– Что ж, маленькая фея, лесные жители собрались послушать твой новый сказ, – проскрипел Краунд. – Жаль только, что ты одна такая смелая к нам забрела. Остальные феи нечасто заходят. А зачарованный лес без магии чахнет, зверье болеет.

– Но во мне нет магии, – попыталась возразить Майя.

На что Краунд хрипло рассмеялся:

– Магия-то в тебе есть, а что до конца не пробудилась, так это дело наживное.

– Вот я как раз хотела уточнить, как нажить, то есть как пробудить силу? – воспользовалась случаем и задала вопрос Майя. – Слышала, что где-то в лесу находится алтарь фей…

– Экая ты быстрая, – хмыкнул Краунд, а зверье заверещало. – Сперва уважь меня, сказ поведай, а потом и я тебе отвечу.

Майя кивнула, стрекотание и ворчание стихло, все взгляды устремились на нее.

– Расскажу я вам сказку «Теремок», – начала она. – Жили-были в лесу зайка серенький, мышка-норушка, медведь косолапый и…

– Этот сказ мы уже слышали, – недовольно пробурчал Краунд, а звери завозились.

– Слышали? – удивилась будущая фея. – А про Летучий корабль?

– И про него знаем.

– А «Морозко»? «Гуси-лебеди»? «Колобок»? – Майя принялась перечислять знакомые сказки.

– Знаем, нам Сыч Никодимыч их сказывал, – отмахнулся ветками Краунд.

– Кто? – удивилась Майя, услышав знакомое звучное имя.

Птица на ветке то ли ухнула, то ли кашлянула, а древесный дух пробурчал:

– Да проявись ты уже, Никодимыч, не стесняйся. У этой феи вон душа какая светлая, пакости тебе никакой не причинит.

Сыч встрепенулся и вдруг перекинулся в маленького мужичка – с пшеничными растрепанными волосами, которые давно не чесали, с бородой, напоминающей мочалку, в цветастой штопаной рубахе и полотняных штанах, поверх которых были намотаны портянки и надеты лапти. Только вот жилет у мужичка был модный, шелковый и с перламутровыми пуговицами, а из кармана свисали часы на железной цепочке.

– Дык я и не стремаюсь, – проворчал мужичок, косясь на Майю и удобнее устраиваясь на ветке. – Только фею енту вижу впервые, вдруг она из болтливых.

– Я никому про вас не расскажу, коль вы сами не захотите, – тут же успокоила нервного мужичка Майя. – Даю вам честное волшебное слово.

– Дарквудский лес и древесный дух тому свидетели, – чинно произнес мужчина и кивнул.

– А вы кто? И откуда знаете наши сказки? – не выдержав, поинтересовалась Майя.

– Ваши? – прищурился мужичок, разглядывая собеседницу.

– В том смысле, что чужие, иномирские, – поправилась она.

– Слыхал, когда по свету бродил. Да и хозяева иногда книги в доме держали, а я читал, – уклончиво ответил лесной житель.

– Какие хозяева? – поинтересовалась Майя.

– Так брауни я. Сыч Никодимыч, или тер Никодимыч, как меня здесь кличут.

– Очень приятно, – улыбнулась Майя, заметив, что звери притихли, наблюдая за беседой. – Меня зовут Мэй, я бытовая фея. Будущая.

– Из академии новой, поди? – оживился мужичок. – Бытовая? Как брауни, значит. Мы ж тоже по хозяйству.

– Брауни – это домовые? – уточнила Майя.

– Домовые и домовитые. На родине таких, как я, домовухой кликали, а в ентих местах брауни стало быть, – пояснил Сыч Никодимыч.

– А почему же вы в лесу живете, а не в доме, если домовой? – не сдержалась Майя. – Наверняка и в Дарквуде, и в окрестностях много жителей, кто был бы рад помощи.

