— Я сейчас буду. — Она позвонила Джону, которого заранее попросила принять ее сегодняшних пациентов.

В коридоре она увидела Денниса, мужа Элли; он без устали ходил взад и вперед.

— У нее началось кровотечение! — воскликнул он, едва увидев Анну. — Это нормально?

Не отвечая, Анна вбежала в родильную палату. Да, у Элли началось кровотечение — и сильное.

— Придется срочно делать кесарево, — заявила Анна медсестрам. Она заставила себя собраться, сосредоточиться, чтобы голос не дрожал. Склонившись к подруге, чьи волосы слиплись от пота, а глаза от страха казались огромными, она произнесла: — Не волнуйся. Все будет хорошо!

Однако сама она ни в чем не была уверена.

Через несколько минут анестезиолог уже готовил Элли к операции. В палату были вызваны неонатолог и команда медсестер — им надлежало немедленно заняться новорожденным, если у младенца не сразу раскроются легкие.

Следующий час стал самым напряженным в жизни Анны. Ей и раньше приходилось делать срочные операции, но никогда прежде — подруге. Черт побери, нужно было передать Элли Джону или другому коллеге. Слишком тяжело брать на себя ответственность за жизнь и смерть подруги и ее ребенка!

Но сейчас беспокоиться было уже поздно.

Когда она сделала разрез, волнение, как рукой сняло. Она приступила к привычной работе.

В первое мгновение после того, как Анна извлекла на свет крошечную девочку, ей показалось, что ребенок не задышит. Но когда малышка громко закричала, напряжение вышло из нее, как воздух из проколотой шины.

У Элли родилась здоровенькая дочка. Два килограмма триста граммов — нормальный вес для младенца, который родился чуть раньше срока. Скорее всего, малышку выпишут домой вместе с Элли. А пока новорожденную отвезли в детское отделение. Ближайшие часы за ней будут пристально наблюдать. Анна вышла в коридор.

Поздравив Денниса, она взглянула на часы и впервые за день поняла, что уже почти семь вечера, и она зверски устала.

Джейсон будет беспокоиться. Нет, наверное, он уже позвонил к ней в офис и знает, где она.

Вымывшись, Анна поняла, что много времени не вспоминала о нем. Их ночь любви показалась ей сном — чьим-то чужим сном.

«Что было бы, если бы я, как и хотела, сегодня сказалась больной?»

От ужаса у нее по спине побежали мурашки. По дороге домой Анна постаралась смотреть правде в глаза. В ней живет другая женщина — молодая, раскованная, готовая пожертвовать чем угодно ради любви. Но она сама не такая, и остаток жизни ей придется прожить другой.

Сегодня она была не доктором Анной Элдридж, а просто Анной, любовницей Джейсона.

Элдриджи устроили настоящее вторжение. Почти всю улицу, на которой жила Анна, заполонили разнообразные транспортные средства — от элегантных гоночных моделей до старых развалин.

У Джейсона сложилось впечатление, что Элдриджи расселились по всем уголкам Соединенных Штатов. Он слышал гнусавый оклахомский акцент, протяжный теннессийский выговор, нью-йоркскую скороговорку… А дети! Они были всех возрастов — от трехнедельных младенцев до надменных подростков и юнцов, готовящихся к поступлению в Стэнфордский университет.

Пока Джейсон не увидел собственными глазами родственников Анны, он почему-то думал, что все Элдриджи похожи на нее: хладнокровные, высокообразованные, обладающие сдержанным чувством юмора.

Однако оказалось, что в семействе есть и фермеры, и фармацевты, и чопорная бабушка Майра, и весельчак дядя Гэри, в прошлом участник родео. Короче говоря, почти никто из них и близко не был похож на Анну.

Он как мог старался подавить желание сфотографировать их. Какая богатая портретная галерея могла бы получиться — от ясноглазых младенцев до морщинистого лица дяди Гэри! Но он понимал: если Анна заметит, как он щелкает объективом, она тут же решительно воспротивится. Хотя портить семейное торжество не хотелось, Джейсон надеялся все же щелкнуть украдкой пару-тройку кадров.

Когда волнение первого дня улеглось, Джейсон начал присматриваться к Элдриджам поближе. Кто из них встанет на его сторону? Кроме того, любя Анну, он хотел лучше узнать дорогих для нее людей.

Все упрощалось благодаря тому, что в доме жили только ближайшие родственники. Доев последнюю порцию ветчины с бобами — он решил остановиться на простой американской кухне — и сыграв последнюю партию в «скраббл», тетушки, дядюшки, кузены и кузины разъехались по отелям или домикам на колесах. В доме остались только родители Анны и ее сестра с мужем и детьми.

— Дочь говорит, что вы — ее домашний работник. — Саттер Элдридж налил себе стакан молока, некоторое время с отвращением смотрел на него, а потом залпом выпил. — И как вам работается?

Джейсон не собирался морочить голову будущему тестю.

— Сэр, я люблю вашу дочь и хочу жениться на ней.

Даже Саттер оказался не готов к подобной прямоте. Он чуть не подавился, но быстро пришел в себя.

— Анна согласна?

— Если отвечать одним словом, то нет. — Джейсон принялся объяснять, как он попал сюда работать и почему Анна вышвыривает его в понедельник. — Но я вернусь.

Саттер был не из тех, кто долго выясняет отношения. Очевидно довольный, что Джейсон не придурок и не оппортунист, он переменил тему:

— Расскажите о своих книгах.

«Личная жизнь политика» не слишком заинтересовала Саттера; зато он оживился, когда Джейсон описал тренировочный лагерь на Ближнем Востоке. Час спустя они все еще восседали за кухонным столом — Джейсон доканчивал вторую банку пива, а Саттер допивал третий стакан молока.

Из гостиной слышались, приглушенные голоса дам, но о чем они беседовали, слышно не было. Сверху донесся детский смех — Боб, муж Лори, читал детям на ночь.

— Вот отрава, — заметил Саттер, с отвращением глядя на свое молоко. — Смотри, сынок, не подцепи язву, а то и тебе придется пить такую же гадость. А о чем будет твоя следующая книга?

— Я еще не решил. — Джейсон облокотился на спинку стула. — Сейчас как раз у меня несколько идей.

— Например?

— Хочется сравнить жизнь трех рабочих в разных странах. — Саттер проявил себя великолепным слушателем, и Джейсон отпустил воображение на волю, описывая, как он намерен изучить жизнь рабочих в Японии, Соединенных Штатах и Восточной Европе. — Так мы больше узнаем о наших ценностях и экономических системах, чем из всех когда-либо написанных докторских диссертаций.

— За это стоит выпить.

Шуршание на пороге заставило Джейсона вскинуть голову. Анна стояла, прислонившись к дверному косяку; лоб ее прорезала морщинка. Интересно, давно она подслушивает?

— Кто-нибудь из вас хочет быть четвертым в бридже? — Ни ее тон, ни выражение лица не выдавали ее мыслей.