув на небо. Туч не было. Но зяблики всегда тенькают к дождю. А немного бы дождя не помешало.

Место напротив устья котловинки было прекрасной позицией, обещавшей удачную охоту, особенно здесь, в Брокилоне, пристанище всякой живности. Владеющие обширным лесным районом дриады охотились очень редко, а человек отваживался заходить сюда и того реже. Жаждущий мяса и шкур ловчий сам становился объектом ловли. Брокилонские дриады были безжалостны к пришельцам. Мильва имела случай убедиться в этом на собственной шкуре.

Чего–чего, а уж зверья в Брокилоне было предостаточно. Однако Мильва сидела в засаде уже больше двух часов, а на расстоянии выстрела еще никто не появлялся. Охотиться на ходу она не могла — стоявшая месяцами сушь выстлала почву хворостом и листьями, хрустевшими при каждом шаге. Сейчас только неподвижность в засаде могла завершиться успехом и принести добычу.

На лук присела бабочка адмирал. Мильва не стала ее пугать. Наблюдая за тем, как бабочка складывает и раскрывает крылышки, она одновременно смотрела на лук, новое приобретение, которому все еще не могла нарадоваться. Она была, как говорится, лучницей от Бога, обожала хорошее оружие. А то, которое сейчас держала в руке, было лучшим из лучших.

За свою жизнь Мильва сменила множество луков. Она училась стрелять из обыкновенных ясеневых и тисовых, но быстро отказалась от них в пользу чутко реагирующих на малейшее движение руки ламинированных, которыми пользуются дриады и эльфы. Эльфьи луки были короче, легче и удобнее, а благодаря комбинации дерева и сухожилий животных гораздо «скоростнее», чем тисовые, — выпущенная из них стрела достигала цели гораздо быстрее и летела по более пологой траектории, что значительно уменьшало возможность сноса ветром. Самые лучшие экземпляры такого оружия с четверным изгибом носили у эльфов название zefhar, потому что изогнутые плечи и грифы лука напоминали именно такой рунический знак. Мильва пользовалась зефарами уже несколько лет и считала, что вряд ли найдется лук, который бы превосходил их.