– Ты это… сказ давай сказывай, а не допрос мне учиняй, – недовольно проворчал собеседник. – А то ишь какая прыткая! Не успели поручкаться, как уже с вопросами пристает.

– Простите, пожалуйста, – засмущалась Майя. – Я как раз и собиралась у вас уточнить, какие сказки вы еще не рассказывали.

Майя вновь начала перечислять русские народные сказки, большинство из которых, к сожалению, Сыч Никодимыч знал. Мужичок явно побродил по свету и много чего повидал. Только вот откуда он знает сказки из ее мира? В лоб вопрос не задашь. Сперва нужно расположить к себе этого брауни, потом и расспросить. Наверняка он жил в доме иномирян, которые остались на Тее. Может, они ей подскажут, как вернуться домой.

– А «Красную Шапочку» знаете? – вспомнила Майя европейскую сказку. – О девочке, которая шла через лес к бабушке и встретила серого волка?

– Оборотня, что ли? – охнул Сыч Никодимыч. – И енти супостаты в зачарованный лес ужо пробрались без спросу!

– Это точно не в Дарквудском лесу, – успокоил его Краунд. – Мы такого не попустим. Разве что разрешаем местному инспектору теру Вульфу побегать и кости поразмять. Ну-ка, ну-ка, расскажи нам, фея, эту историю.

Майя с облегчением вздохнула и поведала сказку о Красной Шапочке, ее бабушке и сером волке. Только в ее пересказе волка-оборотня поймал охотник. Варианты Шарля Перро и братьев Гримм, где волк съел бабушку и внучку, она впечатлительным жителям леса пересказывать не стала. И так на словах о том, как волк перекинулся в бабушку и показал острые зубы, змеи зашипели, белки задрожали, из глаз женщины-птицы покатились слезы, а Сыч Никодимыч перекрестился. Та-ак, с последним точно нужно будет разобраться. Вроде бы на Тее нет какой-то особой религии, хоть и здания, напоминающие храмы, стоят. Но как ей объяснили, то были старые порталы.

Когда Майя закончила рассказ, в лесу заметно потемнело. Фонари, развешанные на деревьях, загорелись ярче, а над головой закружили светлянки. Краунд довольно качал ветвями, зверье верещало, Сыч Никодимыч возмущался наглостью некоторых серых прохвостов, а птица с женской головой всхлипнула, утерла крылом крупные жемчужные слезы и запела. Она затянула заунывную мелодию тягучим голосом, и от ее пения клонило в сон.

– Пора тебе, красна девица, домой воротаться, – буркнул брауни. – А то эта алконостиха сейчас всех в дрему вгонит. Так-то от ее голоса просветление в голове наступает, радостно на душе становится, но сегодня печальный сказ был, серый злодей чуть девицу не погубил, вот она и взгрустнула. А после такого пения сутки, а то и трое можно проспать. Идем, провожу тебя.

Майя кивнула. Уж трое суток она точно не может себе позволить проспать. Вдруг основатель академии появится, соблаговолит отправить ее домой, а она здесь в лесу отсыпается.

– Благодарю тебя, маленькая фея, и за дары, и за сказ, – прохрипел, зевая, Краунд. – А мой ответ на вопрос твой таков: дальше носа своего ты не видишь. Присмотрись к тому, что рядом. И коли сердце свое откроешь, добро и любовь отдашь, в ответ дар и получишь. И всем нам житье хорошее будет.

Майя ни слова не поняла из сказанного, но в ответ улыбнулась. Помахала на прощание лесному зверью, погладила камень, который ей сослужил службу, и тот в ответ замерцал. А затем поторопилась уйти с поляны, потому что алконост заголосила пуще прежнего и глаза уже слипались.

В просвете между деревьями Майя разглядела знакомую рамку от картины, возле нее сидела старушка-феечка в кресле-качалке и вязала. Увидев Майю, она хихикнула:

– Нагулялась? А тебя там эти балаболки мелкие обыскались. – Заметив маленького